Цена свободы - Инна Живетьева

Перед Алей остался только Влад. Ей захотелось уткнуться ему в спину и закрыть глаза...

— Тут свет! — прилетел Симин голос. — Золото-о-ой! — окончания слова перешло в легкий крик, и девочка замолчала.

Влад рванул вперед, успев в боковой проход раньше, чем вернулся Рик:

— Стой!! Не ходи туда! — закричал тот, бросаясь следом.

Алю в плечо толкнул Алешка, и она тоже побежала. Проход расширился, и мальчишки обогнали ее. Впереди действительно разливался странный свет, не желтый, а именно золотой. Он шел из пещеры, на пороге которой стоял Рик, раскинув руки и закрывая собой проем.

— Не входите!

Ребята остановились. Аля приподнялась на цыпочки и заглянула через плечи: Сима и Влад лежали в центре небольшой пещеры, так, словно спокойно уснули. На потолке над ними сияла звезда, вокруг которой обернулся спящий дракон — золотой, с маленькими крыльями и длинными усами.

— Что это? — ошеломленно спросил Славка.

— Золотой сон, — Рик опустил руки. — Надо же было так вляпаться!

— Что с ребятами? — Славка встал рядом с ним.

— Спят. И видят чудесный сон. Во всяком случае, так написано в книгах. И разбудить их нельзя.

— Совсем? — ужаснулась Аля.

Рик кивнул:

— Ну, если их оттуда вынести, то можно. А как вынести-то? Кто туда зайдет.. — он не договорил, и так все понятно. — Разве что они сами во сне поймут, что это сон, и захотят проснуться.

— А может, еще что в книгах написано? — с надеждой спросил Алешка.

— Еще? Что время во сне течет медленно, совсем не так, как у нас. Так что ждать можно долго.

Славка присел у стены, опустился и Алешка.

— Я так понимаю, у нас три варианта, — неторопливо начал Славка.

— Много, — зло усмехнулся Рик.

— Сколько есть. Вариант первый: они просыпаются, и мы идем дальше, — Славка загибал пальцы. — Вариант второй: кто-то идет проверять дорогу и, если находит выход, возвращается к нам. И вариант третий: мы тут помираем от жажды.

— Вариант второй — бред лешего в безлунную ночь. Вляпаться еще в один переход — как жабой об косяк. И куда потом возвращаться?

— Ну, значит, у нас два варианта, — невозмутимо ответил Славка.

Сима вошла в маленький сад — заросли кипарисов и бамбука; узкая дорожка тянется к маленькому домику. Девочка сняла обувь и, наклонившись, вошла в узкую дверь, оставив меч за порогом.

В комнате не слишком светло. Но шесть разных по размеру оконцев пропускают достаточно света, чтобы Сима сразу увидела токоному — нишу, где все согласно традиции: свиток с каллиграфической надписью, икебана и курильница с благовониями.

Девочка присела, ожидая хозяина чайной церемонии. Тядзен вошел неслышно, низко поклонился гостье. Сима сглотнула — так сильно он напомнил ей деда. Или это сам дед?

Тядзен сел у очага, напротив девочки. Почему-то только сейчас Сима увидела, что огонь разведен и над ним висит котелок. Хозяин... нет, все-таки дед, неторопливо насыпал в керамическую чашку зеленый чай. Тяван — вспомнила Сима, именно так называется чашка, а шкатулка для чая — тяирэ. Тень улыбки скользнула по губам деда, и Симе показалось, что старик угадал ее мысли.

Дед залил чай кипятком и начал взбивать содержимое бамбуковым венчиком. Ритмичное постукивание о край чашки действовало умиротворяющие. Сима снова перевела взгляд на свиток с иероглифами. Ей хотелось подойти поближе, но она не решилась встать.

Тядзен закончил приготовление и передал чашку Симе. Девочка медленно, осторожно пробуя жидкость языком, глотнула горьковато-крепкий напиток. Его вкус напомнил ей раннее детство — совсем маленькой девочкой она приходила к деду и вот так пила у него зеленый чай. Потом, когда дед умер, никто больше не смог заварить правильно. Умер?! Сима вздрогнула, чуть не расплескав чай, и впилась взглядом в старика: и глаза, и тень улыбки на губах, — все знакомо.

Она медленно обтерла край чашки и передала ее деду. Тот отпил неторопливо. Качнул чашку в темных старческих ладонях:

— Расположение камнейв садуМеня наводит на сомненьяпри выборе Пути.Хочу сказать,а слов не нахожу.

Сима сжала губы: это категорически не похоже на деда! Тот говорил всегда коротко, скорее отдавал приказы, чем беседовал с внуками. Но старик ждал ответа, и девочка произнесла:

— Да. Путь воина — не мой путь.

Сказала и снова удивилась — а почему нет-то? Сима тряхнула головой: возникло ощущение, что она забыла что-то важное.

Старик неторопливо кивнул:

— Ты не понимаешь смерть, — слова скользнули сквозь высушенные старостью губы с шорохом, как песок по рисовой бумаге.

Сима снова вздрогнула. Смерть... это что-то близкое. Что-то, связанное с ней самой. Но что, девочка не могла вспомнить. Состояние покоя осыпалось песком и утекло с таким же тихим шорохом. Девочка с надеждой вцепилась в протянутую ей чашку — глотнуть напиток и прогнать тревогу.

Влад сидел на желтом песке, бездумно ворошил его пальцами и смотрел на океан. Он был уверен, что это не море, а именно океан — огромная бескрайняя вода с островами и впадинами, коралловыми рифами и затонувшими старинными кораблями на дне. Он даже ясно представил один такой — лежащий на боку, с покрытой тиной палубой, сломанными мачтами и пробоиной, через которую выплывает стая мелких рыбок.

Мальчик так же твердо был уверен, что за спиной не материк, а маленький островок с пальмами, лианами, хижиной на холме и парой смешных обезьян. И то, что этот остров необитаем, совершенно не пугало, а даже радовало. Потому что в полосе прибоя спиной к нему сидела Лера, и белая пена скатывалась по ее обнаженным бедрам.

Факел потушили, света из пещеры лилось достаточно. Обжили углы, распихали мешки, превратив их в изголовья. Двигаться не хотелось, да и сил толком не осталось.

— Интересно, им во сне пить хочется? — облизнула сухие губы Аля.

— Вряд ли. Сон-то должен быть золотым, — возразил Алешка.

— А мне интересно, что им снится? — задумчиво протянул Рик. — По легенде, можно увидеть все, что угодно. Даже тех, кто уже умер. Совсем-совсем живыми, как будто они и не уходили. Когда я был маленьким, я искал Золотой сон, но у нас нет Лабиринта.

«У него что-то случилось с мамой!» — догадалась Аля, вспомнив женщину с хрустальным смехом. Ту, которую увидела в чужом воспоминании. Сказала вслух:

— Четвертый.

— Что — четвертый? — не понял Славка.

— Вариант. То есть, без того, второго, — третий. Золотой сон — это тоже выход из Лабиринта.

Мальчишки уставились на нее, потом Славка покрутил пальцем у виска: