Шпаги и шестеренки (сборник) - Владимир Венгловский

Ланселот шаг за шагом отступал от разящих ударов Артура, уходя в глухую оборону.

– Ну что ты, Джозеф, опять впросак попал? – в голосе Артура, когда он обращался к рыцарю по его настоящему имени, звучала издевка. – Сперва увел у меня жену, теперь решил урвать самый жирный кусок – власть в империи?

– Когда-то мы решили, что она принадлежит Совету, а не одному только регенту, – меч Ланселота с жутким визгом проскреб зубьями по тарчу Артура. – А после смерти Гавейна все пляшут под твою дудку…

– Вы все и плясали изначально под мою дудку! – рявкнул Артур, зацепив своим мечом меч противника. – И ты это прекрасно понимал все эти годы! А потом ты вдруг решил, что мы все сделали не так? Что не так, Джой? Разве жизнь была лучше до того, как изобрели иероплазму? Теперь никто не сидит без работы, а вечером всем обеспечен свой кусок счастья.

– Ты сделал из людей стадо послушных животных!

– А ты хочешь это изменить? Ты уверен, что им это надо? Что ты наплел этой публике, что сейчас дохнет за тебя в доках? Не любишь ты их, Джой, такими, как они есть. Хочешь им жизнь по-другому устроить. А ты спросил у них, хотят ли они по-другому? Те, которые сейчас по углам жмутся, и ждут грез от Морганы как манны небесной?

– Захотят, – прорычал Ланселот. – Все захотят, как только я завладею Граалем! Я сумею изменить всех в нужную сторону!

– Ну вот, хоть слово правды, старый козел! – Артур всадил ревущий меч в полку, едва не располосовав бок Ланселоту. – Грааль нужен тебе так же, как и мне, только ты с его помощью хочешь построить все чуть-чуть по-другому. Но вот не выйдет, знаешь ли! Мордред сегодня в дурном настроении, да и «Авалон» с Персивалем уже на подходе.

Смысл сказанного дошел до Бобби не сразу. И не сразу он понял, что Артур и Ланселот считают его покойником, иначе он не услышал бы этих слов.

Стараясь не делать резких движений, он положил руку на вентиль фляги с боевой иероплазмой и повернул его. Эликсир насытил его кровь, но прошло еще несколько тяготящих душу мгновений, прежде чем в голове Бобби завертелись хорошо смазанные шестеренки аналитической машины, смолов все эмоции.

Словно прозрев, Бобби увидел бегущую по корпусу заспинного котла доспехов Артура трещину. У него появилась цель, и он знал, как ее достигнуть.

Артур очередным выпадом меча проткнул кирасу Ланселота. Из дыры ударили пламя и дым, рыцарь выпустил меч и рухнул на колени. На лице Артура играла кривая усмешка. Он поднял ногу и уперся сапогом в охваченные огнем латы Ланселота, чтобы вытащить из раны меч, и именно этот момент выбрал Бобби, чтобы, выпростав из груды книг винтовку, выстрелить.

Начиненная разрыв-травой пуля прошила заспинный котел Артура, выбив из него фонтан кипящего пара. Регент успел обернуться и посмотреть на выбирающегося из книжного завала Бобби.

– Вот же ж сучий ты потрох все-таки, Джой… – успел произнести Артур, прежде чем взрыв флогистона разорвал его на части.

Ланселот опрокинулся на спину. Меч Артура торчал у него из груди как надгробный крест. Бобби вновь очутился на груде книг. Сверху посыпались остатки уцелевших стекол.

Зато стало тихо, и теперь лишь с улиц доносились отдаленные выстрелы и крики.

Бобби поднялся и ощупал флягу с иероплазмой. Цела. Он подобрал винтовку и, прихрамывая, направился к Ланселоту. Старик был еще жив, хотя его окружало море крови, смешанной с машинным маслом.

– Бобби, выслушай меня, – закашлялся Ланселот.

– Все это и в самом деле для того, чтобы ты заменил Артура? – безжизненным голосом спросил Бобби. – Чтобы устроить все по-своему?

– Брат Бобби, – Ланселот попытался сесть, но из-за меча в груди лишь нелепо заскреб руками по полу. – Кто-то же должен был пустить процессы в нужное русло…

– Так ты собирался дать всем остальным свет просвещения, или просто поменять нам один ошейник на другой?

– Черт тебя дери, Бобби, да выслушай же меня! – захрипел Ланселот. – Империю нельзя оставить без руководства, она рухнет! Пойми, я не зря звал тебя и таких, как ты, с собой! Нельзя враз изменить людей просто дав им халявный способ знать буквы! Почему, ты думаешь, я вас учил?!

– То есть мы должны были просто стать новым Советом при короле Ланселоте, – Бобби наклонился к поверженному предводителю и вытащил из сумки на его поясе мятый лист с кодами. – А ведь рыцари Круглого стола испивают из кубка, принося присягу своему вождю, так ведь? Что же ждало нас в этом кубке, а Ланселот?

