Лицензия для Робин Гуда - Лариса Соболева

– Я не попаду... – отступал Мятежный. – Я не умею...

– Вот и поучись, – зло процедил Калюжник. – Иначе ляжешь вместе с ней.

Мятежный достал пистолет, встал напротив Марьяны и старался не смотреть ей в лицо. Впрочем, ее фигура расплывалась у него на глазах. Он видел только мутное пятно, силуэт. Такое яркое солнце, синее-синее небо, искрящийся и чистый снег вокруг, пахнет хвоей, а Мятежному чудилось, что вокруг него сгущается тьма. Вот сейчас он выстрелит, и с этим выстрелом оборвется жизнь не Марьяны, а его. Мысленно он прощался с миром, в котором Олег оказался лишним и не сумел его познать. И как это бывает перед смертью, перед его мысленным взором проносились кадры всей его жизни. Кто-то из парней Калюжника выкрикнул пошлость, она не врезалась в память, но Мятежный очнулся. Оглянувшись на Витяню, который ободряюще подмигнул ему, Олег снял предохранитель...

Но тут Калюжник, рявкнув Марьяне «заткнись», заговорил по телефону, а без его команды Олег не решился выстрелить. Он вообще до сих пор не знал, сможет ли...

– Почему не отвечал на звонки? – заорал в трубку Клочко.

– Наверное, были вне зоны, – спокойно ответил Калюжник. Он понял: у Клочко что-то срочное, психует не на шутку.

– Где она? Где Марьяна?

– Стерли, – сказал Калюжник.

– Стерли?! – завопил тот. – Как стерли?! Не надо было!

– Не понял, Клок, что за номера? – Калюжник наслаждался, слушая поросячий визг шефа. – Разве не ты мне приказал ее стереть?

– Я ошибся, – застонал Клок. – Ее нельзя было... Ты не знаешь, что теперь будет! Нам всем кранты! Слышишь?

– Ну, так это тебе кранты, это же ты приказал вместе с Богомолом. Ладно, Клок, не ссы понапрасну, мы не успели.

– Правда? Ты правду говоришь? Уфф!

– Куда ее деть? – процедил Калюжник.

– Вы ее не слишком... помяли?

– Ласкали нежно, – хмыкнул Калюжник. – Куда, я спрашиваю, деть ее?

– Отвезите пока на дачу, я подумаю...

Калюжник приказал отвязать Марьяну. Она шла к машине на слабых ногах. Упав на сиденье, разревелась. Мятежный был не в лучшем состоянии, а ему еще вести машину...

Наступали сумерки, Тимка устал зверски, однако терпел. Юля кормила его бутербродами прямо в машине – время жалко было тратить на кафе.

– Давайте сделаем последний рейд, а после поедем в кемпинг, – предложил Дар. – Завтра продолжим.

– Я еще могу ездить, – сказал Тимофей.

– Видно же, что устал, – возразил Дар. – Все поликлиники сегодня в любом случае не объедем. Ну, готовы? Приехали.

Юля и Тимофей, взявшись за руки, вошли внутрь. Снова их встретили чистота длинного коридора, множество кабинетов с белыми дверями по обеим сторонам, немного людей с детьми на стульях возле кабинетов. Казалось, Юля и Тимка ездят-ездят по городу, а приезжают в одну и ту же поликлинику. Юля заглянула в блокнот, чтобы посмотреть цифру кабинета, после чего, тряхнув головой, чтобы прогнать усталость, решительно зашагала к нужной двери. У кабинета сидели три женщины с детьми разного возраста.

– Ждать придется... – понуро проговорил Тима.

– Еще чего, – даже не взглянула на мальчика она. – Ты, главное, сразу за мной входи и смотри на психолога, понял?

– Давно понял, – вздохнул он.

Юля нагло взялась за ручку двери кабинета...

– В чем дело, девушка? Мы тут уже три часа сидим. Там пациенты... – загалдели женщины из очереди хором. Их можно было понять.

– Мне только спросить, – надменно бросила Юля, распахивая дверь, и заговорила, уже обращаясь к врачу: – Простите, я хочу знать, примете ли вы нас после этих людей в коридоре? У вас заканчивается рабочий день, и я бы не хотела прождать напрасно, а мне советовали...

Ее тон, ее одежда, манера держаться говорили психологу: это либо жена, либо дочь, либо внучка очень крупной шишки. С женщинами такого рода лучше обращаться, как с хрустальным сосудом, иначе наживешь массу неприятностей. В кабинет, чуть потеснив молодую и наглую особу, вошла девочка, облокотилась спиной о стенку и скрестила на груди руки. Психолог закивала:

– Ну, конечно... конечно, приму. Это ваша девочка?

– Разумеется, моя, – сказала Юля так, словно абсолютно все на свете обязаны знать ее ребенка. – Мы подождем в машине, вы уж, пожалуйста, не уходите.

Взяв девочку за плечи, молодая мамаша развернула ее носом к выходу, а удаляясь от кабинета, слыша за спиной негодующий шепоток очереди:

– Из «новых русских». Нахалка с финансами.

