Не злите добрую колдунью (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна

В замке происходили разные события, но наш короткий и яркий визит точно запомнят надолго.

— Агата, — крикнул отец, заставив меня обернуться.

И ведь хотела уйти тихо и мирно, не поднимая скандалов. Поругаться же можно потом, написав друг другу десяток гневных писем. Но папа не захотел разрывать поводок на шее у дочери без напутственного фейерверка.

— Из родовой книги мое имя тоже убери, — спокойно велела я. — Сделай милость. Не имею никакого желания быть в одной семье с Эвером Брайтом. Или он же сейчас Истван?

— Он раскаялся в содеянном, отказался от своего рода и захотел войти в семью.

— А ты ему позволил.

— Эвер женился на твоей младшей сестре.

— Интересный выбор зятя, — издевательски протянула я. — Передай моей сестре поздравления. И прими добрый совет: получше запирай свою сокровищницу. Варден…

Кузен изогнул брови, давая понять, что весь во внимании.

— Надумаешь жениться, пришли приглашение на брачный обряд.

В ответ он потер ладонью лоб, как в детстве, когда хотел тонко намекнуть, что оторва Агата Истван совсем чокнутая.

Мы с Нильсом покинули тронный зал. Уже в коридоре, даже от дверей далеко не успели отойти, его нагнало раскаянье.

— Мама меня убьет, да? — простонал он.

— Ну о маме надо было думать прежде, чем устраивать истерику перед пресветлым, — вздохнула я. — Давай возвращаться, пока темные нам дом не спалили. Иначе тебе на полном пансионе не только есть будет нечего, но и жить будет негде.

На въездной площади стоял целый отряд стражей, как бы тонко намекающий, что вообще-то портальные перемещения внутри замка и на площадях запрещены. Мы направились к въездным воротам, и меньше всего я ожидала увидеть за ними знакомую фигуру.

Фентон Варлок стоял, сунув руки в карманы, и терпеливо ждал нашего возвращения. Оказывается, он все-таки имел кое-какие представления о манерах и со свойственным ему нахальством не вошел на территорию светлых без приглашения.

Я почувствовала, как губы невольно дернулись в улыбке, ведь он наконец побрился. Без рыжеватой щетины Фентон выглядел моложе. И у него был мужественный подбородок. Прятать такой под неопрятной бородкой преступление против женщин всего королевства.

Величественные створки начали медленно раскрываться. Направляясь к ведьмаку, я ни на мгновение не разорвала зрительный контакт. Кажется, даже не моргала.

— У меня вдруг пальцы засветились, и я подумал, что тебе понадобится дружеская поддержка, — проговорил он. Его глаза смеялись.

— И ты взял наш единственный портальный амулет, — прокомментировала я. — А я-то хотела приберечь для важного случая.

— Где твой чародейский плащ? — спросил он.

— У меня больше нет чародейского плаща с гербом Истванов. Придется купить новый без герба.

— А красивое украшение, которое ты сегодня с озабоченным видом вешала на шею? — Он едва заметно кивнул, намекая на родовой знак.

— И украшения.

— Смотрю, визит прошел плодотворно, — иронично протянул он. — Хочешь отметить или устроить поминки?

— Давай просто домой. У нас дракон не дожарен, огород не убран…

— В общем, нет времени предаваться сожалениям, — хмыкнул Фентон.

— Эй, господа чародеи, — вдруг позвал нас Нильс. — Очень извиняюсь, но я тут слегка застрял.

Мы удивленно оглянулись, и стало ясно, что я вышла, а школяр не успел. Он остался за воротами и теперь, держась за прутья, напоминал каторжника, не знающего, как выбраться из застенка.

— Они вдруг резко захлопнулись. Я не успел выскочить. Что мне делать-то?

— Ты отойти подальше, — распорядилась я. — Ворота должны на движение реагировать.

Нильс действительно отошел на десяток шагов и торжественно двинул к створкам, едва ли не чеканя шаг, но те не дрогнули.

— Попробуй еще раз, — посоветовала я. — Помаши руками, они наверняка раскроются.

Пританцовывая для пущего эффекта, он принялся размахивать руками, но только испугал усевшихся на брусчатку голубей, и взывал издевательское хихиканье в двух молоденьких служанках, проходивших мимо.

Нильс затравленно покосился на девушек через плечо и начал активно краснеть.