Из Ланселота при этих словах словно воздух выпустили.

– Если бы был другой способ… – простонал он.

– Он есть, – Бобби расправил бумажку. – Это и в самом деле Закрепитель?

– Да… Бобби, еще не поздно…

– Нет, брат Просвещенный, для тебя – поздно, – покачал головой Бобби и поднял винтовку, дуло которой смотрело теперь в лицо Ланселота.

– Бобби, ты, ты… – лицо Ланселота исказил ужас. – Ты все-таки накачался эликсиром? Господи, что ты наделал!..

Сухо щелкнул выстрел. Бобби стер с лица кровь, перевесил винтовку за спину и медленно начал обходить стеллажи. Нужный ему том уцелел, но доставать его пришлось вручную – после устроенной рыцарями бойни механические руки не действовали.

Он перенес фолиант на пюпитр, открыл на нужной странице и принялся методично набирать код на потертой клавиатуре. Наборные диски справа управляли доступом к сети Морганы, и Бобби закодировал и распределил новый эликсир в потоки грез, бег которых не прекращался, несмотря на уличные бои. Затем он приладил на раскрытые страницы уже порядком засаленный лист с кодом Закрепителя и ввел его. Под пюпитром защелкали шестеренки и в подземных лабиринтах башни механические клешни лихорадочно заметались, опуская компоненты для творения нового эликсира в кипящий атанор Грааля.

Бобби опустил гудящие руки. Его товарищам не обязательно знать, как погиб Ланселот и чего он добивался на самом деле. Старый рыцарь поднял знамя революции, найдутся те, кто его подхватит и понесет. Ланселоту же лучше остаться легендой. Мертвой легендой.

Бобби подошел к стрельчатому окну, разделявшему секции шкафов. Через разбитое стекло ветер нес привычную химическую фабричную вонь и запах гари – то там, то сям над Лондоном вспухали черные облака. Над Собачьим островом тучи окрасились багровой вспышкой, вслед за ней до Бобби докатился раскат грома. Нет, в доках собралось не просто пушечное мясо. Кажется, Мордреду пришло время познакомиться с перетащенными на берег со стоящего на ремонте «Дредноута» трехсотмиллиметровыми пушками.

На улицах тоже то и дело возникали перестрелки, постепенно перемещающиеся в сторону Мэйфэра. Букингемский дворец пылал. Из прорех в куполе над Сити валили столбы дыма.

Бобби сел на пол перед окном, скрестив ноги и положив на них винтовку. У него на глазах творилась история.

После дождя на улицах образовались лужи жидкой грязи, в которых застревали даже паромобили. Бобби измерил глубину одной из них собственной персоной, когда едва не провалился в оставленный открытым каким-то идиотом канализационный колодец. Лишь после того, как он обтер со своей драной робы вонючую слизь, то понял, что, скорее всего, колодец стоит открытым со дня мятежа, и через него покидал подземное убежище один из отрядов Просвещенных.

Мятеж был подавлен на третий день, уже после того, как Просвещенные захватили одну из основных целей – закрытые библиотечные фонды Лондонского университета. Мордред на Собачьем острове действительно был разгромлен, но прибывший спустя несколько часов «Авалон» смешал снятые с броненосца пушки и повстанцев с прибрежной глиной в считаные минуты. Теперь окутанная паром воздушная крепость нависала над городом, держа его под прицелом своих теплородных излучателей.

Впрочем, то, что они проиграли, Бобби понял еще тогда, когда освободился от влияния плазмы. Бросив винтовку и избавившись от доспехов, он выбрался из башни Грааля, до которого еще никому не было дела.

Теперь Бобби бродил по улицам, спал в подворотнях, питаясь с полевых кухонь, которые расставили по городу по приказу Персиваля – в городе не осталось продуктов, почти во все дома Ист-Энда не поступало отопление и газ. Время от времени патрулирующие улицы солдаты хватали очередного бедолагу, которого по каким-то причинам причислили к Просвещенным, и уволакивали его на «Авалон». Чаще всего, эти люди были абсолютно ни при чем. Но на улицах поговаривали, что обратно не вернулся никто.

Зато теперь большая часть города могла вполне сносно написать собственное имя и прочитать немногочисленные городские указатели без дополнительной порции иероплазмы. Жаль, что Бобби, в отличие от Ланселота, не догадался добавить в эликсир еще кое-какие компоненты – например, вызывающие приступы симпатии к Просвещенным и отвращение к старой власти.

Часть штурмовых отрядов Просвещенных успела вынести из закрытых библиотек книги. Теперь они валялись в грязи, и лондонцы использовали те из них, что были относительно сухими, для растопки печей. На этот раз даже не понадобились отряды паладинов. И никто не собирался читать книги – все разговоры по-прежнему вращались вокруг того, когда в дома вернется тепло, газ и иероплазма, а также не урежут ли из-за мятежа продпайки на фабриках.