Опасности любви - Шеннон Дрейк

Мэтт и Дэнни попятились назад.

— Если уж решили сражаться с вампиром, то действовать надо, не колеблясь ни секунды, — посоветовал Люциан.

Рената смотрела на него, часто-часто моргая, а потом вдруг закатила глаза и рухнула на пол.

— Она потеряла сознание! — крикнул Мэтт.

— Позвольте мне, — тихо сказал Люциан, легко поднял девушку и усадил в большое мягкое кресло у балкона.

— Под раковиной есть нашатырный спирт, — быстро проговорил Мэтт.

— С ней все в порядке? Правда? — спросила Джейд.

— Да-да, она сейчас придет в себя. Поверьте, я-то уж могу отличить труп от живого человека. — Дэнни поймал на себе взгляд Люциана. — Ну, обычно, — неловко поправился он. — Я хочу сказать… простите, я…

Мэтт принес нашатырный спирт и помахал открытой бутылочкой под носом у Ренаты. Она пришла в себя, открыла глаза, посмотрела на склонившегося над ней Люциана… и снова потеряла сознание.

— Извините, мальчики, — вздохнула Джейд, — вы тут занимайтесь Ренатой, а я тем временем приму душ, если вы не возражаете.

Дэнни и Мэтт покраснели, вид у них был довольно испуганный.

Джейд, завернутая в простыню, почти дошла до ванной, когда услышала оклик Мэтта:

— Джейд! — Она остановилась и оглянулась. — ты встречаешься с вампиром!

— Я знаю, но меня это не пугает. Вам он тоже не сделает ничего плохого, — ответила она и юркнула в ванную.

Когда Джейд вышла, незваные гости мирно сидели за кухонным столом. Кто-то сварил кофе.

— …Но должен же быть какой-нибудь способ, должны же мы узнать точно, кто она, — проговорила Рената. Ей стало намного лучше, и она уже владела собой и ситуацией.

Джейд налила себе кофе. Люциан сидел на большом удобном стуле, и она присела рядом с ним. Он рассеянно положил руку ей на спину. Это был настолько домашний и интимный жест, что Джейд почувствовала необыкновенную радость.

— Я точно знаю, что она такое, — сказал Люциан Ренате. — Она — воплощение зла.

— Люциан просвещает нас, — пояснил Мэтт, покачивая в восхищении головой. — Кто бы мог подумать? Надо же!

— Конечно, но только не ты, — напомнила ему Рената. — Отказывался верить мне, когда я все факты ему выложила, можно сказать, под нос сунула.

— Я пытаюсь объяснить твоим друзьям, что лучше им во все это не вмешиваться. — Люциан посмотрел на Джейд. — Не так просто, как кажется, столкнуться лицом к лицу со спящим вампиром и быстро проткнуть его сердце колом.

— Но вампиров все-таки убивают, — тихо сказала она. Люциан кивнул.

— Брем Стокер! — вдруг вспомнил Мэтт. — Сейчас все смотрят кино и так мало читают, а ведь Дракулу в конце вовсе не убивают колом. Они вырезают у него сердце и отрезают голову. — Он посмотрел на Люциана: — Так вот почему голова того парня была почти отрезана после аварии. Наверняка твоя София тогда выпила у него всю кровь до капли. Зачем же надо было еще и голову отрезать?

— Да потому, что он для нее ничего не значил. Это просто была месть… да и закуска.

— Зачем же убивать таким жутким способом? — не понял Дэнни.

— А ты подумай как следует. Естественный мир управляется определенными законами, — заговорил Люциан. — Они не позволяют нам создавать более одного или двух себе подобных за век. Представь, что было бы, если бы не этот закон. Вампиров становилось бы все больше и больше…

— И в конце концов людей просто не осталось бы…

— …и млекопитающих тоже, — закончил Люциан. В комнате повисла тишина. Люциан вскинул руки. — Прошу вас, не впутывайтесь в это. Чудесно, что вы пытались защитить Джейд от меня, но прошу вас, остепенитесь. Иначе вы только подвергнете себя очень большой опасности.

— Но теперь по крайней мере мы знаем, чего нам опасаться, — сказал Дэнни. Люциан улыбнулся:

— Вы даже представить не можете, против чего выступаете.

— Люциан, правда, мы можем помочь.

— Послушайте, я очень благодарен вам за ваши усилия. Но вы же не полицейские, не солдаты, вы… вы только писатели! — закончил он с некоторой неловкостью.

— Извините, но разве вы не слышали, что перо может быть сильнее меча? — поинтересовался Мэтт. Люциан скривился:

— Боюсь, что я слышал это много раз, но, к сожалению, это не так.

— Мы читаем, Люциан, — настаивала Рената. Люциан посмотрел на свои руки и вздохнул:

— Послушайте меня внимательно. Сейчас вы выступаете не против какого-то непонятного и недавно появившегося чудища, которое жаждет крови… — Внезапно он замолчал.

— Что случилось, Люциан? — спросила Джейд.

— У нее талисман. — Люциан покачал головой.

— Какой талисман? — Рената подпрыгнула на стуле. — Что это такое?

— Много-много лет назад…

…Граф Де Брюс впервые отправился на север. Это был человек куда более высокомерный и убежденный в собственном величии, чем кто-либо другой, даже среди аристократии. Он проявлял чудовищную жестокость в своих владениях на юге Англии и непрерывно воевал с соседями. А потом он отправился в Шотландию, где король скоттов боролся за независимость своей страны против далеко простирающихся захватнических планов Вильгельма Завоевателя. А с севера защищался от собственной родни, к которой после его смерти должны были отойти обширные владения.

К этому времени викинги уже прекратили свои набеги. Только Вулфгар остался с Люцианом, который поклялся, что никогда не создаст себе подобных, что больше не будет страдать от агонии, вызванной голодом, желанием напиться крови. Он не будет больше бояться солнечного света, избегать его, оставит в покое море. Вулфгар остался верным ему на многие десятилетия. Они много передвигались, меняя одно место на другое, они увидели мир, но никогда не забывали, что принадлежат к семье Де Во, фамилии, которая прошла неизменной через века, в то время как большинство других фамилий, нормандских, французских, фландских и северных, стали изменяться, приспосабливаясь к звучанию шотландских имен.

Когда на английском троне сидел король, родным языком которого был французский, это не имело особого значения. Но когда Шотландия стала бороться за собственную независимость, нормандские лорды двинулись на север.

Де Брюс расположился рядом с Эдинбургом, утверждая, что земли вокруг города принадлежат ему. Он лишил головы законного их владельца. Это стало началом жуткой резни. Лорды пытались воевать с ним, однако его власть была намного сильнее власти короля.

Как раз тогда на остров к Люциану прибыл Джастин Эрский, священник. Это был еще молодой человек, в котором чувствовалась большая сила. С собой он привез кожаный мешок с золотыми монетами и выложил их перед Люцианом.

— Я слышал, кто ты такой на самом деле.