Верное решение (СИ) - Лучанинов Александр Сергеевич

Обнаружив камни, инженеры отправили их в лабораторию геологических исследований, где выяснился их состав. Сперва Холт зачитал его Титу полностью, не отрывая взгляда от планшета, потому что запомнить все эти мудреные названия минералов и химических веществ попросту не мог. Но потом, закончив с нагнетанием драматической атмосферы, подвел итог.

— Платина, — сказал он, широко улыбаясь. — Твой лагерь стоит на платиновой жиле.

— Платина? — переспросил Тит, будто не расслышав, хотя это было не так.

— Да, платина. В первом образце мы нашли много алюминия, но это ерунда. По крайней мере пока что. Но вот во втором… В той пещере, где твою ногу привалило камнем, проходит платиновая жила. Сейчас сложно сказать, сколько именно ее там, но исходя из твоих записей и химического анализа эксперт сделал вывод, что достаточно для начала эффективного производства.

— Стой, ты что, предлагаешь мне добывать платину?

— Конечно!

— Но ведь просто шахты недостаточно и…

— Джек, — Холт повернулся к Доновану, — объясни ему.

— Для колонии, — тут же начал говорить толстяк, — самый быстрый выход на финансовое самообеспечение — это крепкая промышленность. Ну, по крайней мере для вашей, мистер Новак. Еду в больших масштабах вы сможете выращивать только при помощи куполов, а учитывая, что зимнее затмение на Лилии продлится, по меньшей мере, четыре земных месяца, вам потребуются источники стабильного дневного света. Это затраты энергетические. Воду вы так же производить сами не сможете, только восстанавливать. Но этого будет явно недостаточно. Вам потребуются стабильные поставки из ближайших колоний. Это затраты финансовые. Для постройки зданий вам потребуются материалы, рабочая сила, для поддержания работоспособности технике будут нужны запчасти. Никакие сборы научных данных такое покрыть не в состоянии. В моей программе было предусмотрено пошаговое приближение к развертыванию промышленной деятельности, в зависимости от состояния дел на планете. Но вы, мистер Новак, своим непредвиденным приключением, — последнее слово он недовольно выделил, — сами того не подозревая перешагнули сразу через несколько десятков пунктов инструкции.

— Это же хорошо? — неуверенно спросил Тит.

— Это саботаж тестового протокола, ставящий под удар всю программу, и я бы на вашем месте…

— Ну все, все, — осадил Джека Холт. — Разошелся тут. Да, Тит, это хорошо. Теперь мы знаем, на чем будет стоять основа твоей колонии, фундамент для погашения кредитов. И этот фундамент платиновый!

Теперь Тит лежал на больничной койке, поглаживал медленно обретавшую чувствительность кожу у стыка с искусственной, и думал о том, что никакого платинового фундамента у его колонии не будет. Конечно, ему хотелось бы разделять энтузиазм Холта на этот счет, но это Титу придется опять лезть в пещеру. И это Титу опять придется набивать мозоли отбойным молотком, как он это делал в свои далекие шестнадцать. А перед этим еще предстоит освоить новую ногу, которая явно просто так сдаваться не собирается, учитывая, что восстановительные процедуры стоили почти столько же, сколько операция вкупе с протезом. Так что да, фундамент колонии будет сделан не из платины, а из пота, крови и отмерших нервных клеток.

***

Когда Тита выписали из больницы, он уже успел немного освоиться с новой ногой и даже самостоятельно добрался до такси. Не без помощи костыля, конечно же. Но это все равно не шло ни в какое сравнение с двумя настоящими ногами.

А потом начался долгий период реабилитации. Долгий по личной и очень субъективной оценке Тита. Эти девять земных дней показались ему по меньшей мере целым месяцем, если не вечностью.

