Сирахама - Артур Прядильщик

Отец как-то пошутил, что повернувшегося спиной противника не обязательно убивать — можно использовать его и по-другому! Особенно, если это — противница. «А уж если она краси-и-ивая», — добавил он, оглаживая взглядом ягодицы матери… После этого он получил шутливый подзатыльник от матери и весело мне подмигнул, пригнувшись к столу и тихо добавив, что если со спины, то неважно, красивая противница или нет. За это он «поймал» по шее еще раз, весело рассмеялся и, подхватив притворно-испуганно пискнувшую мать на руки, утащил ее в сторону родительской спальни. «Минус три за ари… артиси… артистизм!» — с трудом выговорила последнее слово Хонока.

В случае же с самими Драконами… особенно, молодыми — даже бесполезно взывать к рассудку: дескать, ну, да, я должен был вежливо покашлять, обозначая свое местонахождение перед ДВУМЯ драконами, вооруженных пистолетами… Ладно, попробуем по-другому… чуть-чуть по-умному:

— Охаяси-сан…

— Сирахама-сама?

— Мне было запрещено вас убивать, Охаяси-сан. Строжайше. А с такими опасными и смертоносными противниками, как вы, у меня, увы, не было другого выхода, кроме как нападать из-за спины. И я нахожусь не в лучшем положении, чем вы, Охаяси-сан: с одной стороны я стремлюсь стать достойным сыном Дракона («Аж прямо ножками дрыгаю…»), а, с другой — должен подчиняться всем приказам Учителя, с которым мои уважаемые родители подписали «Отказ от претензий»… Вы ведь знаете, что такое Учитель, и что такое «Отказ от претензий», Охаяси-сан? Прекрасно!

Ну, во всяком случае, она задумалась. На данном этапе желать чего-то иного — слишком самонадеянно. Но, добавим информации к размышлению:

— Кроме того, Охаяси-сан, вы, как квалифицированный телохранитель, должны понимать, что нападения наемных убийц, которые вам придется в будущем отражать, практически все будут подлыми! Из-за спины! Мне было особо указано обратить на это ваше внимание, Охаяси-сан! И вы себе даже не представляете, чего мне стоило пересилить свою кровь и заставить себя совершить столь подлое и недостойное нападение!

А не многовато ли пафоса, Старик? Хотя, для молодой драконихи — в самый раз. Цинизмом и прагматизмом у них должны Старшие… страдать. А молодое поколение они, наверняка, оберегают от этой дряни. Кстати, о моей крови… что-то я СОВСЕМ угрызений совести не чувствовал, нападая со спины… Эх, хорошая кровь у папаши! Ой, хорошая! Видимо, целиком состоит из цинизма и прагматизма! Вот что значит прирожденный бизнесмен! Спасибо, папа!

Миу и Ренку я обмануть не смог. Обе мысленно «фыркнули», а Ренка еще и коварно поинтересовалась:

— Кенчи! А ты напал на Дракона со спины?

«М-да… очень своевременно. У дочки Ма Кэнсэя есть хоть толика деликатности и такта?!»

— Угу…

— Ну, дорогой, ты попа-а-ал… — Для наглядности меня слегка потрепали за волосы.

Девушки, кстати, СЛИШКОМ увлеклись массажем. Но Кэнсэй свое дело знал хорошо — я был обездвижен очень качественно и избирательно. Даже слишком избирательно!

— Кенчи…

— М?

— Есть еще одно дельце… — Ренка буквально замурлыкала. — И это хорошо, что ты парализован и не можешь сейчас сбежать…

— Ой-ой, Ренка, что ты задумала? — Забеспокоилась Миу.

Хоть в эмоциях Ренки ничего опасного и не было, но я тоже забеспокоился — ведь, действительно, сбежать не смогу… в случае чего.

— Мы с тобой, Кенчи… ты и я… — Девушка говорила хриплым голосом с волнующим придыханием. — Сейчас займемся одним очень интересным делом… Девочки, если почувствуют желание, тоже могут присоединиться…

От Миу и Мисаки повеяло смущением и возмущением… Ну, да — Ренка — она такая… Одно слово — поп-идол, никаких комплексов! Кстати, в эмоциях Миу и Мисаки появилось еще и нешуточное любопытство.

— А иголочки вам не помешают, Ренка-сан? — Секунду поколебавшись, поинтересовалась Мисаки.

Мне это тоже было интересно: КАК делом, о котором говорят с таким томным придыханием, можно заниматься с мужчиной, лежащим на животе и утыканным иголками?

Но это ж Ренка:

— Как иголочки могут помешать зачитыванию текста договора? — Удивилась дочь Ма Кэнсэя и, обращаясь уже ко мне, пояснила. — Сейчас я тебе зачитаю текст стандартного договора о передаче авторских прав на стихи для песен и авторских отчислениях… Слушай внимательно! — Голос ее стал деловитым. — Я текст просмотрела — там ничего такого нет — все стандартно. Но ты все равно должен понимать, что подписываешь… Сирахама-сама… И скажи «спасибо», что это не брачный договор… пока… хи-хи-хи…

— А может, я спою? — Акисамэ потянулся к гитаре.

