Смерть с отсрочкой - Крис Хаслэм

— Шипучая моча. Останусь при своем светлом пиве.

Эрман махнул барменше.

— Я рассказал Мерседес о найденной вами монете.

— Там, где эта нашлась, еще целая куча, — подмигнул Ленни.

— Про клад все знают, — усмехнулась девушка. — Или думают, будто знают. — Она закинула ногу на ногу, расправила юбку над сетчатыми чулками. Ленни никак не мог не обратить внимание.

— Никакого клада нет, — объявил Эрман. — Думаете, семь тонн золота могли пролежать незамеченными все это время?

— В Маэстрасго есть клад постарше, — настаивала Мерседес. — Как насчет Эль Сида?

— Эль Сида знаете? — встрепенулся Ленни.

— Конечно, — ответила Мерседес. — Он стал легендой в наших местах.

— Ух ты, раздолбай меня в задницу! — воскликнул Ленни, тряся головой.

Испанец долго смотрел на него, а потом улыбнулся:

— Как мне нравится английский юмор! Что касается клада в горах, милый мой, это попросту слухи, и все. Конечно, может быть, кто-нибудь свистнул малую часть золотого запаса тридцать шестого года и спрятал в горах, но речь идет буквально о грошах. — Он хлебнул кавы. — Поэтому сюда то и дело являются искатели костей. — Он посмотрел на Ленни: — Где вы взяли монету, которую продали мне?

Ленни передернул плечами:

— Где взял, там уж нет.

К столику, приветствуя Эрмана и Мерседес, подошел дочерна загоревший мужчина с татуировками на руках и волосами до плеч. От него пахло лосьоном после бритья и марихуаной, серебряные браслеты на крепких запястьях зазвенели при рукопожатиях.

— Энрике Пинсада, — объявил Эрман. — Деловой партнер. — Он заговорил с вновь прибывшим по-испански, и Пинсада протянул Ленни руку.

— Желает вам приятно провести время в Монтальбане, — пояснил Эрман, пока Пинсада подтаскивал стул. — Не возражаете против его компании?

На самом деле Ленни возражал. Пинсада с хорошим ястребиным профилем истинного цыгана представлял собой нежелательного конкурента на распечатку Мерседес.

— Нисколько, — соврал он.

— Так мы говорим о монете, — продолжал Эрман. — Откуда она?

— Не скажу, — усмехнулся Ленни, потягивая пиво и чувствуя на себе взгляд Пинсады.

Эрман пожал плечами:

— Почти каждый житель нашего города носит на шее распятие из найденных в Маэстрасго монет. Покажи, Энрике. Это мой отец изготовил. Люди каждый месяц приносят ко мне в магазин найденную мелочь, но ваша в необычайно хорошем состоянии. — Он подмигнул в сторону Мерседес. — Может быть, из монеты профессора я тебе обручальное кольцо сделаю.

— Ты что, замуж выходишь? — поинтересовался Ленни. Сногсшибательная девка.

— Пока нет, — ответила она, вложив в ответ некое обещание. — Поблизости таких богачей не имеется.

— Надеется, что однажды кто-нибудь отыщет сокровище и она его первая с этим поздравит, — рассмеялся Эрман и перевел Пинсаде свое замечание.

Цыган закурил и недовольно пробурчал что-то в ответ.

— Говорит, она умрет старой девой, — объяснил Эрман. — Говорит, в горах нет никакого клада. Только дураки ищут.

— Я слышал, в старой шахте спрятаны семь тонн золота, — возразил Ленни.

Эрман вздернул брови, перевел сказанное Пинсаде, оба расхохотались.

— В сказке про золото Орлова?

— Именно. По-моему, так его звали. Какой-то русский болван на войне.

— Орлов, — кивнул Эрман. — Это миф, профессор, легенда. Сказка для легковерных. Никакого золота никогда не было.

— Я знаю человека, который его видел, — настаивал Ленни.

— Знаете или знали? — уточнил Эрман. — Любой, кто утверждает, будто видел золото, уже должен был умереть.

Мерседес подалась вперед, держа в одной руке стакан, запустив пальцы другой в вытравленные светлые волосы. Попалась, решил Ленни. Пинсада начинал утрачивать всякие шансы.

— Вот тут ты ошибаешься, Панчо. Старик жив-здоров, брыкается, и он его видел. — Ленни раздавил в пепельнице окурок, закурил другую сигарету, вытирая нос ребром ладони. — Семь тонн в сотне ящиков в пещере в этих самых горах.

— Так ты за ним приехал? — охнула Мерседес.

— Он тебе хвост накручивает, дорогуша, — заявил Эрман. — Где же теперь тот самый старик?

Ленни откинулся на спинку стула, хлебнул пива «Хейнекен».

— Неподалеку.

— В Монтальбане? Хотелось бы с ним познакомиться.

— Не сомневаюсь, приятель, только тут его нет.

— И как этого старца зовут?

— Эль Сид, — ухмыльнулся Ленни, почесывая нос.