Каждое утро Тита начиналось не с кофе или чистки зубов, а с приема таблеток и массажа швов. Первое время крайне необходимо было поддерживать хорошее кровоснабжение в кожных покровах, чтобы они как следует срослись с синтетическими волокнами. После десятиминутного массажа Тит, словно подстреленный, хромал в ванную, хватаясь за любые подходящие предметы, чтобы не упасть, умывался, брился и замирал перед зеркалом на пару-тройку минут, увязая в собственных мыслях, большинство которых сквозь пучины космоса было устремлено к Лилии. Затем он спускался в гостиничный буфет, завтракал и ехал в реабилитационный центр, где парень по имени Рональд, одетый в форменную синюю рубашку, издевался над ним добрых два с половиной часа, заставляя выполнять различные упражнения, которые Титу давались с большим трудом. Начиналось все с простых движений культей. Покачивания, вращения, подъемы и опускания. Это не так сильно смущало Тита, ведь в сущности он просто двигал частью тела, ничего больше. Но потом все резко усложнялось, когда его заставляли сгибать протез в колене и стопе. Учитывая, что механизмы суставов функционировали исключительно самостоятельно и никакой обратной связи не имели, Тит на отрез отказывался понимать, как именно можно ими управлять. На что Рональд терпеливо отвечал: «Для этого и нужно проходить реабилитацию, Титмастер. Дети учатся ходить первые годы жизни, а у тебя на все про все девять дней. Имей терпение.» Тит знал, что эти слова Рональд говорит каждому второму пациенту, как заученную мантру, давно потерявшую для него хоть какой-то смысл, но все равно успокаивался и продолжал пытаться.

К концу четвертого дня Тит постепенно начал на языке Рональда «врубаться» в происходящее. Он постепенно понимал, что нужно сделать, чтобы колено разогнулось и согнулось. Со стопой все оказалось еще проще. По сути она меняла свое положение отталкиваясь от общего положения ноги в пространстве и никакого участия самого хозяина ноги для этого вообще не требовалось. Только четкие, уверенные движения и вера в надежность механизма. Приноровившись, Тит уже мог без помощи крепкого парня в синей рубашке вставать со стула, садиться на него, делать пару шагов по прямой. Удивительно было то, что, лишившись ноги, Тит все еще чувствовал ее. Она будто невидимая была там, достаточно лишь протянуть руку, и ты упрешься в голень. Это ощущение не покидало его еще с Лилии, но теперь, когда он стоял и смотрел на металлическую трубку, заменявшую берцовые кости, оно становилось все тоньше, неразборчивее. Словно его фантомная нога медленно сливалась с искусственной, впитывалась ею. Это и пугало его и радовало одновременно.

На седьмой день Тит побежал, чем немного удивил Рональда, потому что до этого момента едва мог без запинок пройти из одного края зала в другой. А тут взял и побежал. Рональд проводил озадаченным взглядом Тита, упер руки в бока, и дождался, пока тот, спустя два круга по залу, не остановится.

— Что за представление? — спросил он недовольным тоном.

— Бегать легче, — ответил слегка запыхавшийся Тит.

И он не врал. На данном этапе реабилитации ему было действительно легче пробежаться, чем пройтись. Сам он не был уверен, в чем именно крылась причина, но считал, что все упиралось в устройство протеза. Тот был спроектирован для неточных, грубых движений, и управлялся такими усилиями, которые были естественны при беге, но не при ходьбе. Инерция тоже играла в этом большую роль.

Тит объяснил свои соображения Рональду, и тот принял их, хотя на своей практике столкнулся с подобным впервые. Видимо, Титу и здесь посчастливилось оказаться первопроходцем.

На девятый день Тит добрался до реабилитационной клиники пешком. Он все еще испытывал граничащие с болью неприятные ощущения в кости, там, где к ней крепился коленный сустав, но это было неизбежной платой за заново приобретенную способность ходить. Так сказал Рональд, на первом дне реабилитации. «Будет больно. Иногда очень. Но нужно терпеть. Без терпения и усердия ничего не выйдет. А может даже стать хуже. Так что имей терпение Титмастер.» И Тит терпел. И это терпение приносило свои плоды.

В конце девятой сессии реабилитационных упражнений Рональд дал прогрессу Тита оценку «суперкруто» и предложил пройти тест, чтобы официально это подтвердить. Тит согласился. Воодушевленный заново приобретенной способностью ходить и даже бегать, он был готов опять полезть в пещеру и показать валуну, кто на планете хозяин, и какие-то там тесты казались ему сущей ерундой. Но подобной самоуверенности предстояло разбиться о твердую стену действительности.