Под покровом ночи - Линда Ховард

Все эти дни Уэбб был занят, и не только делами в городе. Он руководил установкой стальных дверей в усадьбе, крепких замков на двери и окна и сигнализации, звук которой мог разбудить и мертвеца. Если Роанне не спалось и она хотела распахнуть двери веранды, чтобы подышать свежим ночным воздухом, сначала нужно было набрать код, иначе мощный звук сирены немедленно вытряхнул бы из постелей всех домочадцев.

— Уэбб, ты выглядишь совсем неплохо. — Люсинда критически осмотрела его со всех сторон. — Во всяком случае, это лучше, чем джинсы и сапоги. То, чем ты занимался в Аризоне, сохранило тебя в форме. За кем ты там ухаживал, за коровами?

— За кастрированными бычками, — рассмеялся он. — Для того чтобы их утихомирить, надо быть в форме.

— Уэбб, что случилось с твоей машиной? — с тревогой спросила Ивонн.

— Полетела трансмиссия. Пришлось ее отбуксировать.

— На чем же ты приехал?

— Нанял сельский грузовичок. — Его зеленые глаза сияли, Роанна отметила в нем какую-то веселую энергию, как будто он ждал чего-то очень приятного. Это чувствовалось в его улыбке, в том, как он, будто заранее ожидая реплики Глории, посмотрел на нее. Та не заставила себя ждать.

— Грузовичок! — сказала она с пренебрежением. — Надеюсь, ремонт твоей машины не займет много времени. Веселье на его лице обозначилось яснее.

— Это не имеет значения, я купил этот грузовичок. Если он и ожидал немедленной реакции, то Глория его не разочаровала, тут же начав объяснять ему, что член их семьи не имеет права ездить на такой дешевой машине. Когда она перешла к разъяснениям, какой имидж он должен поддерживать, удовольствие на его лице выразилось яснее.

— Но у грузовика тоже четыре колеса, прекрасные большие колеса, на таких машинах любят ездить нелегальные торговцы спиртным — легко удирать по проселочным дорогам.

На лице Глории отразилось замешательство. Люсинда с трудом сдерживала смех, а Грег закашлялся и отвернулся к окну.

Все уже было готово к приему гостей. Мужчины были в смокингах, а женщины поражали разнообразием стилей — от платьев для коктейля с юбками выше колена до более строгих длинных нарядов. Люсинда хорошо знала, как произвести впечатление и задать тон.

Сама она выглядела хорошо, гораздо лучше, чем всегда. Седые волосы короной уложены вокруг головы, а костюм персикового цвета освежал лицо.

Наконец дом постепенно стал заполняться людьми. Люсинда беседовала со старыми друзьями, а Роанна незаметно следила, чтобы все шло по намеченному распорядку. Официанты двигались сквозь толпу с подносами, уставленными бокалами бледно-золотистого шампанского и поражающим глаз обилием разнообразных закусок. Для тех, у кого был аппетит получше, был организован обширный фуршет. В патио, на свежем воздухе, группа музыкантов играла старые мелодии, приглашая потанцевать при сказочном свете гирлянд, развешанных на деревьях.

Роанна видела, как Уэбб двигался среди толпы, непринужденно разговаривая с людьми. Он останавливался около одной группы, чтобы переброситься шуткой или несколькими словами о политике, а потом переходил к другой. Выглядел он совершенно спокойным, как будто ему не приходило в голову, что кто-нибудь может косо смотреть на него, но приглядевшись, Роанна заметила напряженность и сосредоточенность в его взгляде. Раскован и собран одновременно, готов к немедленному действию, если возникнет такая необходимость.

Около десяти часов, когда вечер был в самом разгаре, Уэбб подошел к Роанне. Его большая рука легла на ее хрупкое плечо.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, наклонившись совсем близко, так что она почувствовала знакомый запах одеколона.

— Прекрасно, — автоматически ответила она. Этот вопрос ей сегодня задавали уже по крайней мере десять раз. Все слышали о грабителе, о том, что тот оглушил ее, и считали необходимым поговорить с ней на эту тему. «Ты прекрасно выглядишь», — говорили все. Уэбб этого не сказал. Просто, подняв руку, погладил ее волосы. Швы с ее головы удалили за день до званого вечера, сегодня утром она побывала у парикмахера, который уложил ее волосы в сложную прическу, скрывавшую выбритое место.

— Голова все еще болит? — спросил Уэбб.

— Не болит, а просто немного чешется. Протянув руку, он коснулся одной из ее жемчужных сережек.

— Ты так хорошо выглядишь, что тебя хочется съесть.

Роанна покраснела. Действительно, она приложила немало усилий, чтобы в этот вечер быть на высоте. Золотисто-кремовый наряд очень шел к смуглой коже и темно-каштановым волосам. Ее взгляд погрузился в глубину его зеленых глаз и на мгновение показалось, что они совсем одни, толпа куда-то исчезла, шум и музыка стихли. Сильно и требовательно кровь застучала у нее в висках. Он смотрел на нее так же, как в день их прогулки на лошадях. Тогда ей почудилось, что его взгляд горит страстью.

Они были сейчас совершенно одни среди толпы, и Роанна почувствовала, как желание вновь поднимается в ней, в его глазах сверкнул ответный огонь. Помедлив, Уэбб сделал к ней движение…

— Я хочу сказать тост.

Люсинда могла заставить всех слушать себя, даже не повышая голоса. Постепенно шум множества голосов утих и все головы повернулись к ней. Перед толпой стояла слабая, старая и больная женщина, но она по-прежнему была королевой.

Наваждение кончилось; вздрогнув, Роанна повернулась к Люсинде.

— Я пью за моего любимого племянника Уэбба Тэллента, — отчетливо произнесла Люсинда, подняв бокал с шампанским. — Я бесконечно скучала по тебе, Уэбб, и теперь, когда ты вернулся, я — счастливейшая женщина в округе Колберт.

Этот безошибочный ход Люсинды заставил присутствующих пить за здоровье Уэбба и тем самым признать его и принять в свои ряды. Со всех сторон к нему протягивались бокалы с шампанским. Нервы Роанны были напряжены до предела, ей стало невыносимо стоять с ним рядом и молчать. Сделав вид, что ей как хозяйке необходимо посмотреть, все ли в порядке снаружи, она скользнула в толпу и вышла в патио. Пары медленно скользили под светом сотен огоньков, причудливо прикрепленных к деревьям и кустам. Закончив старую мелодию, оркестр перешел к более современным. Под звуки «Рока вокруг часов» пары стали исполнять бешеные па. Когда мелодия прекратилась, послышался смех, крики и аплодисменты, потом на мгновение наступила тишина, в которой Роанна явственно различила конец произнесенной фразы: «…и убил свою жену».

У Роанны перехватило дыхание. В наступившей тишине люди в замешательстве смотрели друг на друга. Музыканты перестали играть, не понимая, что произошло. Женщина, произнесшая эти слова, смущенно замолчала и покраснела.

Роанна взглянула на нее. Это была миссис Колфелд, принадлежавшая к одному из самых родовитых семейств в округе.