Век амбиций. Богатство, истина и вера в новом Китае - Эван Ознос

Работа в этом году шла лучше, чем в любом из предыдущих… Мой авторитет у сотрудников вырос… Сын хорошо учится. Он получил направление в аспирантуру даже без экзаменов. Через два года без проблем найдет работу. Я достиг нового уровня в фотографии, и я постараюсь учиться дальше. С женщинами все прекрасно. Встречался с маленькой госпожой Пань. Хорошо проводил время с госпожой Тань Шаньфан и насладился госпожой Мо Яодай. Это был хороший год, богатый на женщин, но с таким количеством партнерш нужно следить за здоровьем.

Со временем китайские блогеры научились увеличивать официальные фотографии, чтобы находить доказательства, что они не соответствуют официальным заявлениям. Они выкладывали в интернете фотографии отделов милиции с выкрашенными в бело-синий “Мазерати” и “Порше”, а также обратили внимание на то, что чиновник по недвижимости Чжоу Цзюгэн на фотографиях курит сигареты по 24 доллара за пачку. После расследования его посадили в тюрьму на одиннадцать лет за взяточничество. Другой блогер создал себе репутацию на выявлении партийцев с особенно дорогими часами, и за это его прозвали “Часовой сторожевой пес”.

Цензоры старались убрать из Сети столько, сколько могли, но каждый новый случай становился пятном на имидже партии, заявлявшей, что она “первой испытывает горечь, последней процветает”. Каждый новый случай казался скорее правилом, нежели исключением, и все указывало на несоответствие священного образа действительности. Некая женщина описала в Сети интрижку со своим боссом И Цзюньцином, главой Центрального бюро переводов ЦК – в сущности, первосвященником марксистского культа. Любовница описала, как заплатила наличными за свою должность, и опубликовала текстовые сообщения за три года и долгий рассказ о суси, саке и болтовне за обедом.

В другом случае в интернете появился ряд снимков (из компьютера, отданного в ремонт), где были запечатлены пятеро мужчин и женщин во время оргии в гостинице. Были быстро опознаны несколько чиновников. Проблема заключалась не в неловкости, а в лицемерии. Незадолго до этого осудили профессора информатики, жившего с матерью и в свободное время организовывавшего групповой секс через сообщество, где его знали под ником “Ревущее мужское пламя”. Его арестовали и осудили на три с половиной года за “блуд” – наследие тех времен, когда правительство осуждало людей за секс вне брака. Этот случай сплотил защитников неприкосновенности частной жизни, так что распространение новости об оргии партийцев стало чем-то вроде вызова. Одна уездная администрация объявила, что на снимках не члены КПК, а “Жэньминь жибао” обобщила эту мысль под заголовком: “Голый парень – не наш партийный лидер”. (Позднее выяснилось – все-таки он.)

Мне стало трудно уследить за событиями. Обнаружилось, что у чиновника из Шаньси в стране, где проводится политика “одна семья – один ребенок”, – четыре жены и десять детей. А потом появилась съемка партсекретаря Лэй Чжэнфу, упражнявшегося с женщиной втрое моложе себя. Ее, кстати, нанял местный застройщик ради шантажа Лэя. (Чиновник был тучен, и интернет-пользователи помещали его фотографию рядом с изображением злодея Джаббы Хатта из “Звездных войн”.)

Последним случаем, прежде чем я оставил попытки за всем уследить, стала история начальника милиции из уезда Усу. Когда обнаружилось, что он состоит в связи с двумя женщинами, которых он продвигал по карьерной лестнице в милиции, а также содержит оплачиваемые налогоплательщиками роскошные апартаменты, начальство выпустило опровержение, которое, по-видимому, должно было стать хорошей новостью: любовницы не были близнецами. Они были просто сестрами. Прочитав об этом за обедом, я чуть не подавился.

Тысячи лет китайские императоры опирались на концепцию ‘‘добродетельного правления”. “Когда ведешь себя правильно, – говорил Конфуций, – то за тобой пойдут и без приказа; когда же ведешь себя неправильно, то не послушают, хоть и прикажешь”[9]. Авторитет партии опирался на сентенцию, что даже если один бюрократ и поддастся коррупции, то высшие чины все равно останутся мудрыми и справедливыми, а следовательно, манифестации и прямые выборы стране не нужны. Ху Цзиньтао сказал: “Моральная чистота – вот главное качество чиновника”. Когда китайцы замечают, что правительство отступает от принципа “добродетельного правления”, реакция может быть очень бурной: манифестации на Тяньаньмэнь были во многом спровоцированы разгулом коррупции.

Недавно телерепортер опросил шестилетних детей, кем те хотят стать, дети прошлись по обычному списку – пожарные, летчики, художники. А один мальчик сказал:

– Я хочу быть чиновником.

– Каким чиновником?

– Продажным! У них много вещей.

