Отмель - Илья Сергеевич Ермаков

Мама зачерпывает двумя пальцами кашу и подносит их ко рту Девочки.

Дочь с трудом шевелит губами.

Ее глаза… умирают…

Мама укладывает пальцами кашу в рот Девочки.

– Глотай, милая. Ешь. Прошу.

Девочка делает глотательное движение, но не сразу.

Из ее рта выходит облачко пара.

– Милая… не надо… нет… давай еще? Да?

Мама снова берет кожу двумя пальцами и укладывает ее Девочке на язык.

– Глотай, милая. Глотай. Прошу…

Девочка глотает снова.

А потом ее голова поворачивается в ее сторону.

На Маму смотрят тяжелые глаза.

– Давай еще, да? Надо поесть. Тебе станет лучше…

Мама снова зачерпывает кашу рукой. Подносит пальцы ко рту, сует кашу между губ, оставляя ее на языке.

– Глотай, милая. Прошу. Ты сможешь. Сможешь!

Но Девочка не глотает.

Она смотрит на нее. Прямо в глаза.

И молчит.

Не глотает.

Не дышит.

– Нет!

По всему телу бежит безумная дрожь.

Она поднимается от самых пяток и захватывает затылок и лоб.

Из глаз Мамы брызгают слезы.

– Нет!

Она срывает свой голос в крике.

– Нет! Нет! Нет! Нет!

Мама издает протяжный истошный вопль:

– Нет!

Она обхватывает голову Девочки ладонями. Смотрит в ее мертвые белые глаза.

– Почему… нет! Не надо! Не делай так! Нет! Я не готова! Не готова! Зачем? Нет!

Она прижимает головку Девочки к груди, гладит ее по жестким замерзшим волосам.

– Нет! Девочка моя… нет!

Она плачет.

Мама смотрит на Мальчика, сидящего за спиной мертвой сестры. По его щекам катятся крупные слезы.

Они остались… втроем.

– Нет!.. Боже… за что… за что… почему… для чего… нет… моя Девочка… моя доченька… нет…

Мама держит мертвое тельце на руках, запрокидывает голову к небу и кричит.

Кричит, кричит, кричит…

Мальчик встает. Подходит к Маме со спины и обнимает ее, прижимая к себе.

Она ничего не говорит.

Мама с тяжестью смотрит на бледное лицо Девочки, отпускает ее и укладывает на землю. Она кладет ладонь ей на глаза и закрывает веки.

Мама хватается за голову. Закрывает лицо руками. Она больше не может смотреть на этот предательский мир.

Мир, в котором любовь не спасает от смерти.

И в порыве горя. В порыве отчаяния и слез. Мама чувствует, как низ ее намокает.

Новая жизнь стремится вырваться наружу.

Мальчик еще ничего не знает. Он крепко обнимает Маму, уткнувшись лицом ей в спину. Он, как и она, не может смотреть на тело мертвой сестры.

Но Мальчик не знает, что вот-вот… появится еще один… которого они так долго ждали.

Глава 18

– Возьми нож.

Конечно, Мальчик не услышал ее слов.

Мама зашевелилась. Она отпрянула от мертвого тела девочки и легла рядом, прижавшись лопатками к стволу ели.

– Возьми нож, – повторила она жестом, указав Мальчику на походный рюкзак.

Он потупился.

И переспросил:

– Нож?

Мама уверенно кивнула.

Мальчик нерешительно открыл молнию на рюкзаке, сунул руку вглубь и нащупал острое лезвие походного Маминого ножа. С его помощью она взламывала замки в заборах чужих домов во время вылазок. И обрубала посторонние ветки на своем пути, когда пробиралась через лес.

Мальчик вынул нож, и в лучах заката мелькнуло блестящее лезвие.

– Зачем? – сделал он жест.

Мама указала на живот.

