Щупальца веры - Николас Конде

— Я считаю, что это может оказаться гораздо важнее.

Она еще немного помолчала.

— Тогда у меня есть нечто, что может тебе помочь. Когда в конце тридцатых годов мы с Квентином жили в Новом Орлеане, его заинтересовала одна религия, которую там называли Обейа. Из того, что ты сказал, мне кажется, что это похоже на Сантерию.

Кэл попытался вспомнить, публиковал ли Квентин Кимбелл когда-нибудь хоть одну статью о Вуду. Он был уверен в том, что читал все книги и монографии Кимбелла.

— Я никогда не видел ни одной его работы об Обейа, — сказал Кэл.

— Он хотел написать об этом книгу, — объяснила Кэт, — но так и не закончил ее. Но я могу подарить тебе его записи.

— Ты думаешь, они мне могут помочь?

— Я не уверена. Я никогда их не читала.

Кэлу было трудно поверить, что женщина с таким интеллектуальным любопытством, как Кэт, могла оставить нетронутыми наблюдения собственного мужа.

— Никогда? Но почему?

Она рассеянно глядела на розовый куст, потрогала шип, как будто хотела пораниться, и внезапно отдернула руку.

— Я же сказала тебе, что это необычная тема, Кэл. Это стало проблемой для Квентина. Тут было… Некоторое расстройство и душевный кризис стали результатом этой работы, и после этого я никак не могла решиться… — Она оборвала фразу и покачала головой.

Кэл подошел к ней.

— Кэт, ты что, в самом деле стараешься отговорить меня этим заниматься?

— Вовсе нет, — заявила она, выпрямившись. — Нет, я была бы последним человеком, который попытался бы это сделать. Я верю, что чем больше мы понимаем поведение людей и чем глубже мы вникаем в тайны человеческого опыта, тем лучше для нас. Ты отличный этнограф, Кэл. Я уверена, что тебе удастся сделать на этом материале ценную работу.

— Спасибо, Кэт, — сказал Кэл. Благодарность за ее поддержку переполнила его, и он чуть было не протянул руки, чтобы обнять ее. Но она, словно предчувствуя его порыв и смутившись от этого проявления эмоций, повернулась и пошла вдоль цветочной грядки, внимательно всматриваясь в посадки, будто твердо решила выполоть даже самые мелкие сорняки до последней былинки.

Кэл начал убирать посуду, оставшуюся после их позднего завтрака.

— Так это он и есть! — вдруг вскрикнула Кэт.

Кэл обернулся и увидел, что Кэт склонилась над каким-то кустом у задней стены сада и внимательно рассматривала низкое растение у своих ног.

— Это сумах, — уверенно заявила она.

Кэл подошел к ней, и сразу же узнал знакомый стебель с тремя листьями и красно-зелеными ягодами.

— Где твое садовые перчатки? — требовательным тоном спросила Кэт.

— Не беспокойся, Кэт. Кармен позаботится об этом…

— Дай мне перчатки, — перебила его Кэт.

Кэл принес перчатки. Кэт подобрала полы кафтана и начала выдергивать из земли ядовитое растение. Затем она сложила все вырванные стебли в полу кафтана и осторожно отнесла их в мусорный бак.

— Ну, я рада, что это сделано, — сказала она наконец. Сняв перчатки, Кэт отнесла их на кухню и осторожно опустила в мойку. — Непременно замочи их в хлораксе, — распорядилась она. — Ну, мне пора! Не забудь намазать Криса бальзамом на ночь, а потом еще раз утром. И позвони, как только сможешь зайти за этими записями.

После ее ухода Кэл вернулся в сад, чтобы убрать оставшиеся кофейные чашки. С каждой минутой становилось все жарче, и в соседнем дворе ребята плескались в пластиковом бассейне. С молочником и чашками в руках Кэл взглянул на угол сада, в котором, поработала Кэт. Он подошел поближе и посмотрел на свежевзрыхленную землю. Границы этой полоски голой земли, на которую так коварно прокрался сумах, образовывали почти прямые линии.

Как будто, подумал Кэл, его здесь специально посадили.

Отеки от ожогов сумахом у Криса были почти незаметны, когда Кэл проверил их в понедельник утром. Осталось лишь несколько шелушащихся сухих пятнышек. Он наложил новый слой волшебного бальзама и стал обсуждать с сыном, стоит ли тому ехать сегодня в лагерь, но Крис добровольно согласился остаться дома и почитать «Вилли Вонка и шоколадную фабрику».

Ровно в полдень, минута в минуту, появилась миссис Руис, и Кэл, теперь свободный от присмотра за Крисом, стал собираться к себе на факультет. Вскоре из комнаты Криса он услышал испанские восклицания. Он вошел туда попрощаться.

Миссис Руис стояла на коленях перед Крисом, изучая следы ожогов на его теле и что-то лопоча по-испански.

— Это просто ожоги от сумаха, — сказал Кэл, — и он почти…

Он умолк, заметив, что она держала у руке бумажную салфетку и тщательно вытирала остатки бальзама, наложенного им сегодня утром.

— Кармен, эта мазь еще нужна Крису. Ожоги не совсем зажили. — Он взял баночку с бальзамом из тумбочки Криса и взял немного мази на кончики пальцев.

— Все в порядке, папа, — сказал Крис, — Мне уже лучше. Кармен только хотела…

— Думаю, мне известно, что будет лучше всего для тебя, Крис. — Кэл подошел к кровати.

— Нет-нет, — сказала Кармен и схватила его за руку.

— Кармен, — сухо сказал Кэл. — Это лекарство. Оно лечит…

Кармен поднялась с колен, отталкивая Кэла от кровати и преграждая ему путь. — Нет, guao — спасать, guao — хороший.

— Что, черт возьми, вы делаете здесь? — раздраженно сказал ей Кэл. Он обошел ее сбоку и нагнулся над Крисом.

Кармен запротестовала еще ожесточеннее:

— Но, миссер Джемис, духи говорить, я спасать.

Кэл прервал свое занятие и взглянул на Кармен.

«Духи говорить…» Итак, ее религиозность начинает создавать трудности.

— Кармен, — сказал он, пытаясь сохранить терпение. — Это бальзам, который залечивает ожоги Криса. Не будете ли вы столь любезны отойти от кровати?

Губы Кармен зашевелились, как будто она хотела что-то сказать, но затем она плотно сжала их и немножко подвинулась в сторону. Кэл снова наклонился к Крису, чтобы наложить бальзам.

Вдруг перед ним промелькнула рука Кармен и выхватила баночку из его руки.

Кэл стремительно обернулся, но Кармен уже выбегала из комнаты. В своем ярко-зеленом ситцевом платье, нелепо ковыляющая, она выглядела бы забавно, если бы Кэл не был столь разъярен.

— Кармен, черт тебя побери! — крикнул он, бросившись за ней. — Отдай это! Какой бес в тебя вселился?

— Я спасать! — крикнула она ему, удирая в ванную. — Хороший!

Он погнался за ней по коридору, но она захлопнула дверь ванной прямо у него перед носом. Он услышал, как щелкнул шпингалет.

— Кармен! — скомандовал он. — Выходи отсюда!

Он услышал, как зашумела вода в унитазе, один раз, потом другой.