Кросс по грозовым тучам - Сима Кибальчич

формы и улета любой прекрасности. И еще он был дешевым. Как снотворное в античной аптеке. Не реально отказаться от искушения. Наступила затяжная война власти и ПНС, власти и борцов за свободу ощущений, власти и общества. В разгар этой войны в Макао даже вводили закон, запрещающий перемещение единичных товаров, помидоры это или значки, или пирожные в корзинке. Прошла пара сотен лет пока власть полностью и окончательно выиграла эту войну на планете.

В глубине души Ларский сожалел об этом. Особенно сейчас, входя за Маргарет в зал, где возбужденная толпа окружала рулетку — трек удачи и адреналина.

Посетителей здесь толпилось гораздо больше, чем в Песочном зале. Огромный стол окружали элегантные и кричащие вечерние платья, претенциозные токсидо, классические фраки, всегда популярные смокинги и русские сюртуки. Силовая бижутерия слепила глаза. Оригинальные серьги, объемные татуировки, диадемы и средовые украшения в невероятных прическах сияли парадом дизайнерской востребованности и неутомимости поиска человеческого духа в самопрезентации.

Ларский с тревогой всмотрелся в наряды. Он ничего не имел против царевен в причудливых кокошниках или королев со скульптурной лепниной золота на корсете, но меньше всего хотел оказаться рядом с каким-нибудь интенсивно гниющим нарядом модницы. Два месяца назад сползающая с плеч бурая слизь новомодного платья дамы, усевшейся рядом с ним сыграть в баккара, заставила плюнуть на удачу и позорно бежать с поля боя. С тех пор он стал внимательно присматриваться к одежде женщин в казино.

— Ты не играешь, Никита, только стоишь и смотришь. Играть буду я, а ты станешь моей удачей! — потребовала Маргарет.

— Хорошо.

Минуту назад он хотел увести ее прочь под густую тень деревьев. Вызвать на ночь или на несколько часов сервированную на двоих легкую платформу. Теперь мягкий ласкающий звук колеса фортуны притягивал к себе. Отодвигал повседневные проблемы и нерешенные задачи в сумрак дневной жизни.

— А сколько денег ты позволишь мне проиграть? — капризно спросила она.

— Я…

Ларский растерялся. Сам ведь не спрашивал о сумме. Хотя, с другой стороны, Маргарет подстегивала к повышению ставок в баккара. А теперь во сколько обойдется невозможная щедрость новой подруги? Впрочем, плевать, у него еще достаточно осталось на счетах.

— Не волнуйся, — он взял ее за локоть. — Ты будешь играть, пока не спустишь все мои накопления. А если попытаешься сбежать раньше, я прикую тебя к колесу на всю ночь.

— Это жестоко.

— А что ты ожидала от подцепленного в холле мужика?

— Марго! Иди к нам!

Парочка у стола махала им руками. Оба светловолосы и одеты в ослепительно белое. На бедрах молодой женщины в узком потоке голубой воды непрерывно плыли крошечные оранжевые рыбки. Такой же, но миниатюрный поясок мягко оплетал длинные волосы. Две рыбки были прорисованы и на сочных губах.

— Таня, Берт, привет! Как вы здесь оказались в четверг?

Властно схватив Ларского за руку, Маргарет потащила его к белоснежным приятелям. Таня и Берт сообщили, что сделали десяток ставок и пока выиграли столько же, сколько проиграли.

— Мы ставили сначала на первую и последнюю дюжины и выиграли три раза подряд. Потом выпала двадцатка и стали ставить на нечет и зеленое. В первый заход выиграли, а потом проиграли два раза подряд, — тараторила Таня. — Попробовали красное и чет, и вторую дюжину, но попали, кажется, лишь раз. Я чувствую себя растерянной, и Берту интуиция уже ничего не подсказывает. Марго, на что бы ты поставила?

Маргарет обернулась к Ларкому и одарила его длинным, многообещающим взглядом.

— У меня с собой есть талисман по имени Никита. Знакомьтесь, кстати. А поставлю на красное и девятку, сегодня эта комбинация уже принесла удачу.

Маргарет шагнула к столу. Ларский ощутил приступ безотчетной тревоги и вытащил интерком. Результатов по запущенной информации еще, конечно же, не было, но как бы в этом обольстительном вертепе не забыть об отчете для Марры.

— Делайте свои ставки, господа. Делайте ставки.

Шарик крутился по внешнему кругу, участники рулеточного забега выкрикивали ставки на всевозможные комбинации. Голосовая информация через личные интеркомы и коммутации казино материализовалась в фишки на игровом поле, а деньги автоматически резервировались на счетах. Ларский по роду занятий был довольно далек от информационных технологий и поэтому часто с недоумением размышлял, как удается отслеживать, подсчитывать и монетизировать каждую несущественную мелочь. Вот затеет кто-нибудь ходить на работу пешком или ездить на велосипеде, никому даже об этом не сообщит, а уже платит пропорционально меньший налог за снижение нагрузки на городской транспорт. Ему казалось, что даже мощи Центрального Земного Компьютера не должно хватать, чтобы отслеживать малейшие изменения маршрутов пятидесяти шести миллиардов населения. Чертова информационная хиромантия.

— Ставка сто тысяч от моего кавалера на девятку и красное, — звонко выкрикнула Маргарет и небрежно мотнула головой в его сторону.

Крупье поймал взглядом кивок Ларского.

В рулетку чаще играли по небольшой ставке, но зато долго, неотвратимо, всю ночь. Шарик ровно бежал по внутреннему кругу, Ларский неотрывно следил за ним. Ждал развязку в гонке случая. Угадаешь и на короткий срок чувствствуешь себя богом.

— Ставки сделаны.

Сияющая элегантная публика замерла над двухметровой чашей колеса. В воздухе появились джойстики на продолговатых основаниях. Один из них повис прямо над Маргарет. Бросив на него взгляд, Ларский ощутил, как мгновенно напряглись руки, словно именно он должен успеть схватить джойстик в нужный момент. Маргарет подалась вперед, и Никита перестал дышать. Сейчас, еще немного, и круглое чудовище удачи сорвется со своего маршрута и вылетит на изломанный трек. В античности в центре колеса размещались плоскости отражателей, отправляющие шар навстречу случайности, а теперь делали путаную конструкцию горок, поворотов, переходов, развилок, которая и занимала большую часть рулеточного колеса.

С глухим стуком шар упал на трек, и руки игроков взлетели к джойстикам.

— Влево его, влево!

— Да что ты делаешь?!

— Нахрен!

— Куда?!!

— Блядь…

— Fuck, fuck, fuck…

Яростные крики, обрывки фраз, ругань и женский визг возбуждали даже без джойстика. Хотелось загнать шар одним взглядом. На девятку и красное. Но шар скакал по горкам, переходам и развилкам желобков. Скатывался, падал, устремлялся то вперед, то назад совершенно непредсказуемым образом. Каждый игрок, надрываясь, дергал свой джойстик, надеялся загнать удачу в заветную ячейку или хотя бы приблизить к ней. Импульсы от множества джойстиков били внутри шара то согласованно, то вразнобой. И он катился, ускорялся, тормозил, подчиняясь воле разных игроков, которые сражались друг против друга внутри его круглого тела.

В отдельных залах велась командная игра с джойстиками вокруг стола. Чуть больше спорт, чем удача, она имела специальные правила. Здесь же каждому только казалось, что он чем-то управляет и