Отойдя подальше, Юля наклонилась к Тиме:

– Ну, как? Она или...

Он только утвердительно закивал. Юля схватила его за руку, и они чуть ли не бегом помчались к машине – обрадовать Дара.

Ипсиланти изучал довольно приветливое и даже интеллигентное лицо Константина Чупахина. Вообще-то, Георг не любит представителей крупного бизнеса, обычно эти люди с явными признаками недоучек, которые два слова связывают с трудом. Как им удалось взлететь – для него загадка. Выходит, для того чтобы разбогатеть образованность и воспитание не играют роли? Но Чупахин произвел неплохое впечатление. К тому же Ипсиланти не был уверен, что он участник финансовых махинаций, посему взял тон, каким обычно пользовался при общении с достойными людьми:

– У меня есть несколько вопросов, я хотел бы, чтоб вы внесли некоторую ясность.

Чупахин извинился, вызвал секретаршу и попросил ее принести две чашки кофе. Пошутил, мол, вопросы следователей занимают много времени, неплохо перед разговором взбодриться кофе.

– А вы часто общались со следователями? – улыбнулся Георг.

– Ни разу. Я предполагаю. Слушаю вас.

– Я слышал, что вы конфликтовали с Фисуном.

– Конечно, – рассмеялся Чупахин. – Я генеральный директор, а не хозяин предприятия. Ух, и тяжелая участь – работать на чужого дядю, особенно если он такой, как Фисун. У него были хорошая хватка и железная воля, в остальном это был довольно грубый человек. Пока разберется, всех обложит матами. Так что в рабочем порядке конфликты имелись.

– Но именно вам он предъявил за месяц до убийства некоторые претензии. Насколько мне известно, Фисун накопал левые дела на своей фирме и обвинил вас.

– Вон вы о чем... – помрачнел Чупахин. – Меня подозреваете?

– Не скрою, подозреваем всех, у кого был малейший повод заказать Фисуна. – Ипсиланти подумал, что с умным человеком лучше говорить начистоту, но, разумеется, ограничившись определенными рамками.

– Повод? – задумался он. – С его смертью я потеряю много. Например, высокооплачиваемую работу, а у меня семья. Толик уже предупредил, что возьмется сам за бизнес отца, хотя смыслит в нашем деле не больше, чем пятиклассник.

– Убедительно, – согласился Ипсиланти. – А что же накопал шеф?

– Левые дела, – усмехнулся Чупахин. – Ну, ладно, колюсь. Фисун тряс перед моим носом бумагами. Где он их выкопал – я без понятия, думаю, на одном из дочерних предприятий. На бумагах стояли мои подписи. Ой, только не надо сразу делать выводы! Подписи поддельные. Суть вот в чем: кто-то гнал левые цистерны якобы от нашей фирмы.

– А почему с этими бумагами вы и Фисун не пошли в прокуратуру?

– Я задал тот же вопрос Фисуну. То есть предложил обратиться именно в прокуратуру. А он мне показал один жест... не берусь повторить. Ему не наказать надо было мошенников, а деньги забрать. Он и забрал. Как, не знаю. Деньги я видел, мы были в доме Фисуна вместе с его сыном. Шеф торжествовал, потому что денег было очень много. А через два дня получил пулю.

– Объясните мне, человеку, не разбирающемуся в бизнесе. Цистерны идут по железной дороге...

– Не всегда, существует и спецавтотранспорт...

– Это неважно. Но транспорт идет по дороге, а у тех, кто везет груз, в том числе левак, должны быть документы с печатями. Разве не так?

– Нашли проблему! – фыркнул Чупахин. – Она устраняется просто: подделка, кража готовых бланков с печатями и подписями. Пустые бланки с печатями и подписями имеют все бизнесмены, когда, например, уезжают. Не возить же печати с собой? Это действительно опасно.

– Все же не понятно, как Фисун забрал деньги.

– Здесь я помочь ничем не могу – не знаю. Он еще тот жук был...

Ипсиланти погрустнел. М-да, тут без пол-литры не поймешь, а с пол-литрой и вовсе запутаешься. У кого бы проконсультироваться насчет леваков и получения за них денег?

– Это она, – сказала Юля.

Из поликлиники вышла женщина средних лет, неплохо одетая. Она легко, несмотря на высокие каблуки, двинулась в сторону остановки.

– Ну, с богом, – выходя из авто, сказала Юля.

– Тимка, стой у дверцы, – приказал мальчику Дар.

Юля догнала женщину:

– Извините, мы немного опоздали...

– Я ждала вас полчаса, – сказала психолог. – Приходите завтра.

– Знаете, мы вас можем домой подвезти. Заодно расскажем о своих трудностях, а вы уж решите, вам браться за ребенка или лучше к психиатру обратиться.

– Но я недалеко живу... – колебалась психолог.

– Тем более, много времени наш разговор не займет, а вы его сэкономите. Вон моя дочь стоит возле машины.