Громовые степи - Николай Стариков

Бандитская очередь из пулемета лишь по случайности прошла выше бойцов, успевших уткнуться лицом в землю, но одна пуля задела левую руку лейтенанта Шведова. Теперь они с ординарцем командира роты укладывали ее на бинт, перекинутый через шею пострадавшего.

Командир роты приказал расстрелять главаря нападавших. Напросился на это дело боец, который лишился своего пулемета. Застрелил он и харкающего кровью раненого. По его словам, этот человек тоже участвовал в захвате его пулемета. За самовольный расстрел бандита командир роты пообещал передать виновника в прокуратуру, как только представится возможность.

Уже наступил вечер, но никакой речки, как обещал командир батальона, на пути не оказалось. После короткой передышки — вновь форсированный марш параллельно дороге, по которой шли войска. И только с рассветом впереди засеребрилась узкая полоска воды. Утренний легкий ветерок слегка рябил зеркальную поверхность речки, то в одном, то в другом месте слышался слабый всплеск рыбешки. Уставшие от длительного перехода бойцы валились с ног у самой воды, не в силах, казалось, сдвинуться с места.

Но — вечная слава воде! Перешли водную преграду по самую шею вброд, освежились, умылись, и усталость как рукой сняло. Сначала переправились бойцы роты, затем «отбившиеся» и дезертиры, а потом и заключенные.

И вдруг к великой радости всех послышался приближающийся звук знакомого мотоцикла.

— Ну, хорошо! Ну, слава богу! Ну, молодцы! — восторженно говорил майор. — Наконец батальон на своем месте!

Командир роты доложил о результатах деятельности подразделения. Потных ее одобрил, но остался недовольным несвоевременным принятием жестких мер к главарю банды.

— Хороший ты и волевой командир, — сказал он Сергею, — но мягкотелый. Мешать это будет твоей службе в войсках НКВД. В нашем деле, кроме гуманности и справедливости, нужна еще и жестокость.

На самоуправные действия бойца, застрелившего раненого бандита, отреагировал кратко: «Правильно сделал».

С рапортом об обстоятельствах задержания все подозреваемые в дезертирстве, «отбившиеся от своей части» бойцы и бежавшие заключенные были переданы следовавшей на двух автомашинах армейской прокуратуре. На бойца, оказавшего помощь в предотвращении внезапного нападения бандитов на конвоиров, была написана персональная характеристика.

Уезжая из подразделения, командир батальона отвел Сергея в сторону и сообщил, не глядя в глаза и поглаживая всегда гладко выбритую голову, что обстановка на фронте вновь резко обострилась, немцы и румыны рвутся на восток сразу по нескольким направлениям.

— Стой здесь, пока все войска не пройдут. Если не смогу связаться, выбирай время отхода сам. Следующий твой рубеж заграждения — река Айдар севернее Старобельска. Дальше ориентируйся по обстановке, ищи контакты с войсками НКВД.

Переправа работала с полной нагрузкой. По наведенной понтонной шла техника, по деревянному мосту двигались пешим порядком подразделения отходящих войск, группы граждан.

Командир роты выставил КПП против обеих переправ на выходе дорог из низины. Проверке подвергались одиночки и примкнувшие к подразделениям в ходе марша мелкие группы красноармейцев, а также эвакуированные граждане и неорганизованные беженцы.

Две переправы могли бы справиться с редеющими потоками отходящих войск и гражданского населения, но из-за постоянной угрозы нападения с воздуха значительная часть тех и других шла в обход. Люди переходили реку кто как мог. В этой связи Бодров построил боевой порядок роты применительно к заслону: взвод перекрывал линию заграждения по фронту до полутора километров нарядами по два человека с интервалами до ста пятидесяти метров, вызывающие подозрение и не имеющие документов лица задерживались и направлялись к командиру взвода, который со своим резервом располагался позади отделений метрах в трехстах. При проверке документов гражданам и военнослужащим, как правило, задавались одни и те же вопросы: кто чужой присоединился к колонне или табору, кто вызывает подозрение и почему, есть ли распространители ложных и провокационных слухов, у кого имеется оружие. В процессе беседы один из беженцев сообщил, что рано утром в балке ему довелось увидеть трех военнослужащих, которые прятали парашюты. Потом они с громадными рюкзаками за плечами присоединились к небольшой группе военных и теперь вместе с ними идут сюда. По словам гражданина, он наблюдал за ними, чтобы потом сообщить какому-нибудь патрулю или на КПП.

