Дети улиц - Берли Доэрти

Эмили вышла из-за сарая. В одной стороне был дом, где жили ученики, где толпились кучками дети, дожидаясь фургонов. А в другой стороне находилась фабрика. Она увидела, как из ворот дома выходит мастер Криспин. Он катил своего отца в сторону фабрики.

«Это твой последний шанс, Эмили, – сказала она себе. – Будь, как Сэм. Ты должна воспользоваться им. Сейчас тебя в любую минуту засунут в фургон, и ты так никогда и не узнаешь правды».

Девочка побежала туда, где двое мужчин смотрели на развалины своей фабрики, робко встала рядом. Мастер Криспин говорил с воодушевлением, строил планы, рисовал в воздухе схемы, а старик согласно кивал. Наконец он заметил Эмили и попросил сына развернуть кресло.

– Мастер Блэкторн, – прошептала Эмили, вытянувшись перед ним.

Тот глядел на нее, и глаза его полыхали гневом и печалью.

– Я помню тебя, – наконец произнес он.

– Да, сэр.

– Ты та самая девочка, которая сказала мне про пожар. Пришла за деньгами, верно?

– Нет, мастер Блэкторн, – вздохнула Эмили. – Я пришла спросить про мою сестру.

Старик всплеснул руками.

– О бог ты мой! Откуда мне, ради всего святого, знать что-то о твоей сестре?

– Сэр, она была ранена под одним из ваших станков. Она была собиральщицей. Мисс Сара взяла ее в дом.

– Опять этот ребенок, – перебил ее мастер Криспин. – Ты спрашивала о ней недавно, у церкви. И моя мать сказала тебе, что она умерла, если я ничего не путаю. Я слышал, что она так сказала.

– Я просто хотела уточнить, нет ли ошибки. – Далеко у дома для учеников миссис Клеггинс созывала всех, потому что услыхала, что за ними вот-вот приедут фургоны. Скоро, совсем скоро ее увезут, и она так никогда и не узнает правды.

– Это та больная девочка в комнате Сары? – нахмурился мастер Блэкторн.

– Глупости, – фыркнул мастер Криспин. – Мы бы знали, если бы ребенок был в доме.

– О, я прекрасно знал обо всем. В моем доме не происходит ничего, о чем бы я не знал, Криспин. Но я не знал, что это ребенок с фабрики. Я думал, что это одна из подружек Сары. Значит, она была собиральщицей? На моей фабрике? Что ж, нет, она не умерла.

– Не умерла? – Эмили перевела дух. – Я знала это! Знала!

– Эмили! – раздался голос зовущей ее миссис Клеггинс. – Куда подевалась Эмили Джарвис?

– Иди, тебя зовут. Уходи! – рявкнул мастер Криспин.

Эмили повернулась, затем развернулась снова, хотелось узнать что-то еще.

– Но где же она? Пожалуйста, скажите мне!

– Моя дочь увезла ее на Уиррел, к сестре моей жены. Насколько мне известно, с ребенком все в порядке.

Эмили почувствовала, что по щекам у нее бегут слезы радости, застревают в горле, вырываются наружу плачем облегчения. Она опустилась на колени перед инвалидным креслом, взяла покрытые старческими пятнами руки в свои.

– О, спасибо вам! Спасибо вам, мастер Блэкторн! Спасибо вам от всего сердца!

32

Письмо от доктора Бернардо

Однажды после полудня Сара и тетушка Джиллиан сидели в библиотеке, слушая, как читает Лиззи. Щеки девочки раскраснелись от волнения. Буквы на странице перестали быть для нее похожими на пауков и точки; они сливались вместе, все они имели смысл. Слова заставляли ее смеяться и плакать, бояться, задумываться, злиться, вздыхать от восторга. Они создавали в ее сознании образы и мысли, чувства, голоса и цвета. Сегодняшняя история была настолько увлекательной, что она читала бегло, голос ее звенел от уверенности. Когда глава закончилась, она отложила книгу и вздохнула, а затем улыбнулась своей учительнице.

– Прекрасно, Лиззи! – Сара хлопнула в ладоши. – Ты отлично прочла каждое слово, но более того, ты читала и понимала, и, судя по твоему голосу, тебе понравилось!

– Верно, – сказала Лиззи. – Мне понравилась эта история! Я хочу прочитать всю книгу!

– Обязательно! А когда закончишь эту, узнаешь, что можно прочесть еще сотни книг! Теперь ты никогда не разучишься читать, Лиззи. Ты и так почти умела, а теперь совсем научилась. Ты – читатель! Читай все, что видишь, и теперь для тебя не будет загадок!

– А на сегодня достаточно! Думаю, что ей нужно выпить хороший напиток и немного прогуляться по пляжу, – заявила тетушка Джиллиан. – Почему бы тебе не сбегать на кухню и не попросить Эглантину сделать тебе чашку какао? А потом возьми свой теплый плащ. Мы все пойдем гулять!

Лиззи послушно отложила в сторону книгу и вышла, пропустив Хетти, которая вошла в комнату, неся письма.

