Шанхайский синдром - Цю Сяолун

– Вам надо было сразу упомянуть старшего инспектора Чэня. Входите!

Квартира оказалась студией, но служила также спальней, столовой и гостиной. Очевидно, художницу мало волновал внешний вид ее жилища. В глазах рябило от множества картин, газет, тюбиков с краской, кистей и разбросанных повсюду предметов одежды. Вдоль стен стояли и лежали книги. На ночном столике также лежали книги; рядом – флакон лака для ногтей. Вокруг кровати валялись многочисленные туфли – не парами, а как попало. Прочая мебель состояла из большого верстака, нескольких ротанговых стульев и огромной кровати красного дерева с высокими столбиками для балдахина. На столе стояли стаканы с водой, две банки с пожухлыми цветами. В пепельнице, сделанной из морской раковины, тлела недокуренная сигара.

На подиуме посреди комнаты стояла незаконченная скульптура.

– Я пью кофе – вторую чашку с утра, – заявила художница, беря со стола кружку. – А вы что будете?

– Спасибо, ничего.

Цзян придвинула ему стул; на второй стул, напротив, села сама.

– О ком вы хотите меня спросить?

– Об У Сяомине.

– Почему именно я?

– Он вас снимал.

– Он многих снимал!

– Я говорю о тех снимках… в журнале «Город цветов».

– Значит, вы пришли, чтобы обсудить со мной искусство фотографии? – Хозяйка устроилась поудобнее.

– Я обычный сыщик. Произведения искусства интересуют меня не сами по себе, но как нечто другое.

– Вполне понятно. – Цзян цинично усмехнулась. – Раз вы сыщик, вы, должно быть, предварительно навели справки.

Из-за теней под глазами у нее был немного развратный вид.

– Если честно, – заявил Юй, – справки наводил не я, а старший инспектор Чэнь.

Правда, следователь Юй никак не мог взять в толк, как старший инспектор Чэнь сумел опознать ее на тех фотографиях.

– Неужели?

– Да. Поэтому нам кажется, что вы предпочтете пойти нам навстречу.

– Что вы хотите узнать об У?

– Все, что вам о нем известно.

– Вы многого хотите. – Художница покачала головой. – Но зачем?

– Мы считаем, что У совершил убийство. Речь идет о Гуань Хунъин, Всекитайской отличнице труда. Для расследования ее убийства создана особая следственная бригада.

– А, понимаю. – На лице Цзян не отразилось особого удивления. – А почему ваш старший инспектор Чэнь сам не пришел допросить меня?

– Он уехал в Гуанчжоу допрашивать свидетеля.

– Все настолько серьезно?

– Да.

– Должно быть, вам известно, из какой У семьи?

– Именно поэтому нам и нужна ваша помощь. Следователю Юю показалось, что голос художницы слегка изменился. И поведение стало не таким откровенно враждебным. Она медленно помешивала ложкой в кружке с кофе, как будто прикидывая что-то в уме.

– Вы уверены в том, что вам нужна именно моя помощь?

– Старший инспектор Чэнь приложил особые усилия для того, чтобы ваше имя не попало в официальные протоколы. Он говорит, что вы женщина умная.

– Это что, комплимент? – Цзян отпила большой глоток; от молока вокруг губ остался белый след. – Кстати, как он поживает, ваш старший инспектор? Все еще холостяк?

– По-моему, просто слишком занят.

– Я слышала, в Пекине у него был роман. Он вернулся с разбитым сердцем.

– Про Пекин ничего не знаю. – Юй покачал головой. – Он никогда не рассказывал мне об этом.

– Мне тут тоже почти ничего не известно. Все было так давно. – На губах художницы заиграла загадочная улыбка. – Итак, с чего начнем?

– Если можно, с самого начала.

– Во-первых, позвольте объясниться. Все уже давно в прошлом. Я познакомилась с У года два назад, а расстались мы через год. Я хочу особо подчеркнуть данный факт – и не потому, что он подозревается в убийстве.

– Ясно, – кивнул Юй. – Ну а как вы с ним познакомились?

– Он приехал ко мне, сказал, что хочет сделать мой портрет. Разумеется, для своего журнала.

– Готов поспорить, от такого предложения мало кто откажется.

– Кто откажется от возможности увидеть свой портрет в печати – да еще бесплатно?

– Значит, ваши снимки были опубликованы?

– Да, они оказались очень хорошими, – кивнула художница. – Откровенно говоря, У – талантливый фотограф. У него есть дар и нюх. Он знает, когда и где снимать. За его работами многие журналы буквально охотятся.

– Что было потом?

