Поджигатели (Книга 2) - Николай Шпанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Пока, Уинн, пока, - убежденно возразил Бен. - Чтобы не раздражать нашу оппозицию. А пройдет немного времени - и мы отдадим Гитлеру всю Чехословакию.
- Это решено?
- Абсолютно, мой мальчик, абсолютно... И вот что, Уинн: пусть они непременно дадут мне телеграмму, когда операция будет закончена, непременно.
- Операция занятия Судет?
- Ах, господи! Очень меня беспокоят эти Судеты! Пусть дадут телеграмму в Берхтесгаден, когда свиньи будут отправлены, и об их прибытии в Лондон тоже. Непременно! Теперь над каналом стоят туманы, я буду волноваться. Как вы думаете, Уинн, мы сможем в Берхтесгадене знать состояние погоды над каналом?
- Это я беру на себя, сэр, - с готовностью проговорил Роу. Обрадованный тем, что он сможет проникнуть в святая святых Гитлера, Роу готов был обещать что угодно, лишь бы Бен не раздумал взять его с собою.
Но Бен этого уже и в мыслях не имел. Он был в восторге от того, что было на кого переложить отправку свиней, которая заботила его значительно больше собственного путешествия. Занятый мыслями о своей покупке, он даже ни разу не подумал как следует о том, зачем мог понадобиться премьеру. Быть может, тот на правах старой дружбы, - как никак они были товарищами по колледжу, - хочет неофициальным образом посоветоваться с ним, прежде чем принять какое-нибудь решение? Бен искренно воображал, будто кто-нибудь может серьезно относиться к его дипломатическим способностям и знаниям. Ему и в голову не приходило, что премьер отправил его в поездку по Чехословакии потому, что был уверен: у Бена не может сложиться собственного впечатления о том, что он увидит, и благодаря своей лени и хорошо всем известной ограниченности Бен вообще ничего ре увидит. Все это, вместе взятое, позволит Чемберлену и Галифаксу получить подпись лорда Крейфильда под любым документом, какой им будет нужен. И они заранее знали, что это будет за документ: заготовленный в министерстве иностранных дел, он уже ждал возвращения "миссии" Крейфильда. Больше того: когда премьер решил лететь в Берхтесгаден, Галифакс передал это готовое "мнение миссии Крейфильда" одному из советников, сопровождавших Чемберлена, и Бену, таким образом, оставалось его только подписать. Для этого его и вызвали. Советоваться с ним Чемберлену было не о чем. Все нужные советы он уже получил в Лондоне и не собирался от них отступать: почва для соглашения с Гитлером за счет Чехословакии должна была быть найдена.
В то самое утро, когда специальный самолет увез из Либереца в Лондон погруженных под наблюдением Роу свиней Бена, несколькими часами раньше, чем покинул этот город сам лорд со своим новоявленным секретарем, двухмоторный "Локхид-Электра" взлетел с Кройндонского аэродрома в Лондоне, увозя на материк семидесятилетнего британского премьера, спешившего пожать руку Гитлеру, прежде чем тот перестанет нуждаться в этом ободряющем жесте. В 12.30 "Электра" спустилась на мюнхенский аэродром Визенфельд, но, к удивлению дряхлого премьера, пожать его склеротическую длань явился не фюрер, а всего лишь развязный, как всегда, Риббентроп.
Не дав дряхлому гостю возможности прийти в себя после качки, испытанной в самолете, Риббентроп усадил его в бронированный вагон и помчал в Берхтесгаден. Только там, в приготовленных для него апартаментах "Гранд-отеля", Чемберлен смог, наконец, сунуть зябнущие ноги в теплые туфли и протянуть их к камину. Премьер с наслаждением растянулся в кресле, мысленно восхваляя себя за жертву, приносимую отечеству этим утомительным путешествием. Его веки сомкнулись. Горбоносая голова склонилась на грудь.
Премьер уснул.
Но торжествовавший свою победу Риббентроп не пощадил его и тут. Словно издеваясь над сединами высокого гостя, он отпустил ему на сон всего лишь десять минут.
- Десять минут! - в ужасе воскликнул Чемберлен вечером, рассказывая об этом Бену. - Вы понимаете, Бенджамен, дорогой, - десять минут на сон! Этот негодяй мстил мне за унижения, которые ему пришлось претерпеть в Лондоне. Но должен вам сказать: я решил снести все... все ради славы и величия нашей родины и его величества короля!
Он сидел перед Беном, - долговязый, тощий, судорожно вцепившийся в подлокотники, словно боялся свалиться с кресла.
- Бенджамен! Вы видите перед собой Даниила, вышедшего из берлоги льва. Да, да, кто из глав правительств решался на то, на что пошел я? Посмеют ли потомки это забыть?
- Еще бы, еще бы, дорогой Невиль! - заражаясь его волнением, воскликнул Бен. - Поколения будут воздавать славу вам, умиротворителю Европы и создателю мира и счастья народов.