– Малыш, – показала она жест, – он сейчас родится. Ты должен…

Мама не знала, как показать фразу, которую она хочет сказать:

– Перерезать…

И новый жест:

– …трубу…

– Трубу? – показал Мальчик с непониманием.

«Черт! Как ему объяснить? Как сказать «пуповина»? Проклятье!».

– Трубу… перерезать…

Мальчик не понимал.

Мама ткнула пальцем в снег и написала:

«Пуповина».

И глаза Мальчика заметно расширились.

– Перережь…

И Мама указывает на слово на снегу.

– Что мне делать?

Мама дала ответ:

– Бери Малыша, привяжи к себе. Велосипед. Уезжай. Далеко. Понял? Ты уедешь вместе с Малышом. Я останусь здесь.

– Я не брошу тебя.

– Ты уедешь. Точка.

Мальчик махал головой. На его глазах проступали слезы.

– Я догоню вас. Малышу нельзя оставаться на холоде. Там вам помогут. Держи его крепче. Крути педали быстро. Ты едешь с Малышом. Я остаюсь. Не спорь со мной.

– Мама.

– Ты меня понял, Мальчик?

Он не хотел кивать.

Она повторила жест:

– Ты меня понял?

Он нерешительно кивает.

– Перерезаешь… – Мама указывает на слово «пуповина», – берешь Малышка и уезжаешь далеко. Сразу. Быстро. Понял, Мальчик?

Его коробило от того, что сейчас она его так называла.

На самом деле Мальчик давно привык к подобному обращению, но сейчас… все стало иначе. Словно в первый раз, когда она его так назвала.

Мальчик.

А не по имени.

После Тона у них не осталось имен.

Словно Звук… и Тишина… решили стереть с них личностей.

В понимании Мальчика что-то или кто-то, не обладающее именем, являлось никем. Несуществующим.

И он стал одним из таких.

Несуществующим.

Просто Мальчиком.

– Мама.

– Ты понял меня, Мальчик? Скажи. Скажи, что ты понял. Быстро.

Она требовала.

Мама показывала лишь жесты руками, но ее глаза, взгляд, говорили о большем, чем невербальные слова.

– Мама…

– Понял, Мальчик?

– Да.

Он кивнул.

– Повтори.

– Я беру…

Он всхлипнул.

– Я перережу, – Мальчик бросил взгляд на слово на снегу, – возьму Малыша, сяду на велосипед и уеду. Далеко. Быстро.

– Молодец.

«И еще одно».

– Закрой ему уши.

Мальчик полез в рюкзак и нашел несколько платочков. Ножом он разрезал платок и скатал из лоскутков две турунды. Достаточно узкие и маленькие, чтобы они могли закрыть слуховой проход новорожденного ребенка.

Мальчик все приготовил и оставил необходимые предметы у ног матери.

– Ты – лучший сын на свете.

Мама обреченно выдохнула.

Схватки начались.

Она расстегнула ширинку и пуговицу на джинсах. Мама принялась стягивать их с себя. Мальчик сел у ее ног и стал помогать. Резкими движениями он стянул джинсы сначала с одной ноги, потом с другой до щиколоток. Потом он полностью избавил Маму от штанов.

Мама ощутила острую боль внизу живота и простонала.

«Ты справишься… уже справилась дважды. На третий раз все должно быть быстрее и легче. Так говорили врачи».

Мама схватилась за трусики и приспустила их. Мальчик помог снять и их.

Мама раздвинула согнутые в коленях ноги.

– Приготовься, – сказала она Мальчику.

По его лицу градом стекал пот.

– Помоги Малышу выбраться. Хорошо?

Он кивнул.

– Потом возьми нож. Перережь. Понял?

Он снова кивает.

Мальчик расправил куртку под тазом мамы и вытянул ее в сторону ног, создав своего рода клеенку под ней.

– Что я должен делать сейчас? – спросил он.

– Иди ко мне.

Мама, покрывшись испариной, протянула Мальчику руку. Он подполз к Маме и лег рядом с ней. Она обняла