Джек и Джилл - Олкотт Луиза Мэй

— Мама, помоги мне, пожалуйста, — сказала Джилл, поглядев на западное окно Птичьей комнаты, где росли ее гиацинты. — Пора приниматься за украшение моих корзин. Солнце уже почти ушло, так что самое время срезать цветы, пока совсем не стемнело.

Она с трудом поднялась с дивана и, опираясь на крепкую материнскую руку, осторожно и медленно прошла с полдюжины шагов к цели своего краткого путешествия. У кого-то, наверное, сердце сжалось бы от жалости при виде этой еще недавно такой подвижной девочки, которая теперь словно заново училась ходить. Но сама Джилл была счастлива. Ведь она начала выздоравливать. И если сторонний наблюдатель, сочувственно покачивая головой, мог сказать: «Да она едва ходит», то сама Джилл и все, окружающие ее, с радостью констатировали: «Она уже ходит!»

Очутившись возле окна, девочка взмахом руки поприветствовала серого кролика. Тот при ее появлении несколько раз высоко подпрыгнул. Уходящее солнце оторочило золотой каемкой светлые облачка на небе. Отсвет его прощальных лучей ложился мягкими бликами на лицо и руки Джилл, срезавшей заботливо выращенные маргаритки, примулы и гиацинты, чтобы наполнить ими самую изящную из своих корзинок.

— Для кого это? — поинтересовалась мама; стоя позади дочери, она легонько поддерживала ее со спины, а та ловкими движениями рук срезала распустившиеся цветы.

— Конечно же для миссис Мино, — ответила девочка. — Ты же знаешь, как я люблю этот свой сад на окне. Ни для кого другого в мире, кроме нее, я не пожертвовала бы им.

— А мне казалось, что ты для мистера Джека стараешься, — сказала миссис Пэк, искренне полагая, что в этот нелегкий пока для себя поход Джилл отправилась именно с этой целью.

— Для него у меня будет другая корзинка, но самые лучшие цветы непременно должна получить миссис Мино. Корзину на дверь повесит за меня Джек. Он мне обещал. А она поймет, от кого посылка, едва увидит вот это. — Джилл продемонстрировала маме огромный бледно-розовый гиацинт, которым совсем недавно любовалась миссис Мино.

— И впрямь красавец, — кивнула миссис Пэк. — И ты, конечно, права, что даришь его именно ей. А теперь давай-ка, моя дорогая, пойдем назад. Ты и так уже чересчур много времени провела на ногах. — И мама решительно водворила дочь на диван, положив таким образом конец ее краткой праздничной экспедиции. — Отдыхай, сейчас принесу тебе миску с водой. Положишь в нее цветы, чтобы оставались свежими, пока не украсишь ими корзину.

— Как здорово, мама, что я уже сижу и даже чуть-чуть хожу, а скоро вообще поеду на море, а ведь еще совсем недавно я даже мечтать об этом не могла, — добавила она, отныне исполненная надежды и веры в то, что ее плену придет конец всего через несколько месяцев, а не через четырнадцать лет.

— Да, доченька, ты идешь на поправку. Хвала Небесам! Я так долго опасалась самого худшего.

Склонившись над дочерью, она крепко поцеловала ее, та, обхватив мать за шею, ответила тем же. И они на какое-то время застыли, обнявшись, щека к щеке. Переживая целую гамму радостных чувств и в то же время почти не веря своему счастью. Наконец миссис Пэк торопливо ушла организовывать чай для оголодавших мальчиков, а Джилл, глядя, как комнату постепенно окутывают мягкие весенние сумерки, принялась тихонечко напевать одну из песен, которым ее научила миссис Мино:

Птичка в клетке живет От лесов и полей далеко. Птичка песни поет, Хоть в неволе ей жить нелегко. Птичка Богу поет; Такова Его воля была, Чтобы птичка теперь Без лесов и полей В золотой своей клетке жила. И с улыбкой внимает ее голоску Милосердный и любящий Бог. Благодать ниспошлет И не пустит тоску К птичке нашей шагнуть за порог. [87]

В скором времени в Птичьей комнате появились Мэри и Молли, и к корзинкам Джилл, стоявшим на столе, добавились те, что сплели ее подруги.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Мы готовы, — торжественно объявила мальчикам Молли. — Слово за вами.