Чемберлен слушал с нескрываемым удовольствием. Его голова моталась на тонкой шее взад и вперед, как у истрепанной тряпичной куклы.
- Да, мой друг, - промямлил он, - я решил снести все и не жалею, совсем не жалею. Не жалею даже о том, что не повернулся и не ушел, когда этот невоспитанный чурбан фюрер заставил меня подниматься по лестнице дворца, не дав себе труда сойти больше чем на три-четыре ступени. Да, да, я очень хорошо помню: именно четыре ступени! Представьте себе этакого коротконогого уродца в черных бриджах и в чем-то напоминающем коричневую куртку грума. Дрянной выскочка глядел на меня сверху вниз все время, пока я взбирался по этой проклятой лестнице!
Чемберлен возмущенно поднял руку, как бы показывая на стоящего где-то под потолком Гитлера.
- Да, да, Невиль, это отвратительно, - сочувственно проговорил Бен. Ужасно иметь дело с некорректными людьми.
- Я снес все, все! - трагически повторил премьер. - И я вознагражден, стократ вознагражден: план, который я ему предложил, был для фюрера очевидной неожиданностью.
- Как! - удивленно воскликнул Бен. - Он не имел намерения взять Судеты?
- Но он собирался сделать это с грохотом, с битьем посуды и натворить бог знает что. Мне пришлось уверить его, что нет никаких препятствий к тому, чтобы приступить к делу теперь и без драки. Мне кажется, я убедил его: нет никакого смысла тратить на это порох, который пригодится для дел более важных.
- Тут я вас не вполне понимаю, дорогой Невиль.
- Мы с ним приблизились к пониманию наиболее существенных пунктов основных требований немцев в отношении отстранения СССР от решения судеб Европы.
- Это великолепно, Невиль! Просто великолепно!
- Да, да, Советскому Союзу нечего делать там, где мы можем все устроить путем двусторонних переговоров!
- Правильный путь, Невиль, совершенно правильный путь!
- Я куплю этого коротышку ценою пустячной подачки - Чехословакии. Это не для печати, Бенджамен, - я даже велел выбросить это из записи беседы, но я дал Гитлеру слово: если он потерпит полгода, за Судетами последует вся Богемия. Пусть только он теперь же даст публичную клятву, будто ничего не хочет, кроме Судет.
- Как умно, как умно, Невиль! - умиленно воскликнул Бен. - Общественное мнение Англии будет успокоено.
- А тогда мы увидим, как устроить и вторую часть подарка. Даю вам слово Чемберлена, мы проведем коротышку, как волка: вместо жирного теленка подсунем ему чешскую мышь. Не пройдет и года, как он станет нашим союзником. - Чемберлен сложил руки на впалом животе и мечтательно устремил глаза к потолку. - Представьте себе Европу, где в центре формируется такой стальной кулак, как Германия, на юге сидит Муссолини, на востоке Польша Бека...
- Ну, Бек - приобретение сомнительное, - покачав головою, произнес Бен, - этот господин способен нас продать.
- Прежде чем он соберется продать нас, мы продадим его, - скрипуче рассмеялся премьер и весело поиграл старомодной цепочкой, перепоясывавшей жилет. - Да, да, клянусь всевышним. На востоке - Польша полковников, а на том конце земного шара - японцы. Россия в клещах!
- Вы забыли Америку, Невиль.
- Америка?.. Ах, да, Америка! Пустяки! Штаты будут с нами. Душой Рузвельт с нами, поверьте, Бенджамен.
- Надеюсь, сэр, надеюсь.
- Могу вас уверить, Бен, - вы позволите мне называть вас этим юношеским именем, словно бы мы снова студенты?.. Я говорю: последствия реализации моего плана выйдут далеко за пределы нынешнего кризиса.
- Еще бы, они могут произвести настоящий переворот в международной обстановке. - И вдруг вспомнив: - Кстати, Невиль, какова была сегодня погода над каналом?
- О, я чувствовал себя молодцом.
- Не было ли тумана или чего-нибудь в этом роде? - беспокоился Бен.
- Не знаю, Бен, я, кажется, вздремнул.
- Полеты над каналом теперь опасны.
- У нас отличный пилот - мастер своего дела.
- Я очень взволнован...
- Обратно мы полетим вместе, и вы будете чувствовать себя, как если бы плыли на пароходе. Сказать вам откровенно, Бен, я, кажется, ни за что не решился бы на такое путешествие, не позвони мне Даладье из Парижа и не посоветуй эту поездку.
- Я же первый предложил вам ее в своем письме, - озабоченно проговорил Бен.
- В письме?.. Ах, да, отлично помню, как же, как же, в письме...
- Я еще сообщал вам... гм-гм... - Бен огляделся и договорил полушопотом: - Я уведомил вас о заговоре генералов.