– Это мне! – вздохнула тетушка Джиллиан. – Вероятно, я все же не пойду на прогулку. Придется потратить целый день, отвечая на все это.

Лиззи замерла в дверном проеме. Ей было интересно узнать, что люди пишут в письмах. Теперь, когда она умела писать, она могла послать кому-нибудь письмо. «Вот только мне некому писать», – подумала она. Девочка снова обратилась к своему прошлому, и это было подобно взгляду в темный туннель. Иногда ей казалось, что она слышит голос, произносивший слова, не имевшие смысла; она видела девочку с пышными волосами; слышала чей-то громкий неудержимый смех. Иногда видела девочку постарше, с волосами цвета соломы. А затем ее образ покрывался рябью, словно отражение в воде, и исчезал: будто рыба блеснула на свету и, плеснув хвостом, быстро спряталась под камнями.

Она смотрела, как тетушка Джиллиан разрезала один из конвертов ножом для бумаги и быстро пробежала глазами по странице.

– А, это от Томаса Бернардо! Ты помнишь его, Сара? Очень серьезный ирландец, который учился в Даремском университете вместе с твоим кузеном. Он как-то провел у нас здесь каникулы. Боже мой, он просит денег! Должно быть, он думает, что я одна из его зажиточных коллег. Он решил устроить что-то вроде дома для бедных детей… О господи, как это грустно! Я не могу больше читать. – Она бросила письмо на пол и начала разрезать другое. – Нет, это я тоже не могу читать. Это от твоей матери, а я не могу выдержать ее длинное послание прямо сейчас. Тоже оставлю на потом. – Она бросила взгляд на Лиззи, которая все еще стояла в комнате. – Поспеши, дорогая. Неси свой плащ!

Когда Лиззи вернулась, комната была пуста. Судя по всему, тетушка Джиллиан все же решила прогуляться вместе с ними и пошла за своим плащом. Открытое письмо лежало на полу там, где она его бросила. Лиззи подошла к нему, подняла, невольно пробежала глазами по странице. Читать неаккуратный почерк она не могла, но к письму прилагался печатный листок, прочесть который было легко. «Читай все, что видишь, и ничто и никогда не будет для тебя загадкой», – говорила Сара. Девочка начала просматривать страницу, но взгляд ее постоянно возвращался к двум словам. Она читала, ничего не понимая, поскольку мысли у нее в голове порхали с места на место, словно стайка встревоженных скворцов. Она смотрела снова и снова на два слова. Они раскрывались, подобно тому, как расправляют крылья птицы. Она произнесла их вслух, затем еще раз. Первое слово было Джим . А второе – Джарвис .

Чуть позже, когда в комнату вернулась Хетти, она обнаружила Лиззи, сжимающую в руках листок.

– О Лиззи, – с укором сказала она. – Нельзя читать письма мисс Джиллиан! Положи его обратно, пока она не увидела.

Лиззи ткнула в служанку листком бумаги.

– Здесь написано мое имя! Смотри! Джарвис! Это моя фамилия. Я вспомнила! Меня зовут Лиззи Джарвис!

Растерявшись, Хетти покачала головой.

– Нет смысла показывать мне, я все равно не умею читать! – Она видела, что Лиззи возбуждена и взбудоражена, вот-вот расплачется. Обняв девочку, она хотела успокоить ее, но Лиззи стояла неподвижно. Лицо ее было белее мела, глаза блестели. – Я позову мисс Сару.

Мисс Сара прибежала и обнаружила Лиззи в том же возбужденном состоянии, вглядывающуюся в листок и бормочущую себе под нос слова так, как будто она не в силах была понять их смысл. Но лицо уже не было бледным, щеки пошли пятнами, словно девочку лихорадило.

Сара подбежала к ней, попыталась отнять листок.

– Что случилось, Лиззи? Ты снова заболела? Дай мне это.

Но Лиззи не отдавала.

– Там написано Джарвис. Там написано Джим Джарвис, – повторяла она, смеясь и плача одновременно. – Это моя фамилия! Джарвис! А Джим – это мой брат, Джим Джарвис.

– Ты уверена? – переспросила Сара.

Пришла тетушка Джиллиан и встала у нее за спиной, и Сара сделала ей знак, прося не вмешиваться. Лиззи была в трансе, как сомнамбула, которую нельзя будить.

– Есть Джим, есть я и есть Эмили, – говорила Лиззи, глядя прямо перед собой, но ничего не видя. – Точно! Эмили! И мы жили в доме мистера Спинка, и он вышвырнул нас на улицу, потому что мама была слишком больна, чтобы оплатить аренду, и мама повела нас к… к Рози! Она оставила нас с Эмили там, чтобы Рози присматривала за нами, а сама с Джимом ушла. Сэм сказал нам, что они были в работном доме и мама умерла. Она умерла!

Девочка наконец вышла из транса и заплакала. Сара обняла ее, обхватила руками, словно крыльями, прижала к себе, позволив выплакаться, пока слез уже совсем не осталось.