Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 годов - А Спиридович

В министерском вагоне, в сопровождении жандармского офицера, чиновника Министерства Двора и четырех чинов охраны, Васильчикова была отвезена в имение своей сестры Милорадович, что около Боровичей, Хорольского уезда, Черниговской губернии. Там она и жила до самой революции.

О Васильчиковой иначе не говорили, как о шпионке.

В более низшие слои общества эта легенда прошла, как нечто неясное, но нехорошее, во что была замешана Императрица. Газеты инсинуировали на Васильчикову. Она сама просила министра Двора или принять меры против печатания оскорбительных для нее статей, или снять с нее звание фрейлины. Последнее было исполнено.

Приехавший с докладом Белецкий доложил, какие меры приняты для наблюдения за Васильчиковой. Он доложил, что делу придано совершенно неправильное освещение и обвинял в этом главным образом Родзянко, который в заседании Бюджетной комиссии дал ряд неверных о том сведений. Сведения эти были использованы прессой.

Из приезда Васильчиковой устроили скандал, которым, через ее голову, били по Императрице. Таково было враждебное отношение к Ее Величеству даже среди высшего общества. То было знамение времени. Прелюдия революции. Их Величества, в угоду "общественному мнению", пожертвовали тогда М. А. Васильчиковой, которую давно и хорошо знали. Она этого не заслуживала.

19-го декабря вечером Государь выехал на фронт для осмотра войск. Утром 20-го прибыли на ст. Заморье на Западном фронте. Главнокомандующий Эверт рапортовал Государю. Почетный караул был от Лейб-Гренадерского Екатеринославского полка. Парадом командовал генерал-адъютант Куропаткин. Когда-то популярный военный министр, Главнокомандующий армией против японцев, сторонник "терпения, терпения". В. Кн. Николай Николаевич не любил его и при нем Куропаткин не мог ничего получить на фронте. Алексеев, бывший когда-то учеником Куропаткина, помог ему. Куропаткина назначили командиром Гренадерского корпуса.

Сегодня его корпус представлялся Государю, стоя на правом фланге войск. Осмотрев войска, пропустив их мимо себя и, поговорив с офицерами и солдатами, Государь обратился к войскам с речью, в которой были следующие знаменательные слова: "Я сказал в начале войны, что я не заключу мира, пока мы не выгоним последнего неприятельского воина из пределов наших и не заключу его иначе, как в полном согласии с нашими союзниками, с которыми мы связаны не бумажными договорами, а истинной дружбой и кровью".

Эти слова являлись лучшим опровержением тех слухов и сплетен, которыми был насыщен Петербург в последнее время. Да и не один Петербург.

Затем Государь еще раз обошел войска, еще поговорил с ними и, еще благодарил их от солдата до командующего армией. Генерал Эверт произнес здравицу за Государя, что было покрыто восторженным ура. К столу были приглашены генералы и начальники отдельных частей.

21-го декабря утром, сев в автомобиль, Государь посетил расположение полков гренадерских: Самогитского, Киевского и Московского. В Самогитском полку Государь входил в землянки, смотрел их устройство, смотрел соломенную подстилку, на которой спали солдаты. В Киевском полку зашел в походную церковь и прослушал там молебен. Государь прошел на наблюдательный пункт 3-ей батареи Ивангородского тяжелого дивизиона, расположенного на высоте. Это было серьезное место. Эверт предупредил Государя и Государь пригласил с собою только его, Куропаткина, начальника артиллерии и дивизиона. Вернувшись с пункта, Государь попробовал пищу в 16 роте Самогитского полка, нашел ее хорошей и поблагодарил кашевара. Государь сердечно благодарил полки.

Сев в автомобиль, Государь проехал к Московскому полку, что был расположен в сосновом бору близ дер. Юшкевичи. Государь обходил роты, выстроенные перед землянками. Заходил в землянки и заметил, что в одной дымила печь. Доложили, что она еще не обгорела, так как была лишь накануне сделана. Осмотрел нары солдат и остался всем доволен. Поблагодарив полк, Государь прошел к кухням. Попробовав пищу у кашевара 12 роты, Государь сказал: "У тебя пища сверх отличного!" (Это было техническое выражение оценки стрельбы). Поблагодарив еще раз офицеров, Государь снялся с ними общей группой и проехал в штаб корпуса, в дер. Чернихово. Государь принял доклад начальника штаба, осмотрел помещение и, поблагодарив Куропаткина, отбыл на станцию Погорельцы. Там Государя встретил командующий 3-ей армией Леш. Предстоял смотр 9-го корпуса.