– Потом оказалось, что ко мне его влечет не столько профессиональный, сколько личный интерес – так он и сказал мне однажды за обедом. Хотите верьте, хотите нет, но он мне тоже позировал. Ну вот, одно-другое… Знаете, как бывает.

– Романтическое влечение?

– Это что, такой эвфемизм?

– Что, простите?

– Вас интересует, спали ли мы с ним?

– Поставлю вопрос по-другому: ваши отношения были серьезными?

– Смотря что называть «серьезными». Если вы хотите узнать, делал ли У Сяомин мне предложение, – нет, не делал. Мы просто приятно проводили вместе время.

– Называть одно и то же можно по-разному, – не сдавался Юй. – Скажем, так: вы часто виделись друг с другом?

– Не очень. Будучи старшим фотографом «Красной звезды», он время от времени уезжал в командировки в Пекин и другие города – один или два раза его даже посылали за границу. Я тоже очень занята работой. Но когда у нас было время, мы проводили его вместе. Первые несколько месяцев он довольно часто приезжал ко мне домой – два-три раза в неделю.

– Он проводил у вас дни или ночи?

– И то и другое, хотя на ночь он оставался редко. У него есть машина – машина его отца. Очень удобно.

– А вы бывали у него?

– Всего пару раз. Он живет в особняке. Должно быть, вы там были. Знаете, как он выглядит. – Цзян немного помолчала. – Но когда мы были вместе, мне хотелось заниматься тем, ради чего мы были вместе. Так какой смысл находиться там, где невозможно побыть наедине? Даже если бы мы могли запереться в одной из комнат, у меня было бы не то настроение; в любой момент к нам могли войти его родственники.

– Вы имеете в виду его жену?

– Нет, она все время проводит у себя – она прикована к постели. Но ведь это дом его отца. Старик в больнице, но мать У и его сестры постоянно дома.

– Значит, вам с самого начала было известно о том, что он женат?

– А он этого и не скрывал, но уверял меня, что его брак – ошибка. По-моему, он говорил правду – в известной степени.

– Ошибка, – повторил Юй. – Он объяснял вам, почему?

– Во-первых, его жена уже несколько лет тяжело больна, – художница пожала плечами, – так больна, что не может жить нормальной сексуальной жизнью.

– А что еще?

– Их брак был, можно сказать, вынужденным. Молодые «грамотные горожане» страдали от одиночества. Жизнь в деревне была очень трудна, а они находились далеко-далеко от дома.

– Ну, не знаю, – протянул Юй, вспоминая, как они с Пэйцинь жили в Юньнани. – В общем, вы не возражали против связи с женатым мужчиной?

– Ладно вам, товарищ следователь Юй! На дворе новое время! Кто сейчас живет по законам Конфуция? Если брак удачный, никто со стороны его не разрушит. – Цзян почесала ногу. – И потом, я вовсе не требовала, чтобы У на мне женился.

Может, он действительно старомоден? Юй показался себе древним стариком рядом с молодой художницей, для которой, наверное, менять любовников было также просто, как переодеться в другое платье. Однако он вдруг почувствовал искушение узнать, каково ее тело под свободным комбинезоном. Может, все дело в том, что он видел его на фотографии? Он уже успел заметить родинку на затылке.

– Но раз он так несчастлив в браке, почему не разведется?

– Не знаю. – Цзин покачала головой. – Наверное, развод негативно скажется на его карьере – я имею в виду, в политическом смысле. Я слышала, родственники его жены до сих пор занимают ответственные посты.

– Да, так оно и есть.

– А еще мне показалось, что он по-своему любит жену.

– Почему у вас сложилось такое впечатление?

– Он говорил со мной о ней. Она пришла к нему, когда он был просто парией, отверженным – «грамотным молодым человеком», который нуждался в перевоспитании, сыном «капиталистического прихвостня». Она пожалела его тогда – и очень любила его. Если бы не она, сказал он однажды, он впал бы в отчаяние.

– Наверное, в юности она была красавицей, – заметил Юй. – Мы видели несколько ее давних снимков.

– Может, вы мне не поверите, но отчасти я полюбила его из-за того, что он все-таки сохранял остатки преданности жене. Он не совсем лишен чувства ответственности.

– Возможно, – кивнул Юй, – но я хочу спросить вас о другом. Много ли он получает за свои фотографии – не от жены, разумеется.

– Поскольку он «партийный сынок», он, наверное, находит способы зарабатывать. Например, некоторые хорошо платят за то, чтобы их фотографии появились в «Красной звезде». Ему не нужно зарабатывать на жизнь, продавая свои снимки. Насколько мне известно, он на себя денег не жалеет – и с друзьями не скупится.