Флагман в изгнании - Дэвид Вебер

Сам Майнет был идеальным примером типичных ошибок в нынешней стратегии мантикорского флота. Оперативная группа вице-адмирала была достаточно мощной, чтобы отбить вражеский налет, но, если Хевен начнет настоящее наступление, Стэнтону его не остановить. Если бы меньшее количество более мощных группировок прикрывало большие участки пространства, то контратаки могли бы противостоять любым действиям хевов в тылу Альянса – и одновременно освободились бы десятки кораблей стены для Александера. И тогда тот так загрузил бы хевов обороной их собственного центра, что им некогда было бы устраивать беспорядки в тылу Альянса.

Вице-адмирал Стэнтон вздохнул и покачал головой, потом встал и потянулся. Было поздно, он устал, выпил слишком много кофе, и его плохое настроение, скорее всего, объяснялось именно этим. Пора ложиться – может, с утра обстановка покажется ему лучше.

– Переход через сорок пять минут, с… гражданин адмирал.

Гражданин вице-адмирал Диего Эббот с трудом скрыл гримасу, когда его начальник оперотдела исправила оговорку. Теперь во флоте словами «сэр» и «мэм» разрешалось называть только граждан комиссаров. Эббот не имел никакого отношения к Законодателям, однако, по его мнению, с равноправием получился явный перебор. Для военной дисциплины авторитаризм необходим, и Диего раздражало постоянное напоминание о том, что даже на его собственной флагманской палубе есть кто-то старший по чину. Особенно если этот кто-то год назад был техником по контролю за атмосферой (и довольно паршивым техником, зло подумал Эббот). Конечно, он не собирался показывать свое раздражение гражданке комиссару Сигурни – даже если допустить, что у нее вообще хватит ума заметить его раздражение.

– Спасибо, Сара. – Как и многие другие адмиралы Народного флота, Эббот начал называть офицеров по имени, чтобы только не играть в «граждан». При старом режиме он постарался бы избежать фамильярности, но уж лучше это, чем комедия с «гражданином коммандером таким-то» и «гражданином лейтенантом сяким-то». Кроме того, это помогало создать настроение «они против нас» и в какой-то степени побуждало офицеров не искать выгоды в сотрудничестве с госбезопасностью и не становиться стукачами у Сигурни и ей подобных. Во всяком случае, Эббот на это надеялся.

Гражданка коммандер Эре кивнула в ответ, и он снова проверил на экране построение Двадцатой оперативной группы. Группа была менее мощной, чем у Эстер МакКвин, но и противник перед ними был слабее. Эббот не сомневался, что справится с первой стадией операции «Магнит». Неплохо бы еще знать, зачем он это делает. Это, между прочим, позволило бы разработать надежный альтернативный план на случай провала, но Комитет общественного спасения постановил, что флот должен действовать на основе строгого минимума необходимой информации. Сколько полагалось знать каждому адмиралу, решала госбезопасность, а не штаб флота. Вот Сигурни – та наверняка знает настоящую цель… но это слабое утешение. Даже если бы комиссар додумалась до того, что флоту необходим и альтернативный план действий, у нее не хватило бы ума его разработать.

Эббот закончил проверять строй, потом снова сел в командирское кресло, скрестил ноги, стараясь выказать больше уверенности, чем он ощущал, работая вслепую, и глянул на Эре.

– Через тридцать минут объявим общий сбор по оперативной группе, Сара.

– Есть, гражданин адмирал, – ответила она. На этот раз он заметил, что офицер произносит его титул с горькой усмешкой.

Элоиза Майнер, Зеленый контр-адмирал КФМ, выскочила из душа, обернулась полотенцем и бросилась к коммуникатору, издававшему сигнал чрезвычайного сообщения. Шлепая мокрыми ногами по палубе, она вбежала в спальню, но раздраженное восклицание так у нее и не вырвалось – гудение перекрыл оглушительный вой общей тревоги по кораблю Ее Величества «Гектор».

Она нажала кнопку ответа. При этом сигнал тревоги в ее каюте отключился, и Майнер почувствовала облегчение от внезапно наступившей тишины. Хватило этого облегчения ненадолго. На экране появилось напряженное лицо начальника штаба, коммандера Монтегью. Элоиза заставила себя говорить спокойно и ровно:

– Да, Адам?

– Мы только что отметили множественный выход из гиперпространства, мэм. – Монтегью откашлялся и продолжил уже спокойнее. – Пока что мы различаем пятьдесят отдельных источников. Возможно, четырнадцать или пятнадцать кораблей стены и столько же линейных крейсеров. Остальное – мелочь: легкие крейсера и эсминцы.

– Траектория? – резко спросила Майнер.

– Они в тридцати световых минутах, мэм, два-ноль-точка-пять от оперативной группы, курс ноль-пять-девять ноль-ноль-восемь относительно центрального светила. Траекторию мы сейчас рассчитываем. Похоже, они совершили мягкий переход, но сюда идут на четырех сотнях g . Если они направятся прямо к планете с поворотом на один-восемь-четыре миллиона кликов, то окажутся в состоянии покоя у Кандора в зоне ведения огня через пять-точка-три-девять часа.

– Понятно. – Майнер провела рукой по мокрым волосам, лихорадочно соображая. Ее оперативная группа состояла из двенадцати линейных крейсеров с прикрытием – столько Адмиралтейство сочло достаточным для прикрытия такой удаленной от линии фронта системы, как Кандор. К несчастью, похоже было, что Адмиралтейство ошиблось.

Черт возьми, да чего хотят эти хевениты? Она не представляла, как они отозвали такую большую группу от основных сил у Найтингейла и послали так глубоко в тыл. И зачем они это сделали? Кандор в ста пятидесяти световых годах за линией фронта, так что они не могут не понимать, что им не удержать систему.

Но вот разгромить ее они вполне могли.

Майнер встряхнулась. У нее есть пять с половиной часов до того, как враг войдет в зону ведения огня, и пора начать их использовать.

– Сообщите правительству планеты, – сказала она Монтегью. – Передайте вашу оценку вражеских сил и скажите президенту Янковски, что я сделаю все, что смогу, но нам их, скорее всего, не остановить. Потом дайте инструкции готовиться к Омега-Один.

Название «Омега-Один» носил план чрезвычайной эвакуации; ни один офицер ее штаба всерьез не думал, что до этого дойдет. Монтегью сжал губы, но кивнул.

– Потом пошлите курьеров на Каску, Майнет, Ельцин, Клиравей, Цукерман и Доркас. Я уверена, что они все передадут сообщение дальше, но проверьте, чтобы у курьера на Цукерман был особый приказ передать сообщение на Грендельсбейн.

– Мэм, у нас осталось только три курьерских корабля, – напомнил ей Монтегью.