В час дня Государь подъехал к Вологодскому полку. Солдаты были около землянок, вне строя. Приняв рапорты дежурного по полку и командира полка, Государь обошел роты, здоровался, благодарил. Прошел к Архангелогородскому полку, который успел выстроиться в резервной колонне. Государь здоровался, благодарил за службу и прошел в церковь Костромского полка, Она была устроена в сарае. Вместо колоколов, звонили в подвешенные по размеру куски рельс. Солдат звонарь демонстрировал колотушкой прелестный, перезвон, трезвон. Два священника, в полном облачении, встретили Государя с крестом и евангелием. Звонарь трезвонил. Начался молебен. Пел дивный хор. И, вдруг, со стороны неприятеля, стала доноситься канонада.

Неприятель вдруг начал сильный, артиллерийский огонь. Выйдя из церкви, Государь направился к палаткам. Офицеры окружили Государя. Шли вместе. "Благодарю вас, господа, за честную и беззаветную службу мне и, родине", говорил Государь. "Рады стараться Ваше Императорское Величество!" отвечали просто, восторженно, искренно. Государь благодарил солдат. Пройдя к кухне 1-ой роты, Государь пробовал пищу, поел, спросил кашевара, как его зовут, откуда он, кого оставил в деревне. "Пища у тебя вкусная, сказал Государь, "Спасибо кашевар!" Тот заорал: "Рад стараться, Ваше Императорское Величество!"

Пошли, к землянкам. Государь входил в них, осматривал все и выразил удовольствие начальнику дивизии. Командиру же Вологодского полка Государь сказал: "Благодарю Вас. Я нашел ваш полк в блестящем состоянии."

В 2 ч. 10 м., под крики ура, Государь отбыл в расположение 42 пехотной дивизии. Автомобиль ехал, тихо по проселочной дороге. Вдоль пути стояли солдаты, крестьяне, сестры милосердия; все попросту махали, кто чем мог, кричали ура. Улыбаясь, Государь отдавал честь. Кругом восторг.

Через двадцать минут приехали в деревню Новоселки. В боевой амуниции был выстроен 169 Луцкий полк, а у землянок стоял без оружия 168 Миргородский. Была и артиллерия и разные команды. Приняв рапорт начальника дивизии, Государь обошел все части, осмотрел землянки, спрашивал не тесно ли, тепло ли. В землянке 11 роты перед образом горели восковые свечи. Государь перекрестился. В землянке офицерского собрания Государь поинтересовался, не темно ли там. Выйдя из собрания, Государь остановился. Офицеры тесным кольцом окружили, его. Государь благодарил их за службу и сказал, что не заключит мира, пока не доведет войны до конца в тесном союзе с союзниками.

Государь говорил с офицерами артиллеристами. Говорил, как знающий их дело. Священник 42 артиллерийской бригады Кошубский продекламировал свои стихи на переживаемый момент. Государь симпатично благодарил батюшку.

Увидав кубанских казаков, Государь благодарил их. Те ответили могучим ура. Обойдя Луцкий полк, Государь благодарил солдат и офицеров. В Три с половиной часа, поблагодарив высших начальствующих лиц, Государь отбыл на станцию Погорельцы. На станции были осмотрены лазареты В. Кн. Марии Павловны и члена Гос. Думы Пуришкевича. Государь очень милостиво благодарил командира корпуса Парчевского за блестящее состояние виденных войск. На ночевку, из боязни обстрела, императорский поезд отвели на станцию Кайданово.

22-го декабря императорский поезд вновь продвинулся на фронт, на станцию Уши, на линии Минск-Молодечно. Государь осмотрел полки Кавказской гренадерской дивизии. На ночь опять отошли на ст. Ратомка, а 23-го, в 9 с половиной часов поезд был на станции Вилейка. Государь смотрел войска 2-ой армии, полевой госпиталь, после чего отбыл в Царское Село. 24-го, в Сочельник, вернулись в Царское Село.

Поздно вечером, в Сочельник, меня потребовал Дворцовый комендант. Поздравляя, генерал Воейков вручил мне ленту, звезду и крест ордена Св. Станислава первой степени. Генерал объяснил мне, что несколько времени тому назад Императрица Александра Федоровна сказала ему, чтобы он не забыл исходатайствовать мне к празднику эту награду. Это совпадало с тем временем, когда, уступая просьбам Хвостова, Царица просила Государя не назначать меня градоначальником в Петербург. Мне передавали лица близкие Ее Величеству, что, сделав это, Царица чувствовала некоторую неловкость по отношению меня и неправоту. Хорошая по душе была Царица женщина; очень хорошая, но слишком была самонадеянная.

Генерал поздравлял меня с царскою милостью, благодарил за службу. Я же благодарил его за доброе ко мне отношение.