— По-моему, вы нас разыгрываете, профессор, — медленно проговорил Эрман, изо всех сил стараясь вложить в свои слова скрытую угрозу.

— А то, — кивнул Ленни. — Давайте посмеемся.

Мерседес встала.

— Не вижу ничего смешного.

— Успокойся, милочка, — вскинулся Ленни. — Куда ты?

— Домой. Вы все надо мной издеваетесь. — Она ткнула в Эрмана пальцем. — Этот дурой меня называет, ты заявляешь, что какой-то старик знает, где клад спрятан, а он… — Она бросила на Пинсаду презрительный взгляд, тряхнула головой. — Прошу прощения, ребята.

Пинсада смотрел в пол, пока она семенила прочь, а Эрман пожал плечами.

— Слишком страстная девушка, понимаете, — объяснил он. — Как я слышал, мешок динамита и с очень коротким запалом. Просто стыд. А вы ей понравились.

Ленни поднял палец, зная женщин как облупленных.

— Вы меня извините, друзья…

Он догнал Мерседес на пути к женскому туалету. Она повернулась лицом к нему, подбоченилась и наклонила голову набок. Ленни насквозь ее видел.

— Я просто пошутил, милочка, — сказал он. — Не хотел тебя обидеть.

— Тогда кто он такой?

— Кто?

— Старик. Его на свете нет, правда?

— Кого? Эль Сида? Эль Сид еще как есть, — заявил Ленни. — Я просто при тех двоих не хотел говорить.

— Как же его зовут? Не Эль Сид. Эль Сид умер тысячу лет назад. — Она облизнула губы и подняла на Ленни глаза, способные разжечь огонь.

Ленни кидало в жар и в холод. Он тяжело сглотнул.

— Ты слишком молодая, чтобы помнить Дэвида Боуи. Стармен — звездочет, который смотрит в небо. Забыл, где лежит золото, и забыл, почему позабыл.

— Ты пьян, — заключила Мерседес и отвернулась.

Ленни схватил ее за руку и повернул обратно.

— Я лишился рассудка, милочка, — признал он, — но его зовут именно так: Сидней Стармен. Эль Сид.

Мерседес смотрела ему в глаза, ища проблески правды, потом быстро окинула взглядом бар.

— Хочешь, в другое место пойдем? — спросила она. — Смоемся от них.

— Ну, пошли.

Играли «Вольную птичку», вполне подходяще, по мнению Ленни, который оттянулся, даже не заплатив за выпивку.

— Жди тут, — приказала она. — Мне надо в туалет.

— Только барахло заберу, — сказал Ленни и засеменил к столику, как персонаж водевиля. Наклонился за сумкой. — Продолжайте без меня, джентльмены, — осклабился он, подмигивая цыгану. — Либо получаешь, приятель, либо не получаешь.

— Дерьмо собачье, — проворчал Пинсада, глядя, как Ленни тащится к стойке бара. — Я только зря время потратил.

Эрман покачал головой:

— Может быть, он полное дерьмо, но шанс настоящий. Я видел доказательство. Все это лишь предисловие.

Пинсада застонал.

— Оставь свой сверхъестественный бред, Крус.

Эрман вздернул брови.

— Мне гадалка сказала, что однажды дурак сойдет с гор и даст мне золотую монету. Друг мой, именно так и случилось. Очень жалко, что это тебя пугает, но так оно и есть.

— А гадалка сказала, как отыскать несметный клад после того, как дурака не станет?

— Целиком и полностью надеюсь на твою сестру, — сказал Эрман. — Наверняка выжмет все из любого мужчины.

Цыган окинул лицо Эрмана медленным взглядом:

— Никогда не говори о моей сестре, толстяк, и не трать понапрасну мое время. У меня там ребята сидят, это мне денег стоит.

— Имеешь в виду своего брата, — вздохнул Эрман.

— И Эскобара. — Цыган передвинулся на краешек сиденья, почти вдвое согнувшись. Закурил сигарету, пристально посмотрел на Эрмана.

— Эскобара? Какого? — Эрман велел привлекать к делу только знакомых.

— Пако Эскобара.

— А я думал, он умер.

— Все так думают.

— Кто тогда за борт упал?

Пинсада пожал плечами:

— Какой-то тип из Барселоны. Эскобар ему одолжение сделал. Круиз оплатил.

Эрман с неудовольствием покачал головой. Пако Эскобар был компаньоном братьев Пинсада, которые, пользуясь его именем, создали ему репутацию самого злонамеренного пристава в Арагоне. Начав с взыскания долгов и конфискации имущества, Эскобар стал специалистом по разрешению споров и главным подозреваемым в убийстве юриста из Кастеллона, возражавшего против проекта строительства порта стоимостью тридцать миллионов евро. Дело против него развалилось после исчезновения — считалось, что он утонул, упав за борт с корабля, совершавшего круиз по Средиземному морю. А теперь вернулся, точно выбрав время.