Франко. Краткая биография - Габриэлла Эшфорд Ходжес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Деморализованные республиканские войска стали разбегаться по морским портам, сдаваться или расходиться по домам. Небольшая их часть укрылась в горах, откуда повела ожесточенную партизанскую борьбу. 26 марта было предпринято общее наступление националистов на практически брошенную республиканцами территорию, завершившееся вступлением в «притихший, призрачный Мадрид», «дурно пахнувший и грязный», как ехидно выразился Луис Болин. В качестве обязательной предосторожности был отдан приказ сделать прививки против тифа всем офицерам, которые вступали на территорию красных, кишащую заразными болезнями. Как писал в своем дневнике Чиано, итальянский министр иностранных дел: «Мадрид пал, а вместе с ним пали все остальные города красной Испании… Война закончилась. Это была еще одна великолепная победа для фашизма, возможно, самая важная до сих пор».
Двойственное отношение Франко к захвату сердца Испании, родного дома его отца, центра законного республиканского правительства и резиденции законного короля Испании проявилось со всей очевидностью. Он серьезно заболел. Прикованный к постели тяжелой формой гриппа с высокой температурой, каудильо мог только слушать сообщения о том, как республиканцы без боя один за другим сдавали города. К 31 марта вся Испания находилась в руках националистов. Франко после каждой победы слал телеграммы Альфонсу XIII, чего не сделал после взятия Мадрида. Возмущенный король воспринял это как ясное указание на то, что реставрация монархии не была приоритетом для генералиссимуса. Он с горечью вспоминал: «Я выбрал Франко, когда он был никем. Он меня обманывал и предавал на каждом шагу. Его поведение подтверждает правоту испанской поговорки: не следует доверять никому, кто родом из Галисии». Зато папа направил Франко послание, в котором благодарил его за «католическую победу» Испании.
Военный триумф националистов вызвал массовое бегство напуганных республиканцев в сторону французской границы, где, как они предполагали, их встретят с распростертыми объятиями. Вместо этого они вдруг открыли для себя — по словам одного немецкого комиссара-коммуниста, — что «грязное шоссе, по которому они шагали, было не только границей между двумя странами, но и пропастью между двумя мирами». Их не только не называли героями, но и относились к ним как к бродягам. У них отбирали все личные вещи и полуразбитые винтовки и выбрасывали в канавы с негашеной известью. Тот же комиссар рассказывал: «Никогда больше я не видел таких глаз, полных бессильной ярости, как у тех испанцев».
В самой Испании дела шли все хуже и хуже. Долорес Ибаррури в отчаянии писала: «Мы до хрипоты кричали и бились в двери стран, называвших себя демократическими, объясняя им, что значила наша борьба, но нас не слушали». Европейским державам скоро придется дорого заплатить за невнимание к ее устрашающему предупреждению: «И не забывайте, пусть никто не забудет, что… борьба с фашистской агрессией не кончается в Испании. Сегодня это мы; но, если будет позволено разгромить испанский народ, на очереди будете вы, вся Европа».
Полковник Франко после успешной высадки десанта в Аль-Усемасе. Марокко, июнь 1925 г.
Начальник генерального штаба генерал Франко на военных маневрах. 1935 г
Глава 6
ХОЧЕШЬ БЫТЬ В МОЕЙ БАНДЕ?
Франко — победитель:
апрель 1939 — декабрь 1940
По-моему, он просто обалдел от доставшейся ему личной власти. Из всех членов испанского правительства он говорит мне самые странные вещи, причем на языке, близком к тому, на котором говорят страны «оси».
Португальский посол Педру Теотониу Перейра
Говорят, что генерал Франко в одном из своих знаменитых выступлений… заявил: «Испанцы! В 1939 году наша страна находилась на краю пропасти. Однако сейчас, благодаря тому, что я мужественно взял на себя бремя лидерства, мы сделали гигантский шаг вперед!»
Уксио Валентин
Парадоксальным образом победа в гражданской войне отнюдь не укрепила внутреннюю уверенность Франко. Не сделала она каудильо и более человечным. Его убежденность в том, что «нет искупления без крови, и да будет тысячу раз благословенна кровь, что принесла нам наше искупление», позволила ему продолжать насилие и террор долгое время и после победы. Обнадеживающее послание Асаньи: «Подумайте о мертвых и прислушайтесь к их предупреждению… Не надо больше ненависти и затаенных обид… Вечная Родина-мать говорит всем своим детям: Мир, Милосердие и Прощение» не было услышано Франко. Каудильо и его сторонники рассматривали успех в гражданской войне как «триумф вечных и чистых принципов над выродками и антииспанцами». Их переполняло патологическое желание очистить родную землю (или себя самих) от всего «бесполезного», «чуждого» и «болезненного», понимая под этим любого человека или идею, связанных с Республикой. (Возможно, стоит упомянуть, что как раз в то время была опубликована огромным тиражом биография каудильо, автором которой являлся Хоакин Аррарас, под названием «Франко. Специальное издание, предназначенное исключительно для продажи в тюрьмах».)
Декларируя не слишком убедительную идею, будто победившие националисты являются не только патриотами, но и носителями самых благородных человеческих качеств и тем самым освобождаются от любой ответственности за содеянное, Франко приписывал побежденным темные, порочные, низменные черты собственной психики. Поэтому он был лично заинтересован в том, чтобы удерживать своих противников на позорно низком уровне жизни. Обращаясь с левыми так же, как в свое время с арабским населением Марокко, Франко повсеместно превратил рабочие районы испанских городов в грязные трущобы, подобные тем, какие он когда-то видел в Мелилье. Умирающие от голода испанцы рылись на свалках и в мусорных ящиках в поисках пропитания, а сам генералиссимус и его сторонники наслаждались жизнью в роскоши и изобилии. У Франко была своя политическая, а также психологическая цель. Сделав республиканцев козлами отпущения за все беды Испании, он предоставил своим сторонникам конкретного, вполне очевидного и в значительной степени беззащитного врага, на котором можно было вымещать собственные страхи и