— Отвали, Акисамэ! — Поморщился Сакаки, ловко подбив гитару, отправляя ее в короткий полет, где звякнувший инструмент уже подхватил Кэнсэй. — Нам сейчас только песен не хватало! Пусть молодежь поспит после сегодняшнего.

Кэнсэй, отложив пойманную гитару и собрав глазки в кучку, сравнил уровень в четырех рюмках. Удовлетворенно кивнул — уровень был идеально одинаков!

— Мастерство таки не пропьешь! — Он сверкнул глазами. — Апачай, может, все-таки будешь?

— Спиритус Апачай не давай! — Отказался Демон Подземного Мира с крыши.

Апачай держал в каждой руке по открытой банке пива — светлого и темного — и попеременно делал глоток то из одной, то из другой.

— От спиритус Апачай стена ломай, Апачай забор ломай, Апачай деревья дергай, Апачай насяльника бегай, насяльника на Апачай ругайся… Сакаки! Твоя моя гадость дал! Горький, противный! Ишак пись-пись! Ишак белый (поднял банку со светлым пивом), ишак серый (с темным)… два веселый ишак!

— Ну ты и варвар-на! — Возмутился Сакаки и пихнув в бок мрачного Акисамэ. — Слыш-на? Я через друзей настоящую «Крушовицу» достал-на! А он нос воротит! Апачай, епрст! Не нравится — поставь в холодильник, не переводи продукт-на!

— Апачай поставит банка мороз! — Согласились сверху. — Плюнет банка — потом поставит. Апачай знай Сакаки. Сильно-сильно знай — банка пива холодильник — ёк! Апачай не дура-а-ак!

Апачай сделал еще два глотка и улыбнулся демонстративно блаженно:

— Апа-па-а-а-а…

Кэнсэй усмехнулся:

— Сакаки, а вот ты после сегодняшнего кем себя чувствуешь?

— Беременной Сейлор Мун! Отвали-на со своими поисками совести-на! — Буркнул Сакаки и перевел разговор на более приятную тему, подхватив со стола квадратик блинчика с икрой. — Акисамэ, а эта русская кухня — внушает… Только Кенчи говорил еще что-то про грибочки там…

— Где я тебе в Японии маринованные грибы найду, Сакаки?

— Ну, а «селедочка с картошечкой»? Уж селедка-то с картошкой в Японии есть?

— Есть. Идешь на кухню и говоришь Миу: «Миу-тян, приготовь, пожалуйста, картошечки»…

— Это ты меня типа четко обломал, на? Она деда после сегодняшнего… — Сакаки, чуть проморгавшись, посмотрел на экранчик своего мобильного телефона. — … вчерашнего уже… матерно обложила. И с Сигурэ не разговаривает! А уж меня и вовсе пошлет. Деду так и сказала… я чисто случайно мимо походил… за стенкой… за двумя… «Да плевать мне на эту активацию! Можете засунуть ее…» Прикинь, да! Наша вежливая и воспитанная принцесса, на!

— О! — Восхитился Кэнсэй. — Кенчи сказал то же самое! Правда, без указания этого экологичного способа утилизации. Но свое отношение высказал столь же категорично!

— Хорошие… ученики… — С расстеленной прямо на энгава скатерти исчезла одна рюмка. В темноте, под энгава, кто-то звякнул чем-то металлическим по стеклу. — Молодые… горячие… Комплименты… делают… девушке… приятные.

Мастера несколько секунд молчали, переваривая информацию. Кэнсэй кивнул:

— Да… За это таки надо выпить!

Мастера быстро расхватали оставшиеся рюмки, вооружились закуской и застыли, поглядывая на Кэнсэя, взявшего на себя роль тамады. Тот задумался на мгновение и изрек:

— За учеников… чтоб у них — всё… И чтобы они нас потом… за это… не…

Мастера согласно и одобрительно покивали, выдохнули и — употребили.

— Кхэ-э-э, — Закряхтел Сакаки и быстро бросил в рот еще один блинчик с икрой. — Ахишамэ…

— Да, Сейлор-сан?

— А «klushnitca», которой ты вознес благодарственную молитву после первой рюмки — это кто?

— Мастер… клюшек…? — Предположили из-под энгава.

— А может, все-таки, я спою? — Грустно посмотрел Акисамэ на свою гитару, которая тут же с жалобным треньканьем уплыла вверх, на крышу. — Ну, хотя бы пару аккордиков возьму, а?

— Ни… — Пьяно мотнул головой Сакаки. — Тебе только дай ее в руки — потом не отберешь! А Кисары-тян сегодня на тебя нет… — Он встрепенулся. — Кэнсэй… а ты свои гвозди из ученика вытащил? А то ведь изнасилуют они его там… втроем. Уж вдвоем-то точно изнасилуют!

— Не изнасилуют — я его ПРАВИЛЬНО обездвижил… А Ренку я строго научил: чужие иголки — не тронь!