Хранитель Мечей. Странствия мага. Том 1 - Ник Перумов

– Я спасал своих! – резко ответил Фесс. – И вообще, Этлау, я не понимаю, чего ты хочешь. Пришёл говорить – говори. Нет – делай своё дело и дай мне сделать своё. Напомню тебе, что я здесь не просто так, а по договору с преподобным отцом Игаши, инквизитором Саттара!

– Преподобный отец Игаши уже больше не преподобный, – сладко улыбнулся Этлау, и мелкие зубы его сверкнули, словно у ласки. – Игаши расстрижен, лишён сана и отправлен замаливать свои грехи в… словом, в одну далёкую северную обитель.

Фесс сжал кулаки:

– Ты упёк его, потому что он заключил со мной соглашение?

– Именно, мэтр Неясыть, именно, – фиглярски поклонился Этлау. – Именно за это. Святая Церковь и Святая Инквизиция не вступают отныне ни в какие сделки с Тьмой, даже из самых лучших побуждений. Энциклика Святого Престола вышла только что. Игаши о ней не знал, и потому жизнь ему оставили, как и возможность просить Спасителя о прощении. А сюда я пришёл исправить его, Игаши, ошибку…

– Ты хочешь сказать, что явился арестовать меня? – спокойно спросил Фесс, прикидывая, куда и как он нанесёт один-единственный удар, чтобы тот наверняка оказался смертельным. В магическом поединке Этлау, похоже, сейчас легко возьмёт верх… Знать бы ещё, как ему такое удалось…

– Тебя? О нет, мэтр Неясыть, тебя я арестовывать не собираюсь… пока не собираюсь, хотя, бесспорно, есть за что. Ты совершил нападение на святых братьев, ты убил многих из них, равно как и тех, кто им помогал… ты укрыл приговорённых от справедливого возмездия. Но при всём при том в Арвесте ты дрался как герой, не побоюсь этого слова… и потому тебя решено простить. В конце концов, чего же ещё ждать от заложившего свою душу Тьме некроманта… Ты сам встретишь свою судьбу, и посмертное возмездие будет куда ужаснее, чем любая мыслимая кара властей земных. А поскольку некроманты всё-таки пока ещё нужны – я не могу поспеть всюду, – тебе позволено будет уйти отсюда невозбранно. Иди на все четыре стороны, Неясыть. Ты защищал мой родной город, и потому я дам тебе уйти. На этот раз. Но смотри, следующая наша встреча станет для тебя последней.

«Какая речь», – чуть было не сорвалось с языка Фесса. «Следующая наша встреча станет для тебя последней»! Можно подумать, встреча некроманта с инквизитором когда-либо сулила для первого что-то хорошее.

– Собственно говоря, я собираюсь разбираться не с тобой, мэтр Неясыть, – сказал Этлау, переводя взгляд на замершую подле Фесса ведьму. – Я пришёл арестовать и предать справедливому суду её, – резкий кивок. Острый подбородок указывает на ведьму, и в тот же миг рядом с ней появляются четверо экзекуторов в низко надвинутых капюшонах. Они застыли, подобно статуям, они не коснулись ведьмы даже пальцем, но Фесс мгновенно ощутил ледяные невидимые цепи, опутавшие несчастную.

Ведьма уронила голову. Сопротивляться она не пыталась.

«Ну вот, – подумал Фесс. – Ещё один поворотный миг. Ты дал Слово этой бедняжке – а сейчас только и можешь смотреть на неё с сочувствием. Её сейчас поволокут прочь и, без всякого сомнения, приговорят к сожжению, – и ты – её последняя надежда. И ты стоишь чурбан чурбаном, потому что столкнулся с волшебником, превосходящим тебя на голову…»

Этлау слабо шевельнул пальцами – наверное, нечто вроде команды «Увести!», потому что ведьму тотчас же поволокли прочь – и на сей раз повернулся к Эбенезеру.

