Охота на медведя - Петр Катериничев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чувствуя жуткую, непонятную неловкость, Олег развел руками:
— Я приехал. И кажется, вы не рады.
Женя изобразила на губах улыбку:
— Странно. Но — пройдемте в дом.
Они поднялись в прихожую, прошли холл, оказались в столовой. Стол был сервирован на двоих, горели свечи.
— Что — странно? — спросил Олег. Лицо девушки было непроницаемым, но губы уже сложились в гримаску готового заплакать ребенка.
— Вы приехали... по делу, Олег. — Вздохнула печально:
— Значит, интуиция меня не подвела.
— Почему вы так решили? Потому что я — без букета?
— Дежурные букеты мне так же неинтересны, как и вам. Просто... Была у меня мысль: надеть малиновое платье и шею украсить рубинами... Вы не находите, что это было бы смешно?
Она подошла к столу, задула свечи на канделябре, зажгла верхний свет.
— Так лучше, не правда ли?
— Не уверен.
— Я уверена. У вас в глазах столько тревоги, что ни к чему множить ее мнимыми плащами теней, какие свивают свечи...
— Очень поэтично.
— Это из песни. — Девушка вздохнула, уже вполне справившись с собой.
Улыбнулась устало:
— Но ужином я вас накормлю. Как обещала. Шашлык из свинины.
Хорошо прожаренный. Печеный картофель. Маслины. Томаты. Соусы. Бургундское. Вам налить бокал?
Смущение Олега росло. Ему было так неуютно, что и сказать нельзя...
— Или — бог с ними, с формальностями? Стаканчик бренди для храбрости? И — излагайте свое дело. Ради которого вы примчались сюда в третьем часу.
— Не обижайтесь, Женя...
— Я не обижаюсь. Итак, что вас интересует? Знакомство с моим папой?
Знакомство с дядей Максимом? С кем-то еще? Вы же деловой человек, не стесняйте себя глупыми правилами. — Девушка снова вздохнула, на глазах появились слезы. — Только не нужно на меня так смотреть. Я сейчас говорю и делаю что-то несуразное... А что прикажете делать девушке без определенных занятий, вся печаль которой — в том, что ее ник-, то не принимает всерьез? И в том, что она — дочь своих богатых родителей? Ну не виновата я в этом, понятно? Только не говорите, что меня деньги испортили!
— Чаще портят не деньги, а их отсутствие.
— Деньги... Что они дают? Прежде всего и всего лишь — иллюзию свободы.
Быть там, а не здесь, жить так, а не иначе. Человек словно проплачивает билет, которым никогда не воспользуется. Как мой отец. Как моя мама. Как я. Деньги не прибавляют ни таланта, ни удачи.
— Но могут подготовить успех и облегчить подъем.
— Пусть так. Но я в этом не виновата!
— Разве я вас обвинял, Женя?
— Хуже. Вы отнеслись ко мне... как с средству. Ко мне все относятся как к средству. Одни — как к средству с кем-то познакомиться, коллеги-художники — чтобы подкормиться или подзанять деньжат, которые они никогда не отдадут...
— Вы же сказали, что вас это не раздражает...
— Это — нет. Вы ведь поняли, что меня раздражает?
— Да.
— Жаль.
— Что — жаль?
— Что вы — такой умный и проницательный молодой человек, но притом — такой же, как остальные. Жаль.
Женя плеснула себе в стакан джина, выпила махом, мотнула головой:
— Что остается бедной девушке? Напиться, вот и все.
— Женя...
— Не нужно реверансов. Что вас интересует, Гринев? Или — кто?
— Вы живете в этом доме одна?
— В каком смысле... А, вот что... Да. И почему вас это интересует?
— И сейчас мы одни?
— В доме — да. Внизу, в цокольном этаже, есть охранник.
— Он... он может нас слышать?
— Нет. Входить в жилые помещения он имеет право, только если я его вызову.
Или если произошел взлом и в дом проник злоумышленник. Гринев, может быть, вы объясните, что все это значит?
— Вам это нужно?
— Да. По крайней мере, я не буду чувствовать себя оскорбленной.
— Если женщина захочет почувствовать себя оскорбленной, она приложит к этому все усилия.
— А вот это — уже бестактно.
— Да уж какой такт от любителя наживы.
— Кажется, вы разозлились. Я слишком много разговариваю?
— Может быть.
— Тогда — говорите вы. Что вас привело в мой дом?
— Убийство.
— Убийство?!
— Да. Двойное.
— И кто кого убил?
— Пытаюсь это выяснить.
— Подождите, Гринев, у меня не укладывается в голове... При чем здесь вы?
— Вот это я и хочу выяснить: при чем здесь я.
Глава 77
Женя присела на край стула, задумалась:
— Впечатление нездорового субъекта вы не производите. Свихнувшегося от переработки — тоже. Наркотики вы не употребляете. К алкоголю равнодушны. Тогда — что случилось?
