В поисках невидимого Бога - Филип Янси

«Я научился быть довольным тем, что у меня есть», — написал апостол Павел, находясь в тюрьме (Флп 4:11). Наверное, Павел предпочел бы темнице уютную комнату, а болезням — здоровье, но он был уверен: для исполнения Своей воли Бог использует не только благоприятные, но и тяжелые обстоятельства.

Скептики скажут, что я подгоняю аргументы под заранее сделанный вывод. И будут правы. Христиане начинают с вывода, что благой Бог восстановит творение в соответствии со Своим первоначальным замыслом, и считают, что история движется к этой цели. Когда мастер играет с любителем, исход партии не вызывает сомнений, даже если позиция гроссмейстера порой кажется проигрышной.

В Библии много и радостно говорится о том, как Бог обращает плохие события во благо. Апостол Павел, оглядываясь на трудную, страшную историю спасения, которая одновременно является и историей его собственного народа, видит в ней и немало положительного. Если бы Израиль не сказал Христу «нет», христианская Церковь скорее всего осталась бы одной из маленьких иудейских мессианских сект: именно отвержение иудеями Благой Вести высвободило эту Весть и позволило ей распространиться по всей Ойкумене.

Сам апостол Павел умело использовал в своей миссии и доброе, и худое, и нейтральное. По прекрасным дорогам, выстроенным римскими императорами ради контроля над покоренными народами, он и другие последователи Христа разносили учение о Божьей любви . В минуты опасности Павлу доводилось апеллировать к римскому правосудию. И даже когда и он, и большинство из двенадцати апостолов, не говоря уже о Самом Спасителе, погибли от рук этого «правосудия», Бог обернул их мученические смерти благом. Благодаря смерти Иисуса явилось спасение миру. Христос пообещал ученикам: «Печаль ваша в радость будет» (Ин 16:20). А мученические смерти Его последователей лишь усиливали рост Церкви. Как сказал Тертуллиан в своей знаменитой «Апологии», «кровь мучеников есть семя христианства». И действительно, вся история Церкви подтвердила: гонения и другие попытки уничтожить христианскую веру лишь способствовали ее усилению.

Христианство — вообще религия парадоксальная. Вот один из таких глубинных парадоксов: в Заповедях Блаженства (Мф 5:3–12) страдание представляется как высшее благо. «Блаженны нищие духом… Блаженны плачущие… Блаженны изгнанные за правду… Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня…» Но вместе с тем мы призваны бороться с несправедливостью и страданиями. Не противоречат ли друг другу евангельские установки? Если нищие и гонимые блаженны, почему бы церкви не содействовать росту нищеты и боли?

Ответ скрывается в той цепочке, о которой мы говорили выше: благость — падение — спасение. Даровав нам благой мир, Творец восхотел, чтобы мы насладились его плодами. «Бог всякого утешения» (2 Кор 1:3) желает, чтобы людям было хорошо. Но поскольку мы сами себя ввергли в условия мира падшего, полного зла и несправедливости, многие оказываются в нищете, страдают. И все же Бог использует в Своих целях даже самые тяжкие муки. Из самого плохого Он извлекает доброе. Как однажды заметила мать Тереза, часто бедные страны духовно богаты, а богатые — бедны.

Таково чудо благодати: Божьему Промыслу служат даже наши слабости, страдания, недуги и неудачи. Многие люди говорят, что постоянное искушение (например, болезненное пристрастие) является той самой душевной раной, которая заставляет их в отчаянии обращаться к Богу. Рана становится началом новой твари. Вот что пишет в этой связи Поль Турнье:

«Удивительнее всего в этом мире не то, что мы делаем добро, а то, что добро получается из содеянного нами зла. Например, меня поражает, сколько людей вернулось к Богу под влиянием сотворенного ими греха — ущерба, нанесенного другому человеку, нездоровой привязанности или пагубного пристрастия. Убежден, что наше призвание — созидать добро из зла. Ибо, если мы будем строить добро из добра, наши строительные материалы быстро закончатся».

Естественно, Турнье предпочел бы, чтобы люди вовсе не совершали зла. Но такой идеал в нашем падшем мире недостижим. Значит, нам остается выход, о котором мы только что говорили, выход парадоксальный и удивительный.

Мысли мои все время возвращаются к извечным вопросам: «Почему случаются несчастья? И почему они случаются даже с очень хорошими людьми?» Ну как об этом не думать? Ведь именно это обстоятельство чаще всего и смущает нас в общении с Богом, а многие люди даже чувствуют себя преданными. Как можно доверять Божьей любви, если Он попускает мне такие беды? А сколько вообще чудовищных бед Он попустил? Что за странный, парадоксальный образ действий? Почему бы не взять и попросту не предотвратить трагедию?

