Московия - Сигизмунд Герберштейн

Новгород Великий

Новгород Великий — самое большое княжество во всей Руссии, здесь в свое время были резиденция и двор русских князей. На их родном языке он называется Новым городом, или Новой крепостью, ибо все, что окружено стеной, укреплено тыном или другим способом огорожено, они называют «город». Это обширный город, только часть которого обнесена стеной. Посредине него протекает судоходная река Волхов, вытекающая почти в двух верстах выше города из озера Ильмень и впадающая в озеро Нево, которое теперь по лежащему при нем городу называется Ладогой. Новгород отстоит от Москвы на сто двадцать миль на северо-запад; впрочем, иные насчитывают только сто. От Пскова — на тридцать шесть, от Великих Лук — на сорок, от Ивангорода — на столько же.

Некогда, во время процветания этого города, когда он был независим, обширнейшие его земли делились на пять частей{284}; каждая из них не только обращалась со всеми общественными и частными делами в город к установленному и полномочному в этой части магистрату, но и заключать какие бы то ни было сделки и беспрепятственно вершить дела с другими своими гражданами могла исключительно в своей части города, и никому не было позволено в каком бы то ни было деле жаловаться какому-либо иному начальству или магистрату этого города.

В то время здесь было величайшее торжище всей Руссии, так как туда стекалось отовсюду — из Литвы, Швеции, Дании и из самой Германии — огромное число купцов, и от столь многолюдного стечения разных народов граждане умножали свои богатства и достатки. Даже и в наше время иноземцам позволено иметь там своих торговых представителей или приказчиков. У немецких купцов здесь есть склады и одна церковь римского вероисповедания.

Владения Новгорода простираются главным образом к востоку и северу, они граничили с Ливонией, Финляндией и почти что Норвегией. Когда я доехал до Новгорода в одном и том же возке{285} из самого Аугсбурга, то тамошние немецкие купцы усердно просили меня оставить им в вечное воспоминание в их храме возок, в котором я совершил столь долгий путь. Во владении Новгорода находились и восточные княжества: Двинское и Вологодское, а на юге ему принадлежала половина Торжка, недалеко от Твери. И хотя эти области, полные рек, болот и лесов, бесплодны и недостаточно удобны для поселения, тем не менее они приносят много прибыли от своих мехов, меда, воска, дичи и разнообразных рыб.

Поставленные там правители со всем тщанием добивались дружбы со своими соседями, богатыми дарами побуждая их выступать на защиту Новгорода. Отсюда и выходило, что московиты похвалялись, будто имеют там своих наместников, а литовцы в свою очередь утверждали, что новгородцы их данники и подданные.

В то время как этим княжеством управлял по своей воле архиепископ, на них напал московский великий князь Иоанн Васильевич и семь лет подряд вел с ними жестокую войну. Наконец, в ноябре месяце 1477 года по Рождестве Христовом он победил новгородцев в битве на реке Шелони{286} и, принудив их на определенных условиях подчиниться его власти, поставил от своего имени наместника над городом. Но, считая, что он еще не располагает полной властью над ними, и понимая, что не может достигнуть этого без войны, он со своим войском явился в Новгород под благочестивым предлогом, желая будто бы удержать новгородцев, которые якобы собирались отпасть от русского закона в латинство.

«Леса приносят прибыль от мехов, меда и дичи»:

Тур

Гравюра из издания «Известий о делах Московитских», Вена, 1557 г.

Пользуясь таким поводом, он занял Новгород и обратил его в рабство. Он отнял все имущество у архиепископа, граждан, купцов и иноземцев и, как сообщали некоторые писатели, отвез оттуда в Москву триста повозок, нагруженных золотом, серебром и драгоценными камнями. Я тщательно расспрашивал в Москве об этом и узнал, что повозок с добычей увезено было оттуда гораздо больше. Да это и неудивительно, ибо по взятии города он увез с собой в Москву архиепископа и всех более богатых и влиятельных лиц, послав в их владения как в новые места обитания своих подданных. Поэтому с их имений кроме обыкновенных доходов он взимает ежегодно в казну очень большую пошлину. И от архиепископских доходов он представил только малую долю назначенному им самим епископу, по смерти которого епископская кафедра долго пустовала. Наконец, после усиленных просьб граждан и подданных не лишать их епископа навсегда он в нашу бытность там назначил нового.

Некогда новгородцы поклонялись и воздавали особые почести некоему идолу по имени Перун{287}, стоявшему на том месте, где ныне находится монастырь, называемый от этого идола Перу неким. Затем, по принятии крещения, они опрокинули его и сбросили в реку Волхов; говорят, будто он поплыл тогда против течения, а около моста слышали голос: «Вот вам, новгородцы, на память обо мне», — и вместе с этими словами на мост была выброшена дубинка. И доныне часто случается, что в определенные дни в году раздается Перунов глас или крик: «Перун, Перун!», заслышав который граждане того места тотчас же сбегаются и избивают друг друга палками и кулаками, отчего возникает столь сильное смятение, что начальникам стоит великих усилий усмирить его.

Их летописи повествуют еще, что много сот лет назад, когда новгородцы в течение семи лет подряд были заняты тяжелой осадой греческого города Корсуня, их женам наскучило отсутствие мужей, в жизни и возвращении которых они вообще уже сомневались, и они вышли замуж за рабов. Наконец, завоевав город, победители-мужья вернулись с войны, везя с собой медные ворота покоренного города, которые они нам