— Долго рассказывать.
— Кратко. Самую суть. Не забывайте, вы у меня в доме.
— Вчера ночью убили человека. Я при этом присутствовал.
— Присутствовали?! В каком же качестве?
— В бессознательном. Мейя отключили шокером.
— Каким боком здесь я?
— Может быть, и никаким.
— Но вы же примчались ко мне!
— Тот, кто меня вырубил шоком, был в вельветовых джинсах.
— Ха! Сегодня у меня была бомондная тусовка. Из них половина в вельветовых джинсах. Практичная одежда, знаете ли. Да и я сама... Вы что, меня подозреваете?
— Нет. — Отчего же такое недоверие? Я запросто шандарахну разрядом любого!
— Ноги были помассивнее.
— Итак, вы заметили ноги. И ни лица, ни ботинок. Вы что, были пьяны?
— Нет. Работал наживкой.
— На кого?
— На убийцу. Которого через десять минут тоже убили.
Женя помотала головой:
— Если вы решите сочинять детективные романы, их никто не поймет. Очень невразумительно излагаете.
— Я же говорил — история длинная. И вам — ненужная.
— Так что привело вас ко мне? Кажется, сегодня на выставке я была совсем не в вельветовых джинсах.
— Маячок.
— Что?
— Я успел воткнуть в ворс вельвета «маркер». Который через спутник отсылает сигналы... на некий приемник. Подложил на компьютере под сигнал «маркера» карту Москвы. Увеличил. Еще увеличил. Вышел на ваш особнячок.
— Как мило.
— Еще бы. Так что у вас за охранник?
— Он мирный и уже пожилой.
— Охранник не может быть мирным. Он же не сантехник.
— Ему под пятьдесят. Зовут его дядя Леша.
— Чем он занимается?
— Он меня охраняет.
— А что, были попытки нападения?
— Папа его прислал. Ему так спокойнее. Да и я привыкла. Хотя я тоже считаю — что ни к чему. Во флигельке за домом живут Матвей Семенович и Галина Петровна. Супруги. Они готовят, прибирают, все такое...
— Погоди-ка! Охранник, дядя Леша, весь день находился дома?
— Нет. Он приехал только вечером.
— А днем?
— А зачем он днем? Я же сказала, здесь Матвей Семенович и Галина Петровна.
Ну и я тоже.
— А ежели злые хулиганы?
— Прекратите, Гринев. Тут не бывает хулиганов. Ни добрых, ни злых.
— В это я верю. А воры? Здесь есть чем поживиться.
— Олег, не надо паясничать... Вы же сами понимаете, воры — это на несколько ступенек ниже. Даже те, которые в законе.
— Даже те, которые живут, возможно, по соседству? Женя вздохнула:
— Не заставляйте мне объяснять вам очевидное, Гринев. Воры, что живут в этом поселке, давно не воры, а бизнесмены. Организаторы производства.
— Лохотроны, пирамиды, подставы на дорогах и все такое...
— Олег, фокусы в цирке — честный бизнес?
— Да.
— Так вот: люди готовы платить деньги, чтобы оказаться в дураках, не только в цирке. К этому их призывает маленький капризный ребенок в их душе. Ему хочется, чтобы его провели и наказали. Без этого он чувствует себя несчастным.
— Психоанализ по Берну. Очень занимательно. Итак, дяди Леши весь день не было...
— Не было.
— А сейчас есть?
— Есть. Внизу.
— Спит?
— Вообще-то ему не положено... Скорее, видик гоняет.
— А Матвей Семенович? Он тоже весь день слонялся непонятно где?
— Он был здесь.
— Уверены?
— Нет. Не уверена. Меня не было. — Женя выбила из пачки на столе сигарету, неумело прикурила и тут же выпустила дым.
— Матвею Семеновичу шестьдесят пять. И вряд ли он будет шляться с шокером по ночам неизвестно где.
— Кстати, а прошлой ночью дядя Леша был дома?
— Не знаю.
— Почему?
— Я ночевала в городе. Хотите знать где?
— Нет.
— Все? Допрос закончен?
— Это был допрос?
— А что же еще!
— Да так — болтали о том о сем... Могу я повидать дядю Лешу?
— Можешь! — раздался спокойный мужской голос. Человек среднего роста в широких вельветовых джинсах стоял в дверях холла. Луч лазерного целеуказателя упирался Гриневу в переносицу.
Глава 78
— Дядя Леша... что это значит? — нахмурилась Ланская.
— Этот человек пришел со стволом.
— С чем?
— С оружием. — Он снова обратился к Гриневу:
— Медленно, двумя пальцами, вытянул шпалер за рукоять и опустил на пол.
— А то — вы меня убьете?
— По обстоятельствам. Или — покалечу.
— Меня вчера тоже обещали покалечить.
— Я не раздаю обещаний. Просто предупреждаю. Вынул ствол, медленно!