Драконы войны - Маргарет Уэйс

Найти Джегендара оказалось на удивление легко. Как угрюмо заметил Корион, достаточно просто двигаться туда, откуда раздается плач.

Среди холмов пылал пожар: горел крестьянский двор. Элган подошел туда в человеческом обличье, чтобы не перепугать спасшихся от огня.

Огромный черный дракон, в три раза превосходивший по длине Элгана в его драконьем теле, сидел на стене домика без крыши и, как черный ворон, заглядывал внутрь. Он равнодушно смотрел то в один угол, то в другой. Потом он глянул вниз, на Элгана, остановившегося на некотором расстоянии.

— Кто еще сюда пожаловал?

— Это всего лишь я, Элган. — Он облизал внезапно пересохшие губы.

— Элган? — Черный дракон осмотрел Элгана с ног до головы, не улыбнувшись и не нахмурившись. Джегендар махнул окровавленными когтями. — Все совершенно ясно. Ты здесь, чтобы сразиться со мной?

— Похоже, я вынужден это сделать… — Элган почувствовал, как у него краснеют уши, — потому что, ну… на днях я, похоже, что-то сболтнул насчет того, что знаю, как сражаться с драконами…

— То есть ты хвастался. — Из домика раздался то ли вопль, то ли причитания. — Простите. — Джегендар наметил свою жертву, проследил за ее движением и резко опустил голову, как цапля в ручей. Раздался вопль, а потом еще один. Внутри домика Джегендар снова на кого-то набросился.

— И я тут подумал, — сказал Элган, внезапно устыдившись, что приходится говорить такие слова, — что поскольку и вы не хотите сражаться по-настоящему, мы могли бы разыграть битву понарошку, чтобы это устроило…

— Попробую-ка я угадать. — Черный дракон поднялся и вытер лапой пасть. — Тебя обязала сразиться со мной одна дама. Она хочет, чтобы ты убил меня, поскольку я так жесток, верно?

— Ну, у нее были личные мотивы, в основном имущественного характера…

Джегендар внезапно улыбнулся, оскалив желтеющие клыки:

— А, Белдиезе? И почему меня это совершенно не удивляет? — Один из его клыков был испачкан кровью. Джегендар сказал: — Снова прошу прощения. — Он очистил зуб от крови быстрым движением языка. Глаза его были полуприкрыты, как у мурлыкающего кота.

Потом он снова открыл глаза и спросил:

— И мне никак не отговорить вас от этой… битвы?

Элган честно признался:

— Как бы мне хотелось, чтобы вам это удалось.

— Ну, давайте я попробую. — Как будто мимоходом он швырнул в Элгана камнем размером с кендера. Элган пригнулся, и Джегендар кинул еще один камень и еще один.

Элган, вне себя от ужаса, пополз, пытаясь найти убежище. Через несколько мгновений он, уже съежившийся в канаве и наполовину засыпанный большими камнями, услышал глумливый смех и почувствовал порыв холодного ветра: Джегендар поднялся в воздух и полетел прочь.

Вниз по камням, прямо к Элгану, что-то покатилось; он поднял руку, чтобы защититься от падающего предмета. Его плеча коснулось что-то мягкое, мокрое и мясистое. Элган вздрогнул и задергался под камнями.

Несколько камней откатились в стороны, и показалась голова Кориона.

— Я видел, как он улетел. Большая скотина, верно? Как ты с ним пообщался? — Наклонив голову, он понюхал воздух. — Пахнет кровью. С тобой все в порядке?

Элган вытянул вверх руки.

— Вытащи меня. А потом мы обдумаем нашу завтрашнюю стратегию. — Он посмотрел на черневшую далеко в небе точку. — А стратегия нам нужна очень хорошая.

Элинор, зарывшись лицом в кофту матери, испуганно поглядывала одним глазом.

Одним быстрым движением, так что мать даже не успела возразить, Кори посадил Элинор себе на плечи, схватил ковшик для сидра и бросился на Ганни, который, изображая панику, стал бегать от него по таверне. Они вертелись и уклонялись от ударов, описывали спирали и подпрыгивали у очага, быстро ныряли в холодный воздух возле дверей. Время от времени один или другой выкрикивал:

— Планируй!

— Снижай скорость!

— Бросайся вниз!

— Выходи в петлю!

Элинор размахивала черпаком, стараясь ударить Ганни. Ей было очень весело.

Но Пейланн, Дариен и посетители смотрели на них с опаской, и все заметили, что временами Ганни замирал у окна и пристально всматривался в небо.

Когда Кори, запыхавшись, остановился у стола и посадил девочку на место, Аннелла обняла ее и крепко прижала к себе. Элинор в восторге размахивала ручками.

— Они о драконах знают все!

— Немало, — согласился Ганни.

Взрослые, не особенно доверяя его словам, обратились к Дариену, чтобы услышать его мнение.

— Откуда мне знать? — раздраженно сказал он. — Я всего лишь трактирщик.

Помолчав мгновение, он неохотно проговорил:

— Но немножко о драконах я все же знаю, — потому что на такой работе, как у меня, многое случается услышать. Ну да, все подробности звучат вполне правдоподобно.

Ганни сел возле Бранна, и тот отпрянул от него.

— Вы замерзли? — Ганни указал на очаг, в котором догорали угольки. — Вскоре угли покроются серым пеплом, таким же, который покрывает одежду путника, проснувшегося утром возле костра…

Они проснулись и заметили на своей одежде тонкий слой пепла, будто от догоревшего костра; посмотрев вниз, на долину, они увидели, что она почти полностью окутана дымом. Умывались они молча, не глядя друг на друга.

Так, в человеческом обличье, неся в руках копье и седло, они медленно спустились по склону. Когда Элган и Корион поравнялись с деревенскими жителями, никто не посмотрел на них и не заинтересовался их ношей; всем было слишком тяжело.

Одни, с ничего не выражающим лицом, глядели перед собой пустыми глазами, другие были в ярости, а кто-то плакал. Все тащили сундуки, неудобные, как попало перевязанные свертки, наскоро уложенные мешки из-под зерна. Многие несли младенцев или утомившихся в пути детишек.

Впереди покачивалась охваченная пламенем вывеска таверны «Отдых для путника»; краснели раскаленные от жара буквы.

Среди беженцев был и трактирщик, с трудом ковылявший. На спине он нес полку с оловянными пивными кружками.

Он споткнулся о лежавший на дороге камень. Корион бросился вперед, поддержал его ношу и не дал ему упасть.

— С вами все в порядке?

Трактирщик посмотрел на него, будто не понимая, о чем речь.

— Он сжег наши дома и все хозяйство. — Трактирщик указал в сторону холма, где сквозь дым виднелись развалины домов и надворных построек. — Он сжег все сено, которое мы припасли на зиму. — Трактирщик нахмурился. — Он говорил, что ему нужно размяться перед важным сражением.

Корион и Элган посмотрели вслед трактирщику, с трудом зашагавшему дальше. Элган потер руку в том месте, где ее стягивал договор.