Британский теолог Лесли Уэзерхед[41], размышляя о понятии «Божья воля», проводит интересные разграничения. По его мнению, общение Бога со Своим творением, наделенным свободой выбора, включает как минимум три разные «воли». Во–первых, есть воля как первоначальное намерение. Поскольку в первых главах Книги Бытия и в завершающих стихах Апокалипсиса описывается совершенный мир, мы знаем, что именно угодно Богу. Бог хочет, чтобы человек полностью пребывал в благодатном состоянии, чтобы он был здоров, бессмертен, жил в изобилии и благодати, имел друзей. Все остальное — нищета, одиночество, ненависть, страдание, болезни, жестокость, голод — противоречит намерениям, с которыми Бог создавал мир.

Однако грехопадение изменило правила жизни человека. После победы, которую удалось одержать силам зла, на земле появилось много не просто плохого, а очень плохого. Тогда, соответственно, возникла Божья воля, соответствующая конкретным обстоятельствам. Раз изначальный замысел оказался испорченным, приходится спасать добро от зла. Многое здесь уже не соответствует первоначальному намерению, многое огорчает Бога. Хотел ли Бог, к примеру, чтобы Иосиф, Даниил, Иеремия или апостол Павел попали в тюрьму? Разумеется, нет. Нет — в смысле воли как намерения, в смысле несоответствия судьбы библейских героев общему замыслу о творении. Но неблагоприятные обстоятельства жизни (ревность братьев, политическая тирания, действия напуганных апостольской проповедью властей) заставили каждого из этих праведников провести часть жизни в узилище.

И все же, поскольку они доверяли Богу, замысел Божий свершился вопреки очевидному злу, причем в жизни каждого героя — по–своему. Иосиф, пройдя испытания, поднялся к вершинам власти. Даниил был чудесным образом избавлен от смерти. Иеремия оставил потомкам свои великие пророчества. Апостол Павел создал значительную часть своих богословских трудов (Посланий) именно в заключении. И в этой связи Уэзерхед выделяет третий вид Божьей воли — конечный замысел Бога. Тем, кто Ему доверяет, Бог обещает использовать любые обстоятельства ради высшей, хотя подчас и неведомой нам цели.

Сын одного из ведущих христианских философов Николаса Уолтерсторфа погиб во время занятий альпинизмом. И Николас написал книгу «Плач о сыне», в которой попытался осмыслить свое несчастье и свои представления о Божьей воле. Уолтерсторф спрашивает: «Как мы можем ценить сияние, если боремся с тем, что его порождает? Как увидеть в страдании дар, отгоняющий пошлую мысль, что Бог использовал опасный горный склон, чтобы сделать меня лучше?» В книге Уолтерсторфа больше вопросов, чем ответов, но понятно, что при ограниченности нашего разума иначе быть и не может.

Уолтерсторфу удалось сохранить доверие к Богу. Он понял: «Чтобы исцелить нашу греховность, нашу неспособность любить, Бог, сострадая нам, не стал действовать силой, а послал Сына Своего возлюбленного, чтобы Он пострадал подобно нам, чтобы через Его муки избавить от страдания и зла нас. Бог не объясняет наши страдания — Он разделяет их с нами». Земная жизнь и смерть Христа предвосхищают окончательное и бесповоротное торжество Бога, неизбежность спасения человека и мира.

Лесли Уэзерхед нашел любопытный образ, иллюстрирующий эту неизбежность. Представим, говорит он, поток, стекающий по склону горы. Мы можем перегородить его плотиной, чтобы воды не стекали в долину. И они остановятся — но лишь временно. Из–за земного притяжения вода не может не течь вниз. Так же не может не осуществиться и замысел Божий. Какие бы препятствия ни возникали на его пути в ходе человеческой истории, он достигнет своих целей. Бог вернет Себе Свою семью на планете, которая во многом будет похожа на первоначальный райский сад.

Но пока этого еще не произошло. Здания рушатся, пласты земной коры сдвигаются, вирусы распространяются, а негодяи прибегают к насилию. Однако все, что мы знаем о природе Бога, свидетельствует: ни разрушительные природные процессы, ни любое другое зло, царящее в мире, не соответствуют Его замыслу. Полнота времен обязательно наступит, и Божий замысел свершится. Но в том промежутке времени, в который нам с вами выпало жить на планете Земля, зло неустранимо.