Новости о богатстве привлекали все больше внимания. В июне юн года агентство “Блумберг ньюс” на основании корпоративных документов и данных интервью подсчитало, что большая семья будущего председателя КНР Си Цзиньпина располагает имуществом стоимостью сто миллионов долларов. Партии было трудно объяснить это обстоятельство, поэтому она не стала и пытаться: через сутки цензоры заблокировали сайт “Блумберг”, а китайским банкам и корпорациям предписали не заключать контракты через терминалы “Блумберг”. Это стоило компании миллионов, потерянных на сделках и рекламе.

С ростом давления на китайских лидеров некоторые из их сторонников стали яростно выступать против разоблачений, и эта ярость странным образом просочилась в нашу жизнь. Однажды днем моей жене Сарабет, работавшей в некоммерческой образовательной организации, позвонила женщина, которую та знала по работе – жена китайского профессора с тесными связями в партии. Оба супруга были практичными людьми – с ребенком в “Лиге плюща” и знакомствами с высокопоставленными людьми в Пекине. Она попросила Сарабет о встрече. В “Старбакс” эта женщина спрашивала о моей работе и о том, дружу ли я с Майклом Форсайтом, репортером “Блумберг”, рассказавшим о богатстве семьи Си Цзиньпина. У нее было сообщение, которое Сарабет должна была передать мне, а я – Майку: “Он с семьей не должен оставаться в Китае. Это небезопасно. Что-нибудь может случиться. Выглядеть все будет как несчастный случай. Никто не знает, что произойдет. Его просто найдут мертвым”.

Сарабет, у которой был ограниченный опыт в таких вопросах, была озадачена. Почему женщина говорит об этом ей? Сарабет спросила, кто стоит за угрозой. “Не егосемья, – ответила женщина, имея в виду Вэня. – Это люди вокруг него, которые хотят доказать свою лояльность”.

Я позвонил Майку и застал его в Европе, где он был в отпуске с женой и сыновьями. Он сказал, что уже получил угрозу от другого посредника, и встретился с женой профессора. Она работала консультантом по связям с общественностью семьи Си. Майк не знал, что и думать. Помогала ли ему жена профессора? Или пыталась запугать? Публикация данных о богатстве председателя КНР стала имиджевой катастрофой.

Эксперты по безопасности, работающие на “Блумберг”, оценили угрозы и в конце концов решили, что Майк может спокойно вернуться в Пекин. Но этот случай было тяжело забыть. Через год Майк с семьей переехал в Гонконг, а в 2013 году ушел из агентства “Блумберг”.

Угрозы не достигли успеха. В октябре “Нью-Йорк таймс” подсчитала, что за годы, которые Вэнь Цзябао был премьером Госсовета, его семья нажила 2,7 миллиарда долларов. Прежде семья не была богата. Отец Вэня был свиноводом, мать – учительницей. Теперь его семья попала в список журнала “Форбс”.

Эти новости выставили партию на посмешище: до прихода коммунистов, как было принято говорить, Китаем правили четыре знатных семейства, а партия вернула народу присвоенные ими богатства. Теперь стало ясно, что Китай по истечении века после низвержения последней императорской династии вернулся к правлению своеобразной аристократии. Масштаб растрат и злоупотреблений властью нанес особенно сильный урон репутации Вэня, так как он пытался представить себя одним из главных партийных либералов. “Дедушка Вэнь” часто обращался к бедным: “Мы должны не только дать людям свободу слова. Мы… должны создать условия, чтобы они критиковали работу правительства”. И все же в шесть часов утра, когда обнаружилась информация об его семье, правительство отключило сайт “Таймс” (он, как и сайт “Блумберг”, недоступен).

Блокирование сайтов ряда самых влиятельных мировых СМИ стало демонстрацией того, насколько партия готова изолировать народ, чтобы защитить себя: теперь она запрещала людям пользоваться “Фейсбуком”, “Твиттером”, читать “Нью-Йорк таймс”, “Блумберг” и многие другие сайты. Цензоры запрещали новые поисковые запросы: “премьер Госсовета + семья” и “Вэнь + 100 миллионов”.

Речь шла не только о деньгах. Люди публиковали доказательства того, насколько жизнь чиновников удобнее их собственной. Однажды производитель воздухоочистителей в рекламе похвалился тем, что чиновники пользуются двумястами видами высококлассных освежителей в столичных офисах: “Чистый здоровый воздух для наших национальных лидеров есть благословение для народа”. Пока китайцы пытались осознать этот факт, им рассказали о фермах, которые поставляли партийным лидерам безопасные продукты. (Согласно отчету Азиатского банка развития за 2007 год, триста миллионов человек в Китае ежегодно заболевают из-за некачественной еды.) После того как журналисты из газеты “Наньфан чжоумо” написали об этих фермах, редакторы КНР получили приказ о них не упоминать.