— Они мне пока ни единого цветочка не показали. Но, судя по их веселому виду, им, наверное, повезло, — сообщила Джилл, внимательно глядя на Гаса, Фрэнка и Джека, у каждого из которых было в руке по корзине.

— Ну, повезло нам, положим, серединка на половинку, — продемонстрировал Гас какую-то чахлую зелень, едва прикрывавшую дно его корзины.

— Мои успехи чуть лучше. Только, чур, не визжать над тем, что увидите. — И Фрэнк вытряхнул из своей корзинки несколько хвойных веток, полдюжины камнеломок и две худосочные фиалки почти без стеблей.

— Грех, конечно, хвалиться, но, похоже, у меня самый удачный улов, — хихикнул Джек, извлекая на свет перистый пучок морковной ботвы и несколько полуувядших одуванчиков, которые тщетно бодрились в попытке изобразить из себя полноценные цветы.

— Ой, мальчики, это все?

— Что же нам теперь делать?

— У нас есть только несколько домашних цветов, а корзин целая куча. Чем мы теперь их наполним?

Девочек охватило отчаяние. Цветов оказалось катастрофически мало. Вклад Мэри был крайне незначительным, а Молли вообще принесла горсть искусственных. «Просто в качестве дополнения к живым», — смущенно объяснила она.

— Мы-то чем виноваты? Это все поздняя весна. Мы же не можем сделать цветы, если они не выросли, — констатировал со смиренным видом Фрэнк.

— А купить вы их не могли? — спросила Молли, уныло разглядывая свой искусственный вьюнок.

— Ты когда-нибудь видела хоть одного парня, у которого к концу месяца оставались бы хоть какие-нибудь деньги? — возмущенно уставился на нее Гас.

— С девочками, между прочим, та же история, — вздохнула Джилл. — Я почти все свои сбережения потратила на цветную бумагу и ленточки для корзинок. Ну и какой теперь от них толк? Ужасно обидно, — посетовала она, в то время как Мэри принялась уменьшать содержимое своих уже готовых корзин, чтобы хоть чем-то заполнить все еще остававшиеся пустыми.

— Эй, не впадайте в панику! — оказался не в силах держать и дальше девочек в напряжении Фрэнк. — Ну-ка, Джек, успокой их скорее, пока они не начали от отчаяния рыдать и рвать на себе волосы.

— Коробка снаружи. Расскажите им пока, а я быстро сбегаю.

И он торопливо ретировался из комнаты, опасаясь, как бы юные леди не повели себя слишком несдержанно, после того как им откроется истинное положение вещей.

— Давай ты, — с явной охотой уступил эту честь Гасу Фрэнк.

— Ну, мы побродили по окрестностям, но собрать удалось только ту жалкую кучку цветов, которую вы уже видели, — начал Гас. — «Ясное дело, девчонки останутся недовольны», — поняли мы и начали искать выход из ситуации. Тут Джека вдруг осенило, и он заявил, что знает место, где можно раздобыть достаточное количество цветов. Мы кинулись следом за ним и после довольно продолжительной прогулки очутились наконец перед оранжереей Морса. С собой у нас было только четыре пенса, но Морс согласился продать нам цветы в кредит. Вот и все. Неплохо у нашего Джека голова варит, правда?

Тут он и сам возник на пороге с огромной коробкой в руках, которую, поставив на стол, тут же раскрыли. Она оказалась наполненной яркими красивыми цветами. Комнату огласили веселые возгласы девочек. Если проявить разумную экономию и разбавить цветы зеленью, то добытого мальчиками количества их должно было бы хватить для украшения всех корзин.

— Ты самый милый и умный мальчик на свете, Джек, — объявила Джилл, склоняясь над коробкой, в надежде учуять идущий из нее запах цветов, хотя у этих оранжерейных созданий яркость окраски явно превалировала над ароматом.

— Это не совсем так, — скромно отреагировал на ее похвалу Джек. — Сейчас сюда поднимается по лестнице тот, кому суждено затмить мой подвиг величием своего, и он несет с собой нечто, при виде чего ты, Джилл, непременно начнешь вопить от радости.