СООБЩЕСТВО НА КРАЮ - Айзек Азимов

— Потому что вы настолько лучше, чем они? — спросила Нови, и ее лицо светилось робкой гордостью.

Гендибал не мог сопротивляться. Природный ум Нови, ее сообразительность делали общение с нею радостным. То сладкоголосое чудовище, Спикер Деларми, оказала ему огромную услугу, когда навязала ему эту стрынскую фермершу. Он сказал:

— Нет, Нови, не только потому, что я лучше, чем они, хотя я лучше. А потому, что со мной ты.

— Я?

— Вот именно, Нови. Ты догадывалась?

— Нет, мастер, — изумленно сказала она, — а что же я могу сделать?

— Дело в твоем разуме. — Он поспешно поднял руку, — Я не читаю твои мысли, я вижу только очертания твоего разума, необычайно гладкие очертания.

Она поднесла руку ко лбу.

— Потому что я такая необученная, мастер? Такая глупая?

— Нет, дорогая. — (Он сам не заметил, как у него вырвалось это слово). — Это потому, что в тебе совсем нет коварства и ты честна, бесхитростна, говоришь то, что думаешь, потому что у тебя доброе сердце и… и прочее. Если бы другие ученые послали сигнал, чтобы коснуться наших разумов, твоего и моего, это прикосновение немедленно стало бы заметным на глади твоего разума. Я бы сразу узнал об этом, раньше, чем узнал бы о прикосновении к себе. И у меня тогда было бы время для контригры, то есть для того, чтобы отразить нападение.

После этого они надолго замолчали. Гендибал увидел в глазах Нови не только счастье, но также гордость и торжество.

— Из-за этого вы взяли меня с собой? — тихо проговорила она. Гендибал кивнул.

— Да. Это главная причина. Ее голос упал до шепота:

— Что мне делать, чтобы помочь как можно лучше, мастер?

— Ничего, — ответил он. — Не волнуйся, Нови. Просто — просто оставайся собой.

— Я останусь собой, — ответила она, — и буду защищать вас, как защищала от Руфиранта. — Она вышла, а Гендибал смотрел ей вслед.

Удивительно, как много открылось в ней. Как этому простому существу удавалось держаться в такой сложной ситуации? Под гладкой поверхностью ее разума таились огромные интеллект, доброта и отвага. Чего еще желать?

И хотя Сура Нови не была Спикером и вообще членом Второго Сообщества или хотя бы просто обученной, каким-то образом перед Гендибалом возник ее образ — образ суровой помощницы, готовой сыграть решающую роль в предстоящей драме.

Но детали оставались неразличимы… Он не мог предвидеть будущее.

— Один Прыжок, — пробормотал Тревиц, — и вот, пожалуйста.

— Гея? — спросил Пелорат, глядя на экран через плечо Тревица.

— Солнце Геи, — ответил Тревиц. — если хотите, называйте его Гея-С во избежание путаницы. Так иногда поступают галактографы.

— А где же сама Гея? Или надо называть ее Гея-П, как планету?

— Для планеты достаточно — Гея. Но ее пока не видно. Планеты не так хорошо видны, как звезды, а мы пока еще в сотне микропарсеков от Геи-С Видите, она все еще выглядит звездой, хотя и очень яркой. Мы не настолько приблизились, чтобы увидеть ее диском. И не смотрите прямо на нее, Янов, можно повредить сетчатку. Я опущу фильтр, как только закончу наблюдения. Тогда можно будет смотреть.

— Сто микропарсеков, сколько это в единицах, понятных мифологу, Голан?

— Три миллиарда километров, примерно в двадцать раз дальше, чем Терминус от нашего солнца. Так яснее?

— Несравненно… Но разве мы не подойдем поближе?

— Нет! — сказал Тревиц. — Не сразу. Не стоит торопиться, после того, что мы узнали о Гее. Одно дело проявить смелость, другое — быть сумасшедшим. Сначала посмотрим.

— На что, Голан? Вы же сказали, что Гею пока не видно.

— Невооруженным глазом. Но у нас есть телескопические камеры и отличный компьютер для экспресс-анализа. Для начала мы можем найти Гею и выполнить некоторые наблюдения… Расслабьтесь, Янов. Он протянул руку и похлопал собеседника по плечу жестом доброго дядюшки.

После паузы Тревиц сказал:

— Гея-С — одиночная звезда. Или, если она входит в систему, то вторая звезда сейчас очень далеко. И она самое большее красный карлик, так что о ней мы можем не заботиться. Гея-С принадлежит к классу G4, это значит, что у нее вполне могут быть обитаемые планеты. Это хорошо, потому что, будь она класса А или М, нам пришлось бы сразу развернуться и улететь.

