Чекисты рассказывают... Книга 2-я - Виктор Егоров

...Забродин решил осмотреть дом, который посещает человек, вызвавший подозрения у фрау Кюглер.

Четырехэтажное здание из красного кирпича с балкончиками выходило фасадом в переулок. Напротив, через дорогу, тянулся металлический забор советского посольства. За забором плотной стеной стояли деревья, которые загораживали окна от любопытных глаз. Проходя мимо забора, Забродин прикидывал: «Если человек за кем-то наблюдает, то из кирпичного дома ничего не видно... Да и за те несколько минут, что неизвестный находится в квартире, ничего не увидишь... Что же он может там делать? И все же ходит он туда неспроста!»

Возвратившись в «Империал», Забродин пригласил к себе Лунцова и рассказал ему о сообщении фрау Кюглер.

— Может быть, я подежурю несколько дней в квартире фрау Кюглер? — предложил Лунцов.

— Хорошая идея. Только дежурить давайте вдвоем!

Забродин попросил фрау Кюглер на несколько дней уступить им свою квартиру, а самой пожить в «Гранд-отеле».

— Пожалуйста, господин Забродин, — любезно согласилась она. — Вот мои ключи. А если будут спрашивать соседи, скажите, что я пустила вас временно пожить, так как свободных номеров в «Гранд-отеле» сейчас нет.

Поздно вечером Забродин и Лунцов отправились в квартиру фрау Кюглер. В комнатах было темно, но на улице еще можно было различить силуэты прохожих. Забродин смотрел на ночное небо. То тут, то там вспыхивали разноцветные рекламы. Сквозь рассеянный свет проступали силуэты высоких шпилей. Где-то вдали светились башни удивительно красивой Карлс Кирхе...

— Красиво. А? — тихо произнес он, когда рядом с ним у открытой двери сел Лунцов. — Десятки раз проходил мимо, а такого не видел! Много красивых вещей на свете мы просто не замечаем! Все дела, дела... Только время от времени бросим беглый взгляд вокруг и... помчались дальше. — Забродин рассмеялся. — И вот что главное: мы об этом не жалеем! Не успеваем...

— Все верно, Владимир Дмитриевич. Но я подумал о другом: сидят в чужой квартире два советских офицера. Караулят!.. Кого? Ведь в этом заключается какая-то большая неустроенность нашего мира...

— Но из-за этой, как вы назвали, неустроенности я оставил Московский университет, учиться в котором страстно мечтал, и вот уже многие годы ношу военную форму... А сколько таких в армии...

Забродин проснулся в четыре часа утра и разбудил Лунцова. Было уже светло, но пасмурно. Где-то вдали послышалось урчание мотора. Затем они увидели, как из боковой улицы вышел мужчина. Высокий, худощавый, одетый в модный костюм темного цвета. Он подошел к дому и скрылся в подъезде. Забродин и Лунцов переглянулись.

— Может быть, задержать? — предложил Лунцов, доставая из кармана пистолет. — Ходит всякая сволочь в нашу зону!

— Чего мы этим достигнем? Он ничего не скажет, и завтра же выпустим!

— Да-а...

— Вы не находите, что по приметам, которые сообщил нам Пронский, он похож на мистера Грегга, — в раздумье сказал Забродин.

— Пожалуй... Но что Греггу здесь делать?

— Это и надо нам узнать...

Вскоре мужчина вышел, держа в руках небольшой сверток. Хлопнула дверца автомашины, заработал мотор, и опять все стихло. Забродин больше не спал, хотя часы показывали около пяти утра. Лунцов прилег, долго ворочался, потом поднялся и сказал:

— Я думаю, что уже можно пойти позавтракать...

— Да. Идемте... Нужно узнать, что происходит в этой квартире.

— Хорошо бы, но как?

— Я попрошу фрау Кюглер. Она порядочная женщина.

Через несколько дней фрау Кюглер рассказала:

— Я воспользовалась запасным ключом фрау Кокрофт, который она мне оставила перед отъездом. Ничего примечательного в ее квартире нет. Все стоит на своих местах. Все прибрано. На стенах портреты слегка запылились... Мое внимание привлек магнитофон. Он стоит в углу комнаты, и почему-то горит зеленая лампочка, хотя катушки не вращаются... Может быть, хозяйка забыла его выключить? Я боюсь, как бы не случился пожар, но выключить не решилась.

— Правильно сделали.

— Но почему же тогда не выключил его этот тип, который ходит к ней на квартиру?!

— Вы меня спрашиваете, фрау Кюглер, как будто я и есть тот тип, — Забродин улыбнулся.

Женщина рассмеялась.

— С вами легко, господин Забродин... Вы умеете пошутить... И еще. Рядом с магнитофоном какой-то ящик с проводами. Вот, пожалуй, и все... По-видимому, от меня мало вам пользы, господин Забродин.

— Спасибо, фрау Кюглер... Время покажет...

...В середине дня Забродин зашел в посольство. Пахло краской. Кое-где на полу виднелись белые пятна от мела, еще не смытые после ремонта.

В вестибюле он встретил Коротова.

— Добрый день, товарищ Коротов. Как дела?

— Здравствуйте, товарищ Забродин. Дела в ажуре.

— Рад за вас... Что это вы такой взмыленный?

— Вот закончу завтра уборку — и в отпуск. Смотрите, завидуйте... Натрем полы, расставим мебель и ту-ту. — Коротов открыл обе половинки входной двери и скомандовал стоящим у входа грузчикам: — Осторожнее, господа! Форзихт!

— Что это?

— Кабинетный гарнитур для посла. И посмотрели бы вы какой! Господин Ривенс помог выбрать. А ковры и люстра — мечта! — и опять скомандовал: — Будьте осторожны! Это люстра...

Забродин прошелся по зданию посольства, посмотрел из всех окон на загадочный дом. «Нет, из того дома ничего не увидишь».

А в голове почему-то назойливо стало вертеться слово: «Ривенс. Ривенс». Что-то о нем слышал.

И только под вечер, когда он отправился в парк Терезианум, полковник на некоторое время позабыл о Ривенсе.

Солнце уже клонилось к западу, и одна половина небольшого парка, зажатого со всех сторон старинными зданиями, была в тени: за столиками в летнем кафе уже можно было сидеть, не опасаясь ярких лучей. Только на волейбольной площадке было жарко.

Команда аппарата Верховного комиссара, за которую играл Лунцов, терпела поражение от УСИА. Лунцов весь взмок, белая майка прилипла к телу, лицо было красное.

Забродин поддался общему настроению: поражение команды аппарата Верховного комиссара его огорчало, и он при удачном ударе Лунцова по мячу даже захлопал в ладоши. И все же победа досталась УСИА.

Лунцов отправился в душ, а Забродин пошел вдоль небольшой тенистой аллеи.

Полковник издали увидел Викентьева. Он стоял возле пестрого газона и любовался цветами. Невысокого роста, полнеющий мужчина, одетый в темный вечерний костюм, держался спокойно и с чувством собственного достоинства. Викентьев не был знаком с Забродиным и поэтому не обращал на него внимания.

Около семи вечера к Викентьеву подошел Лунцов, поздоровался и, кивнув Забродину, вместе с Викентьевым пошел в сторону кафе.

Когда Забродин подошел к ним, они пили пиво.