Корсары Таврики - Александра Девиль

Дверь за спиной Веры резко распахнулась, и на пороге по­явилась хозяйка, а за ее спиной — разъяренный слуга, готовый броситься на своего «обидчика».

— Простите, господин, что этот юнец сюда ворвался, — об­ратилась хозяйка к Ринальдо. — Мы не смогли ему помешать, он был как бешеный...

— Сейчас я выбью из него все бешенство, — прошипел кре­пыш, с кулаками подступая к Вере.

— Стой! — прикрикнул на него Ринальдо и заслонил девуш­ку, потом сорвал шапку у нее с головы. — Разве вы не поняли, что это не мужчина? Уходите, мы сами между собой разберемся.

Вытолкав за дверь хозяйку и слугу, он обратился к Вере:

— А теперь немедленно ступай отсюда! Подождешь меня на улице.

— Не забывай, что у тебя есть Эмилия, которая ждет ребен­ка! — напоследок сказала Вера и с хмурым видом покинула комнату.

Когда она была уже за дверью, до ее слуха долетел взволно­ванный голос Гайи:

— Ринальдо, но ты ведь не оставишь меня здесь?!

Вере хотелось бы подслушать весь разговор, но в конце коридора стояли хозяйка со слугой, внимательно следившие за ней.

Сбежав на первый этаж и оказавшись на улице, девушка глу­боко вдохнула весенний воздух, который после душных запа­хов лупанара показался ей чуть ли не целебным.

Поджидая Ринальдо, она боялась, что он появится вдвоем с Гайей, и облегченно вздохнула, когда он вышел один.

— Ну что? — кинулась она к нему. — Наверное, ты хочешь забрать эту подлую бабу из лупанара?

— Молчи, Вероника, и не рассуждай о том, чего не зна­ешь, — нахмурился Ринальдо. — Гайа не столько подлая, сколько несчастная женщина.

— Ты можешь ее жалеть после того, как она причинила те­бе столько боли?!

— Она сполна расплатилась за эту боль, и теперь ей самой очень плохо.

— А ты ей веришь? Думаешь, все так и было, как она гово­рит? Она сумела тебя разжалобить?

Ринальдо быстро зашагал вперед, так что Вера едва поспе­вала за ним. А все ее попытки заговорить натыкались на его угрюмое молчание. Казалось, он о чем-то сосредоточенно раздумывал.

Но утром следующего дня девушка испытала настоящее об­легчение, узнав, что «Вероника» немедленно отплывает из Константинополя. Карло объяснил ей, что Ринальдо хочет по­скорее доставить женщин домой, чтобы потом самому отбыть на Родос.

Вера догадывалась, что поездка к родосским рыцарям как- то свяжет судьбу ее дяди с Родриго, и не могла понять, вызы­вает это у нее радость или тревогу.

Перед отплытием молодой испанец пришел в гостиницу по­прощаться, и девушка в душе была раздосадована тем, что не догадалась к его приходу надеть женское платье и красиво уложить волосы. Ей отчего-то хотелось, чтобы этот самоуверен­ный щеголь увидел ее в женском обличье.

Прощаясь, Родриго протянул девушке лист бумаги, на ко­тором было что-то написано крупными каллиграфическими буквами.

— Я дарю вам этот сонет, милая сеньорита, — улыбнулся ис­панец. — Прочтите его в те минуты, когда будете наедине с со­бой и в умиротворенном настроении.

Вера сдержанно поблагодарила, не осмелившись признать­ся, что почти не умеет читать. После его ухода она незаметно от всех сложила листок и спрятала у себя на груди, решив в ближайшие месяцы непременно выучиться грамоте.

Когда девушка взошла на корабль, ею вдруг овладела бес­причинная грусть. Ей не хотелось покидать Константинополь, но в то же время она была рада, что отплыть пришлось так бы­стро и Гайа не успела вновь опутать Ринальдо своими сетями.

Но на выходе из Босфора в Черное море Веру поджидало не­приятное открытие.

Она стояла у поручней, задумчиво провожая глазами евро­пейский берег и не замечая, что экипаж во главе с капитаном был занят наблюдением за азиатским берегом, где в малень­кой бухточке возле крепости им что-то показалось подозри­тельным.

В этот момент к Вере подошла Эмилия и, остановившись рядом, вздохнула:

— Море начинает волноваться. Опять меня будет тошнить от этой качки...

Вера окинула снисходительным взглядом хорошенькое и, как ей казалось, глуповатое лицо Эмилии и пожала плечами:

— Ты же сама напросилась в плавание. Надо было сидеть дома — тем более что беременна.

— Но мне ведь тоже охота посмотреть другие края, — ка­призно надув губки, сказала Эмилия. — Да и не хотелось отпу­скать Ринальдо одного в такой большой город. Говорят, в Константинополе полно притонов с опытными шлюхами, которые так и бросаются на шею матросам, а тем более — капитанам кораблей.

— Одна уже успела броситься, — пробормотала Вера, отвер­нувшись от собеседницы.

— Но сегодня мне как-то особенно дурно, — продолжала жаловаться Эмилия. — А тут еще эта новая служанка напоила меня каким-то сонным отваром. Говорит, он целебный, но я...

— Что за служанка? — быстро спросила Вера. — Ринальдо никакой служанки не нанимал.

— Разве? — удивилась Эмилия. — Но, когда мы отплыли, она уже сидела у меня в каюте.

— Она и сейчас там?

— Наверное... ой-ой, кажется, у меня начинается рвота...

Эмилия кинулась к фальшборту и слегка перегнулась через поручни, а Вера побежала на нижнюю палубу. Открыв дверь в полутемную каюту, девушка не сразу обнаружила в ней незваную пассажирку. Лишь приглядевшись, заметила какое- то шевеление в углу.

— Это ты, Гайа? — резко спросила Вера.

Отодвинув занавеску, Гайа вышла в полосу света, падав­шую из маленького окошка вверху. Она была закутана в тем­ный бесформенный плащ, на голове — платок, надвинутый на самые брови.

— Неудивительно, что глупышка Эмилия приняла тебя за служанку, — усмехнулась Вера. — Где же ты раздобыла та­кую старушечью одежду? Уж, конечно, не в своем лупанаре. И как ты здесь оказалась? Можешь сбросить это одеяние, теперь ведь уже поздно возвращать тебя обратно, мы мино­вали Босфор.

Гайа сдвинула на плечи платок, но плащ не сняла, и со сми­ренным видом обратилась к девушке, обдав ее запахом хмель­ного напитка:

— Прости, Вероника, что я самовольно пробралась на ко­рабль, но я люблю твоего дядю! Я действительно люблю Ри­нальдо и хочу быть с ним!

— Так любишь, что предала его, заставила страдать?

— Поверь, я не по своей воле вышла за Колино. Меня вы­дали мои бедные родители. А потом...

— Не верю я ни клятвам твоим, ни слезам! Но дело не во мне. Что толку тебе оправдываться передо мной? У Ринальдо есть жена, и она беременна.

— Я оправдываюсь перед тобой, потому что, как мне кажет­ся, для Ринальдо важней твое мнение, а не Эмилии. Почему бы нам с тобой не договориться, ведь мы обе умны? И я не пре­тендую на роль супруги Ринальдо, хотя мне известно, что и с Эмилией он не обвенчан. Я просто хочу быть рядом с ним. Как служанка, как приживалка — все равно...