— Ладно… — Я вытащила из кармана портальный амулет и сунула ему через прутья. — Перемещайся прямо из замка.

— Один? — ужаснулся он, разглядывая кристалл.

— Но мы же не можем перенестись вместе с воротами. Их только восстановили.

— Учитель, а если я улечу куда-нибудь не туда?

— Куда ты собрался лететь? — начала раздражаться я.

— Школяр, представляй конечную остановку и перемещайся, — пояснил Фентон.

— Главное, не думай о мамином фонтане, — вставила я.

— Господи, да зачем же вы напомнили мне об этом дурацком фонтане? — искренне расстроился он. — Он у меня теперь из головы не выходит.

Полагаю, школяр еще раз пожалел, что отказался от выгодного предложения Истванов, когда мы от души пожелали ему удачи и, взявшись за руки, ушли в закат. В смысле, спокойно переместились с крепостного моста прямиком к дому.

Мы оказались перед калиткой. От резкой воздушной волны истерично зазвенел колокольчик, а с земли поднялся вихрь облетевших розовых лепестков.

Фентон открыл скрипнувшую калитку и пропустил меня вперед. Я ступила на дорожку и почувствовала, как сердце остановилось. Возле крыльца валялась разломанная табуретка. В груди вдруг свело, а сердце закололо.

Казалось, что кто-то в бешеной ярости шарахнул ею по земле. Вокруг рассыпались щепы, отлетели резные ножки, из вспоротой подкладки, давным-давно потерявшей любой приличный вид, торчали сваленные комья волосяного наполнителя…

Я не испытывала ровным счетом никаких эмоций, возвращая плащ с гербом ковена, не почувствовала особого трепета, когда снимала тяжелый родовой знак. Лишиться того, что давно перестало приносить душевную боль и тревожить, несложно.

От вида уничтоженной нечисти я не могла дышать. Его вовсе не отправили в вечный сон, как требовали правила чародеев, да и здравого смысла. Моего глупого, суетливого и преданного пса убили.

При виде разломанной табуретки ведьмак длинно, витиевато выругался и рванул в дом. Оставалось бросится следом.

Через открытую дверь было видно, что кухня перевернута вверх дном. Пол засыпан черепками посуды и стеклянным крошевом, вешалка валялась, один стул сломали. Уронили герань, и земля из разбитого цветочного горшка рассыпалась по подоконнику и столу. Дверца потухшего и медленно остывающего очага была открытой…

Драконье яйцо исчезло.

— Где Танита? — резко спросил Фентон. — Танита.

Он двинулся к лестнице, под ногами захрустели стекла. Я слышала, как на втором этаже ведьмак звал прислужницу, но, судя по всему, в спальне ее тоже не было.

И только посудный шкаф остался нетронутый. С него так и забыли стереть меловую линию. Он стоял спокойно, таращился витражными витринами, поделенный пополам.

— Петунья, открой, — ледяным голосом приказала я.

Мы убрали гримуары в нижнюю полку, уверенные, что вредная старушка точно их никому не выдаст. Она терпеть не могла возвращать даже чашки, а тут целых две колдовские книги. И дурное предчувствие мне подсказывало, что этих самых гримуаров нет.

— Открывай, — рявкнула я и с раздражением стукнула шкаф носом туфли. К слову, пальцам было больно.

Как ни странно, подействовало. Дверца приоткрылась со скрипом, нехотя. Полка оказалась пуста.

— На втором этаже Таниты нет. — Фентон спустился по лестнице и быстро вышел в распахнутую настежь заднюю дверь. — Танита.

Я отправилась следом. В реальность происходящего верилось с трудом. Если девчонка сбежала, то за каким демоном разгромила кухню?

— Быть не может… — словно озвучил мои собственные мысли ведьмак, оглядывая тихий цветущий огород.

Бросив взгляд на старый дом, я сначала не поверила собственным глазам и даже присмотрелась получше. Из окон шел дым.

— Посмотри, мне же не кажется, что там дым? — тихонечко похлопала я ведьмака по плечу. — Дом горит?

Договорить не успела, как Фентон сорвался с места. Я старалась не отставать, но изображать красивый галоп в юбке, надетой для встречи с отцом, было жуть, как неудобно. Особенно по огороду, перетерпевшему две грозы, выгул умертвия и ночевку Нильса Баека под кустом.