Попаданцы. Мир Таларея. Книга 2 - Серг Усов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хадонец поднялся, переступил через лавку и оказался за спиной королевы Саарона.
— Ты знаешь или догадываешься — Гортензия ведь с тобой откровенна — насколько серьёзны намерения Пскова насчёт королевства Герония. Скажи мне, есть ли надежда у нашей коалиции получить поддержку твоего брата, если моя Божественная государыня не согласится с разделом?
Сказанное маркизом было настолько чудовищно по сути, что смысл его слов не сразу до неё дошёл. Уля повернулась к нему головой и туловищем с растерянной улыбкой на губах. И только тогда, когда она увидела его внимательный взгляд, её накрыло понимание. Он же хочет, чтобы она предала Гортензию, брата, любимый Псков, Саарон, всех своих друзей!
Маркиз ни Ловен в этот миг стоял в шаге от смерти и задумчиво кивнул своим мыслям при виде вспыхнувшей на лице королевы ярости.
Конструкты боевых заклинаний Пламени, Молнии, Стрелы Льда, Мёртвой Петли и Шара Холода, которые Олег научил её создавать без использования жестов и пассов руками, сменялись в сознании Ули одно за другим, но никакое из них она так и не напитала своей магической энергией. Убить Орро у неё пока не хватило сил. И вовсе не потому, что он являлся послом, а из-за того, что слишком уж глубоко пустила в ней корни привязанность к этому омоложенному старику.
Вскочив, она быстрым шагом ушла от того, кого хотела бы видеть рядом с собой всю жизнь. На выходе из шатра на её пути вновь оказался юный аргонский дворянин, машинально протянувший руки к внезапно появившейся королеве.
Уля сделала юнцу подсечку и ударом ладони в грудь отправила его кувыркаться, хватая при вращении пыль и пожухлую траву.
— Госпожа? — встревоженно спросил командир пятёрки ниндзей.
Но императорская сестра ничего не ответила, устремившись к своему шатру, не глядя по сторонам и ничего не замечая.
В центральной комнате её дожидалась Гортензия.
— Что случилось? — вскочила она, увидев состояние своей воспитанницы.
И вот тут правительница Саарона, самая могучая магиня Псковской империи расплакалась на плече наставницы как молодая девчонка. Об отце Уля действительно никогда не мечтала, а вот мать она давно себе нашла в лице мудрой Гортензии. Мать — это самая лучшая подруга, что-то утаивать от неё императорская сестра не стала. Она рассказала и о своей глупости, и о подлости маркиза.
— Уля, девочка моя, — Гортензия, сидя на соседнем с Улиным стуле, прижимала её к себе и гладила по плечу, — Ты действительно ещё ребёнок. В личных делах и вопросах. Как Олег появится, я ему скажу, чтобы он перестал ставить тебе всё новые и новые задачи.
— Не надо. У нас столько всего ещё нужно сделать ...
— Что не надо? Надо. Иначе ты никогда не повзрослеешь. А это опасно и для самого Олега. Тебе нужно общаться с людьми не только по делам или на совещаниях. Ты должна знакомиться со сверстниками, дружить, отдыхать, веселиться. И я тоже хороша. Учила тебя всякой ерунде, а о том, что должны понимать и чувствовать любые девушки и слова не сказала.
— Сказала.
— Нет, не то совсем я тебе объясняла. Вот сейчас ты чего так на маркиза возмутилась?
— Говорю же, он хотел, чтобы я тебя предала! И брата! И ...
— Уля, послушай. Если бы старый хадонский интриган, опытный дипломат и разведчик действительно этого желал, то неужели ты думаешь, он бы так топорно попросил тебя напрямую? Ну же, девочка моя, ты ведь умница, сама подумай.
Ласковые и разумные слова наставницы, её объятия успокоили Улю, и она действительно задумалась о странности просьбы Орро. Он же давно знал королеву Саарона и не мог не просчитать её реакцию.
— Значит он ...
— Да, да, именно. Ни Ловен тебе зримо показал ту пропасть, что пролегает между вами. Дело ведь не только в возрастной разнице. Хотя и она важна. Маркиз уже вряд ли сможет кого-нибудь полюбить ещё. Все его чувства — в привязанности к памяти убитой заговорщиками семьи и к заменившей её этой кукле, простите Семеро, Агнии. На тебя там просто нет места. Это раз. А второе он тебе сейчас и продемонстрировал. Ну, успокоилась? Иди умывайся и пойдём на северный склон. Герцог нашёл среди своих бирманских вояк двух смутьянов. Им колени и локти перед ужином переломают. Посмотрим. Всё хоть развлечение.
Пережитые эмоции от разрушенных надежд на близость с хадонским аристократом не давали Уле нормально выспаться целых четыре ночи.
На пятый день в лагерь вернулся Олег.
Сначала прилетел голубь от королевы Иргонии с известием о появлении в Бирмане государя, а затем и императорский дирижабль.
— Не сильно тут по мне скучали? — спросил он, оглядывая встречающих его у посадочной площадки друзей и соратников, — Уля, ты чего такая грустная?
— Почему? Всё хорошо, Олег, — она улыбнулась и первой подошла его обнять, — А что за новая конструкция у тебя под салоном?
— Высмотрела-таки, — засмеялся брат, расцеловав её в щёки и нос, — Пока меня не было механики сделали держатели для бомб. Это такие штуки — я тебе потом про них расскажу. Кстати, Чек, — он отпустил Улю и раскрыл объятия маршалу, — от ребят Агрия не поступало каких-нибудь известий, которые я должен знать прямо немедленно?
— Таких не было, но новостей много.
— Ты где пропадал все эти дни? — строго спросила королева Тарка.
— Где я только не был, Гортензия. Поехали в штаб, там всё расскажу.
Глава 22
Стольный город графини Нальи имел форму капли, острым концом которой являлся замок, высившийся на не очень высокой, но с крутыми, почти обрывистыми склонами горе, а сам Омин лежал только с восточной от графской резиденции стороны, словно почтительно распростёрся у ног своей госпожи.
Город выглядел довольно мрачновато, и преобладанием в строительных сооружениях тёмно серого камня-песчаника над кирпичём или булыжником, и хмурыми лицами Нальиных подданных. Её граф-консорт отличался крутым нравом и требовательностью к поддержанию порядка. Нарушителей и преступников в Омине карали ничуть не более жестоко, чем в других местах, но неотвратимость наказаний была практически гарантированной.
Госпожу Тень стража у ворот не признала — не настолько уж облик Вики стал узнаваем даже во Вьежском герцогстве, хотя в
