Бандагал (сборник) - Примо Леви

Как видишь, дружище, это чисто сельскохозяйственная загадка.

Тут председатель засмеялся, а четверо судей от хохота попадали со скамьи.

— Ну как, милый Томас?

— Если «Каждый» имя одного из монахов, то все сходится. Но такое решение следует отвергнуть. Загадка была бы слишком простой даже для субъекта с логическим коэффициентом низшей степени. Поэтому следует предположить, что одну грушу съели, а две остались.

— Порка Галактика! — завопил председатель суда. — Кто предложил эту сверхдурацкую загадку?

— По правде говоря, я думал… — забормотал третий судья.

— Гус, — прорычал председатель суда, — попробуй только предложить еще одну загадку, и я заткну тебе рот грязной половой тряпкой!

— Значит, я могу выращивать артишоки? — спросил Томас.

— Что? Артишоки? Потерпи еще немного, дружок. Не надо торопиться, любезнейший.

— Я и не тороплюсь, — сказал Томас.

— Вот и хорошо. А теперь представь себе, что ты собрался на охоту. Какой земледелец не любит поохотиться?

— Охота — мое любимое занятие после артишоков, — подтвердил Томас.

— Молодец, Томас. Так вот, на ветке сидело десять птиц, подкрался охотник и убил три. Сколько птиц осталось?

— Ни одной, — мгновенно ответил Томас.

— Неверно! — торжествующе воскликнул председатель суда.

Судьи в порыве безудержного веселья стали весьма чувствительно хлопать друг друга по плечу.

— Подумай хорошенько, Томас. Не волнуйся. Три птицы погибли, а остальные улетели. Но ведь, дорогой Томас, три мертвые птицы остались?

— На ветке? — спросил Томас.

— Что? — воскликнул председатель суда. — Причем тут ветка?

— Вы сказали на ветке, не так ли?

— Да, на ветке. В самом деле, ты, Джо, говорил про ветку. Я слышал, — подтвердил Билл.

— Я тоже, — вставил Гус. — Клянусь могилой матери, ты сказал: на ветке.

— Нечего меня путать, — растерянно сказал председатель. — Ветка здесь совершенно ни при чем. А ты, милый Томас, просто ослышался. Так вот. На лугу сидели десять птиц…

— Одна рядом с другой? — поинтересовался Томас.

— Что?.. Ну, пусть будет рядом. Подкрался охотник и убил…

— С какого расстояния?

— С десяти метров! — рявкнул председатель. — …И убил трех птиц. Сколько птиц осталось?

— Если речь идет о курицах, которые не умеют летать…

— О воробьях! — вне себя завопил председатель суда. — О воробьях, чтоб тебе пусто было!

— Охотник, разумеется, стрелял достаточно метко?

— Сверхметко! — позеленев от злости, сквозь зубы процедил председатель. — Послушай-ка, любезный…

— Осталось семь, — сказал Томас.

В ответ гробовое молчание.

— Порка Галактика! — пролепетал наконец председатель суда. — Он опять угадал.

— Могу поспорить, что он давным-давно знал эту загадку, — задумчиво произнес Гус. — Байку про четырех глухих птиц рассказывал еще дед моего деда.

— Глухих? — удивился Томас. — Воробьи крайне редко бывают глухими. Но и в этом случае они бы все равно улетели из-за сильнейшего смещения воздуха. Нет, дело в том, что воображаемый охотник стрелял дробовиком Фергюсона, единственным ружьем, разрешенным к продаже гражданским лицам во всей Девятой Галактике. А при точном выстреле с десяти метров эллипс рассеивания дробинок будет равен 59 сантиметрам. Отсюда ясно, что три птицы в центре будут убиты наповал, а четыре, сидящие по бокам, получат столь серьезные ранения, что не смогут взлететь.

В зале наступила такая тишина, что слышно было, как пролетела муха.

— Вы правы, господин Смит, — сказал наконец председатель суда. — Совершенно с вами согласен, господин Смит.

В его голосе звучало почтение. Глубочайшее почтение.

— А не спросить ли у него, как поцеловать книгу изнутри и снаружи, не открывая ее? — предложил четвертый судья.

— Молчать! — взревел председатель. — Так, значит, вы, господин Смит, любите артишоки?

— А вы? — спросил профессор Контер, пристально глядя ему в глаза.

— О, мы! — с чувством воскликнул тот. — Мы не признаем ничего, кроме артишоков. Все остальное — ерунда! И знаете, куда нас посылают?

— Выращивать хлопок, — сказал профессор Контер.

— Да, распроклятый, гнусный хлопок! — с яростью воскликнул председатель суда. — Мы родились и выросли среди артишоков, а нам говорят — сажайте хлопок. Назовите хоть что-нибудь, чего бы мы не знали об артишоках!

— Да в них мы каждую чешуйку знаем, — подтвердил Гус.

— …представляете, господин Смит, собираешь потихоньку артишоки, а перед тобой весь горизонт — и небо, и облака.

— Люблю артишоки, — мечтательно сказал профессор Контер.

— А с хлопком ты точно слепой. Известно ли вам, что здесь, на Мобвиле, хлопок трехметровой высоты? И все эти паршивые волокна прилипают к телу, словно ядовитые пауки.

— Вы братья Дункан? — спросил психолог.

— Дункан, уважаемый господин, братья Дункан из Северной Каролины… Все мы родились, выросли и умрем в огороде, среди артишоков. Мы бедны, но горды и правдивы…

— Нас голыми руками не возьмешь! — потрясая крепко сжатым кулаком, воскликнул Билл.

— Джо Дункан, — негромко сказал профессор Контер. — Логический коэффициент 3,62, общая культура 0,33, агрессивность 7,23, всего на одну десятую меньше опасной границы…

— Да, господин… Так точно, ваша честь. Вы правительственный чиновник?

— Э, для братьев Дункан из Северной Каролины требуется нечто иное. Я профессор Контер из Правительственного центра прикладной психологии.

— Порка Галактика! — пробормотал председатель суда, выпучив глаза.

Четверо судей, как один человек, вскочили с лавки.

— Ваше превосходительство, — жалобно завопил Джо Дункан. — Мы не виноваты, чисты, как родниковая вода… Только в интересах самозащиты, нас вынудили обороняться.

— Куда вы дели истинных судей?

— Заперли в соседней клетушке, ваше превосходительство. Но мы у них даже волоска на голове не тронули. И кормили как положено. Открой дверь, Билл, да пошевеливайся, ублюдок!

Из соседней комнаты вышли пятеро судей, взлохмаченных и смертельно бледных.

— Я протестую! — воскликнул один из них. — Еще раз повторяю, что речь идет о возмутительном нарушении…

— Уважаемый господин Бартон, — прервал его знаменитый психолог. — Я профессор Контер из Правительственного центра прикладной психологии. Объясните, пожалуйста, что здесь происходит?

Он протянул Бартону свое удостоверение, и тот подобострастно поклонился.

— О, ваше превосходительство! Счастлив приветствовать вас на планете Мобвиль! Надеюсь, вам воздали все почести и…