Летнее королевство - Джиллиан Брэдшоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Неважно! — выдохнул я, пытаясь успокоить девушку. — Ты не думай, эта ведьма не украла мой разум. Эй, Эйвлин, а что ты сделала с Медро? И куда подевался стражник?
— Нет тут ничего смешного! — Голос у Эйвлин был несчастный. — Медро пошел посмотреть, почему я так долго не несу дрова для очага, а я стукнула его поленом по голове. Уж не знаю, жив он там или нет. А стражнику, Ронану, я сказала, что госпожа приказала отправить лошадей в Деганнви и возвращаться на восходе, но чтобы одну лошадь оставил. Я даже придумать не успела, зачем нужна эта одна лошадь, да он, к счастью, и не спросил. Сразу ушел. Ему не очень-то хотелось там стоять. Потом я вернулась и подождала за дверью, пока госпожа выйдет. И ее тоже стукнула поленом. Только, наверное, слишком слабо. Боюсь я ее!
— Эх, если бы ты догадалась, что две лошади лучше, чем одна, мы бы сейчас ехали с тобой, как короли. Но и так ты просто золото! Ты украшаешь землю, как луна украшает ночь… — я собрался и дальше вспоминать всякие песни к случаю, но она оборвала меня:
— Хватит трепаться! К утру мы должны быть далеко-далеко отсюда.
Я поискал поводья, понял, что они в руках Эйвлин, и просто взялся за гриву пони. Колдовство, головная боль, бегство — вполне достаточно, так что галопом мы не поскачем. А потом, нас же двое, для пони многовато.
— И куда же нам податься? — спросил я, придерживая лошадку.
— Каэр-Сегейнт! Каэр-Легион! Да куда угодно! Найдешь главную дорогу, и скачи во всю прыть!
Я уже готов был задать вопрос, почему она говорит только обо мне, но тут меня словно ударила мысль о моем господине.
— Подожди, а как же милорд? — Я решительно осадил пони. Лошадка пробежала еще несколько шагов и остановилась, в негодовании тряся головой. Эйвлин уставилась на меня, не понимая.
— А что милорд? — спросила она. — Я твою жизнь спасала и, между прочим, ценой своей! Пусть твой господин сам подумает, как ему остаться в живых!
Я нахмурился. «Я не предал лорда Гавейна. Как же я могу теперь сбежать и бросить его на съедение Моргаузе?»
— Ох, Рис, план моей хозяйки уже развалился. А если ты исчезнешь, то у нее вообще ничего не получится. А Мордред мертв.
— Во-первых, мы не знаем, мертв ли Мордред. А во-вторых, у них еще остается Руаун.
— Госпожа говорила, что твой господин больше не доверяет Руауну. Для тебя опасность куда больше, чем для твоего господина! Найдешь себе другого хозяина, или вернешься домой. Ты же слышал, что кричала миледи? Мы не можем вернуться в Деганнви. Ты даже в ворота не сможешь войти! Там стражники Мэлгуна.
Чутье подсказывало мне, что она права насчет Деганнви, хотя я готов был отстаивать свое мнение. Но… идти я не могу, слишком мне плохо. И все же я твердо решил, что не позволю ведьме делать с лордом Гавейном все, что ей заблагорассудится. Я обязан его предупредить.
— Ну, ты совсем псих! Ты готов отдать наши две жизни ради какого-то воина, для которого ты — только слуга!
— Это мой господин! Я служу ему, потому что он достоин моей преданности. Мне нравится лорд Гавейн. Я бы даже назвал его другом, если господина вообще можно назвать другом. Его нужно предупредить. Кроме того, я его слуга. А если я сбегу, когда ему нужна моя помощь, где тогда моя совесть?
— Нет, Рис, все не так, — Эйвлин покачала головой. — Моя хозяйка обладает огромной мощью. Надо бежать, и бежать как можно дальше. Ты же слышал, хозяйка обещала меня убить еще до завтрашнего вечера. Небом, землей и морем клянусь, твоим собственным богом клянусь, она так и сделает. Я не хочу умирать, Рис! И уж вдвойне не хочу умирать напрасно. Пойми, если вернемся в Деганнви, тебя убьют, некому будет предупредить твоего хозяина, леди Моргауза убьет меня. Единственная возможность для нас — выйти на главную дорогу до рассвета. Леди Моргауза, конечно, пошлет за нами своих людей. Но если мы поторопимся, у нас есть шанс спастись. — Она снова дернула повод, и пони пошел вперед.
Я снова потянулся к поводу, чтобы остановить животное.
— Эйвлин, милорда надо предупредить! Не убьет она тебя. Не сможет… — Я внезапно замолчал, вспомнив одну очень важную вещь. Это же было только прошлым утром!
Эйвлин плакала.
— Я умру! Не хочу умирать! И ты умрешь, и все ради этого воина, который сам не может о себе позаботиться! Неужели тебе все равно, что будет со мной? Хочешь возвращаться, возвращайся! Бесчувственный чурбан!
— Подожди, Эйвлин! Нам не нужно возвращаться! Есть одно место, где мой хозяин получает сообщения от Императора. Мы же можем оставить ему весточку! И это как раз на пути к главной дороге.
Некоторое время Эйвлин смотрела на меня, не понимая, потом несмело улыбнулась. Пони снова двинулся вперед.
К раздвоенному дубу мы подъехали, когда только-только начало светать. Первые птицы начинали распеваться. Возбуждение после ночных приключений схлынуло, голова разболелась не на шутку. Я так устал, что готов был упасть под деревом и не вставать, по крайней мере, неделю. Я посмотрел на дуб. У поворота Эйвлин оставила ветку сосны. По-моему, так говорил лорд Гавейн: «сосна» для срочного сообщения, «боярышник» — для обычного.
— Видишь дупло, где большая ветка отходит от ствола? — Эйвлин слезла с пони, подошла к дереву и посмотрела наверх. — Сможешь туда залезть?
Она посмотрела на меня так, как будто я спросил, может ли она летать. Да, ведь лорд Гавейн говорил, что у них на островах мало деревьев. А даже если и много, все равно лазать по деревьям — дело мальчишек, девчонки для этого не очень приспособлены. Я устало слез с пони и поплелся к дереву. Ох, не уверен, что у меня получится. Но попробовать надо.
— И на чем ты будешь писать письмо? — спросила Эйвлин.
— Писать? — тупо повторил я. — Я же не умею писать!
