Сегодня вечером и всегда (сборник) - Нора Робертс

Встав, Джессика опустила крышку на место. Теперь нужно раздобыть только маленькую чернильницу фривольных мотивов или фарфоровый ящик. Это очень украсит, и вид будет завершенный.

– Ужин почти готов.

– Ой, ужин! – покачав головой, Джессика о чем-то вспомнила. – Мистер Слейдермен. Я исчезла на целый день, ужас как неловко. Он наверху?

– В библиотеке, – мрачно сообщила Бетси и многозначительно добавила: – Весь день. Не выходил даже к ленчу.

– Ой-ой! – Джессика пригладила волосы. – У него вид человека, не очень склонного мириться с беспорядком. Я хотела как-нибудь постепенно… Ну да ладно, значит, надо его очаровать, чтобы он не сбежал. А что у нас на ужин?

– Фаршированные свиные котлеты с картофельным пюре.

– Это кстати, – пробормотала Джессика и направилась к библиотеке.

Она тихо приоткрыла дверь, только чтобы голову просунуть. В некоторых случаях, решила она, спешка ни к чему. Слейдермен сидел за длинным рабочим столом, окруженный высокими стопками книг. Перед ним лежал толстый блокнот, в руке он держал отточенный карандаш. На лоб упала прядь волос, но сосредоточенно сдвинутые брови были отчетливо видны. «А может, он так выражает одобрение», – подумала Джессика, примеряя свою лучшую улыбку.

– Привет.

Он взглянул на нее. Взгляд пронзительный, ну просто пригвождающий к месту. Она даже почувствовала, как мурашки побежали у нее по коже. Сильный человек. Ей понравилось это новое волнующее ощущение. И невольно ее искусственная улыбка сменилась искренним удивленным взглядом.

Кто он, этот человек? Ей пришлось сделать усилие, чтобы войти в комнату. Как-то неуютно она себя ощущала. Свет лампы разрезал его лицо пополам; глаза оставались в тени, а рот был ярко освещен. Нет, все-таки она не могла до конца осознать своих чувств. Она была сбита с толку, но продолжала идти вперед.

– Да у вас здесь мерзость запустения, – отрывисто сказал Слейд и положил карандаш. Лучше сразу же перейти в наступление, чем сидеть молча, растворяясь в сознании ее красоты. – Если у вас и в магазине такое же, – он округло повел рукой, – то чудо, что вы еще не обанкротились.

Упрек, выраженный в такой неожиданной форме, немного разрядил напряжение. И ничего такого особенного в его взгляде нет, заверила себя Джессика. Она просто дурочка. Померещится же иногда бог знает что.

– Да, это ужасно, – согласилась она, вновь обретая уверенность. – Но я надеюсь, что вы не хлопнете дверью. – Она присела на край стола и взяла первую попавшую книгу. – Вы любите бросать вызов трудностям, мистер Слейдермен?

«Она смеется, – подумал он. – Нет, ее глаза смеются». Хотя совершенно ясно, что это смех над собой. И невольная улыбка тоже коснулась его губ. Да, он хотел оценить ее и ее поступки бесстрастно. Может, она ни в чем и не замешана. Может быть – наоборот. Он не испытывал к ней слепого доверия, как комиссар Додсон. Но она красива и естественна, есть в ней и что-то необыкновенно притягательное, значит, работать будет нелегко.

Глубоко вздохнув, он огляделся. Свободен ли он еще в своем выборе?

– Я собираюсь пожалеть вас, мисс Уинслоу… а кроме того, я питаю нежность к книгам.

– И я тоже, – начала она, но он опять взглянул на нее холодно и вопросительно. – Понимаю, понимаю, – заявила она со смехом, – я не очень-то аккуратна. Итак, по рукам, мистер Слейдермен? – Джессика солидно и торжественно протянула ему руку.

Сначала он посмотрел на протянутую ему руку, как на посторонний предмет. Мягкая, изящная, под стать ее имени и голосу. Обреченно ругнув про себя судьбу, которая сделала комиссара полиции крестным отцом мисс Уинслоу, Слейд взял эту руку в свою.

– Да, пожалуй, я заключу с вами сделку, мисс Уинслоу.

– Что вы думаете относительно фаршированных свиных котлет?

Котлеты были нежные и восхитительные на вкус. Слейд съел три штуки, сам себе удивился, но, вспомнив о том, что ленча не было, успокоился. Он закусил ломтиком кекса, нет, это дело, несомненно, имеет некоторое преимущество перед тем, которое он только что закончил. Две недели он обходился холодным кофе и черствыми сандвичами. И противник был отнюдь не так хорош собою, как Джессика Уинслоу. Она искусно поддерживала беседу за столом, а в довершение всего взяла его под руку и повела в гостиную.

– Садитесь, – предложила она, – я налью вам бренди.

Слейд направился к креслу. Заметив письменный стол, он сказал:

– Утром его не было.

– Что? – Держа в руке графин, Джессика оглянулась. – Ах, это. Да, только что привезли. Вы разбираетесь в антиквариате?

– Нет. – Он равнодушно взглянул на стол. – Это ваше дело, оставляю его вам, мисс Уинслоу.

– Джессика. – Она налила стакан и подошла к Слейду. – А вас как называть, Джеймс или Джим?

– Слейд, – ответил он, фыркнув. – Даже мать не зовет меня Джимом с тех пор, как мне исполнилось десять лет.

– У вас есть мать?

В голосе ее прозвучало невольное удивление, и он усмехнулся.

– Каждому человеку полагается иметь мать.

«Да, глупый вопрос», – решила Джессика, усаживаясь напротив него.

– Но у вас такой вид, словно вы уже родились на свет деловым, самостоятельным человеком.

Оба потягивали бренди, время от времени встречаясь взглядами над краями бокалов. Джессика ощутила внезапный озноб – непонятно почему. «Неужели души вступают в контакт независимо от воли человека?» – подумала она тупо. Разве не почувствовала она вот сейчас бурную работу его мысли? А может быть, это просто смятение в ее собственном сознании. Бренди, обжигая горло, согрел ее и вернул к реальности. «Говори, – приказала она себе. – Скажи что-нибудь».

– А у вас есть еще родственники? – выдавила она из себя.

Слейд неотрывно глядел на нее, раздумывая, возможно ли, чтобы вот так почти мгновенно установилось между ними острое, ранящее ощущение духовной близости. Такого с ним еще никогда не было. Не то чтобы он тяжело сходился с людьми. Были приятели, были любовницы. Смешно, ей-богу, – с ней едва знаком.

– Сестра, – ответил он, помолчав, – она учится в колледже.

– Сестра. – Джессика снова расслабилась и сбросила с ног туфли. – Это хорошо. Я всегда хотела, чтобы у меня были сестра или брат, когда я росла.

– Да, за деньги их не купишь. – Слейд пожал плечами. Она удивилась и явно была уязвлена. Слейд мысленно чертыхнулся. Если в первый день она уже так проняла его, то что будет через неделю?

– Вы скоры на обобщения, – суховато заметила Джессика. – Наверное, потому, что вы писатель. – Отпив еще немного бренди, она отставила стакан. – А что вы пишете?