– А с тобой, брат, у нас будет отдельный разговор, – проскрипел он более чем неприятным голосом. – Но после, после того как я разберусь с ведьмой. Пока оставайся здесь и не вздумай покинуть пределы Кривого Ручья!

Вообще-то маги и волшебники, прошедшие обучение в Ордосе, были неподсудны и неприкасаемы для Инквизиции, и пока никто в Эвиале, даже Аркин, не смог изменить этого порядка вещей. Этлау плевал на эти порядки, плевал настолько явно и откровенно, что даже вусмерть запуганный Джайлз попытался сопротивляться.

– Разве я подлежу вашему суду, святой брат? – Это было сказано дрожащим и срывающимся голосом, однако для Эбенезера подобное равнялось чуть ли не открытому бунту, и потому Фесс даже мысленно ему зааплодировал.

– Подлежишь, подлежишь, – злорадно ухмыльнулся Этлау, извлекая из-под плаща какой-то свёрнутый в трубку свиток. – Разве не вступил ты по воле отца Марка в ряды Святой Инквизиции на время выполнения этого задания? И, значит, за всё совершённое во время твоего пребывания в наших рядах ты должен держать ответ! Здесь и сейчас, передо мной!

Фесс нашёлся бы что ответить, – например, что дело саттарской ведьмы закончено, раз она – в руках церковного правосудия, и, следовательно, статус члена Святой Инквизиции для Джайлза утрачивает силу, и, собственно говоря, маг уже собирался это сказать, однако бедняга Эбенезер не выдержал. Шумно всхлипнул, не стесняясь, вытер нос рукавом и, повесив голову, уныло потащился прочь. Рядом с магом Воздуха тотчас возникла пара экзекуторов.

– Ну а вам, по-моему, пора, – невозмутимо сказал Этлау, поворачиваясь к Фессу спиной. – Саттарская ведьма схвачена, вас больше ничто в Кривом Ручье не задерживает. Хотя, конечно, никто не может запретить вам остаться и присутствовать на суде.

– На суде? – поднял брови Фесс.

– Конечно, – невозмутимо кивнул Этлау. – Какие бы преступления ни совершило чадо Святой Матери, оно заслуживает справедливого суда. Под моим председательством, конечно же. – Он ухмыльнулся, и от этой его ухмылки Фессу стало не по себе. Никуда ты не делся, отец Этлау, тот самый, что с таким наслаждением предавал пыткам и мучительной смерти двух несчастных прелюбодеев в Больших Комарах…

– И когда же суд? – медленно спросил некромант.

– Завтра в полдень, конечно же, – невозмутимо ответствовал отец Этлау. – Зачем тянуть, приумножая тем самым страдания подсудимой?

– Хорошо. – Лицо Фесса сделалось совершенно каменным. – Я хотел бы присутствовать. У неё будет защитник?

– Конечно. – Улыбка Этлау, как никогда, напоминала сейчас волчий оскал. – Почтенный отец Мериду, экзекутор третьего ранга…

– Я бы хотел говорить в её защиту, – резко и твёрдо сказал Фесс.

Улыбка Этлау расползлась почти что до ушей.

– Говорить? В её защиту? И только? Почему бы тебе, некромант, не поднять силы Тьмы? Почему не вступить со мной, ублюдком, садистом и убийцей Этлау, в честный – или нечестный, – но открытый бой? Ты ведь один раз уже проделывал нечто подобное. Я помню арвестский эшафот. – Щека инквизитора дёрнулась. – Когда тебе надо было выручить своих, ты пошёл на всё. А теперь ты собираешься всего-навсего «говорить в её защиту»? Не слишком ли мало, некромант?

– А тебе хотелось, чтобы я пошёл на большее, Этлау? – нашёл в себе силы рассмеяться в лицо отцу-экзекутору Фесс. – И вновь оказался бы на пути у Святой Инквизиции?