Группу военнослужащих из восьми человек задержали. Командир первого взвода, проверив документы у пятерых красноармейцев во главе с младшим сержантом, разрешил продолжить путь, а троих с большими рюкзаками задержал, хотя документы у них были в полном порядке. Кроме показаний безымянного беженца, подозрение вызвало и то, что все идущие в колоннах и разрозненными группами военнослужащие принадлежали 9-й или 38-й армии, а эти были из 37-й.

— Как здесь оказались? — задал вопрос Долгачев. — Это пути отхода других армий.

— Ничего подобного, по этому направлению отходит именно 37-я, — недовольным голосом, без тени смущения ответил один из них, назвавшийся старшим группы.

И тут случилось непоправимое. Все трое вдруг выхватили пистолеты и открыли по окружавшим людям стрельбу, затем бросились рывком назад к реке. Подоспевший резерв командира взвода — три автоматчика — рванулся за ними, но мешали идущие навстречу люди. Растерялись и оказавшиеся вблизи военнослужащие, не понявшие, что произошло. А беглецы были уже на берегу. Помог один сообразительный лейтенант. Он со своим взводом в это время подошел к реке. Услышав выстрелы и увидев встречное движение через реку бойцов с пистолетами в руках, лейтенант приказал подчиненным задержать их. Подоспели автоматчики. И вскоре связанные преступники были доставлены к командиру роты.

Погиб старшина Долгачев и два его пограничника, находившиеся с ним в момент нападения. Был убит один беженец, который вез на двухколесной тачке свой нехитрый скарб.

Задержанные оказались диверсантами, выброшенными минувшей ночью с самолета. Из их рюкзаков извлекли радиостанцию, около десяти килограммов взрывчатки, бикфордов шнур, различные продукты и, к великой радости бойцов, два десятка пачек папирос «Беломорканал». Последнее время курить было нечего, у беженцев выпрашивали самосад или махорку. Некурящий старшина на батальонной полуторке о куреве не побеспокоился, а Волынов мало чем мог помочь.

К сожалению, несчастья этого дня еще не закончились. Ближе к вечеру над переправой появилась четверка «юнкерсов». Самолеты вывалили на переправы десятка три бомб среднего калибра, одна из них попала в наплавной мост, одна взорвалась вблизи КПП. Четыре автоматчика и помощник командира второго взвода были убиты сразу, а получивший тяжелое осколочное ранение боец умер через два часа.

Новый понтон саперы поставили быстро, но переправляться по нему оказалось уже некому. Прошли с десяток автомашин, трактор с гаубицей, несколько конных упряжек с 45-миллиметровыми пушками. Вскоре движение на переправах и около них прекратилось. Уехали бойцы, обслуживающие наплавной мост. Дважды на небольшой высоте вдоль реки пролетали тройки немецких истребителей, но пулеметного огня не открывали даже по командно-наблюдательному пункту командира роты, где постоянно находилось не менее шести-семи человек.

— Похоже, мы у немцев на особом учете? — сделал предположение Сергей.

— Ну разумеется. На такой разжиженный боевой порядок, как наш, какой дурак будет патроны тратить, — прокомментировал Шведов.

— Надо иметь в виду. А что будем делать с переправами?

— Жалко, но придется взорвать. Тол нам диверсанты доставили, не пропадать же добру.

К вечеру с правого фланга роты от командира первого взвода Чикова поступило тревожное сообщение, что правее и несколько позади, в трех-четырех километрах, слышен непрерывный шум танковых моторов, идет сильный бой с применением артиллерии; аналогичные данные сообщил по радио Фатеев.

— Выходит, немецкие танки скоро окажутся у нас в тылу, — высказал опасение командир роты.

— Надо тикать, пока не поздно, — засуетился Шведов.

— Спокойнее. Давай команду взводам свернуться в ротную походную колонну. Через час выступаем.

Сергей выслал группу автоматчиков во главе с Волыновым взорвать мост и понтоны.

— А куда закладывать брикеты толовых шашек? — осведомился старшина.

— Можно подумать, я этим только и занимался. Смотри сам, что можно вывести из строя.

Когда рота построилась для совершения марша, сзади раздались два взрыва. А вскоре Волынов доложил о выполнении задачи, но уточнил, что взорваны обе секции наплавного моста, а деревянный подожгли, взрывчатки взяли маловато.