— Конечно, — сказал Пелорат, — я всего лишь мифолог, но разве нельзя было определить класс Геи-С еще на Сейшелах?

— Можно, и мы его определили, Янов. Но не мешает проверить, подойдя поближе… У Геи-С имеется планетная система, в пределах видимости два газовых гиганта, один из них красивый и большой, если компьютер правильно определил расстояние. Может оказаться еще один по другую сторону от звезды, но нам его трудно увидеть, поскольку мы попали близко к плоскости эклиптики. естественно, во внутренних районах ничего не разобрать.

— Это плохо?

— Да нет, нормально. Этого следовало ожидать. Обитаемые планеты состоят из камня и металла, они намного меньше, чем газовые гиганты, и намного ближе к звезде, чтобы на них было достаточно тепло, поэтому отсюда их намного сложнее различить. Так что придется подойти поближе и прозондировать область в четырех микропарсеках от Геи-С.

— Я готов.

— А я — нет. Совершим Прыжок завтра.

— Почему завтра?

— А почему бы нет? Дадим им день, чтобы отреагировать на нас И чтобы у нас было время убраться отсюда, если их реакция нам не понравится.

Они действовали медленно и осторожно. Весь день Тревиц провел за вычислением всевозможных подходов, пытаясь выбрать между ними. Ему не хватало надежных данных, а на интуицию он положиться не мог, потому что, к сожалению, она на этот раз ничего не говорила. Не было той «уверенности», которую он иногда ощущал.

В конце концов он дал команду компьютеру совершить Прыжок, который вынес их далеко за плоскость эклиптики.

— Это даст нам лучший обзор района, — сказал он. — Отсюда мы увидим планеты на любых местах их орбит при максимальном видимом удалении от солнца. И они — кто бы они ни были — может быть, не так пристально наблюдают за областями вне эклиптики…

Теперь корабль находился на таком же расстоянии от Геи-С, как ближайший и самый большой гигант, примерно в полумиллиарде километров от гиганта. Тревиц выел его на экран по просьбе Пелората. Гигант выглядел величественно. Его охватывало узкое тройное кольцо, состоявшее из искрившихся осколков.

— У него обычный кортеж из спутников, — сказал Тревиц, — но мы уже достаточно близко подошли и знаем, что ни один из них не обитаем и ни один не заселен людьми, живущими, скажем, под стеклянными куполами или вообще при каких-нибудь искусственных условиях.

— Откуда вы знаете?

— Нет радиошумов, указывающих на разумные источники. Конечно, — сразу же добавил он, смягчая утверждение, — можно представить себе, что научная станция заэкранировала свои сигналы или что газовый гигант создает радиошумы, которые все заглушают. Но у нас все-таки очень чувствительная радиоаппаратура и исключительно хороший компьютер. Я бы сказал, что вероятность человеческих поселений на этих спутниках чрезвычайно мала.

— Не следует ли отсюда, что никакой Геи нет?

— Не следует. Это означает, что если Гея есть, то она не стала заселять эти спутники… Может у нее не было такой возможности… или потребности.

— Так где же Гея?

— Терпение, Янов, терпение.

Сам Тревиц рассматривал небо, казалось, с неограниченным запасом терпения.

— Честно говоря, — сказал он через некоторое время, — меня разочаровывает, что они до сих пор не появились и не напали на нас. Вели бы у них были такие способности, какие им приписывают, они уже отреагировали бы.

— Может быть, — мрачно сказал Пелорат, — вся история выдумана.

— Назовите ее мифом, Янов, — сказал Тревиц с невеселой улыбкой, — и она попадет прямо в вашу сферу. Но одну планету в экосфере я вижу, и это значит, что она, возможно, обитаема. Понаблюдаем за ней по крайней мере день.

— Зачем?

— Хотя бы затем, чтобы убедиться, что она пригодна для жизни.

— Вы же сказали, что она в экосфере, Голан.

— Да. Сейчас она в экосфере, но, возможно, ее орбита имеет очень большой эксцентриситет и может поднести ее на расстояние микропарсека к звезде или вынести на пятнадцать микропарсеков от звезды, или то и другое вместе. Нам надо определить и сопоставить удаление этой планеты от Геи-С и ее орбитальную скорость, тогда мы установим характеристики движения.

Прошел день.

— Орбита почти круговая, сказал наконец Тревиц, — это означает, что планета скорее всего обитаема. И все же так никто и не появляется по наши души… Придется познакомиться поближе…

— Почему подготовка Прыжка занимает так много времени? — спросил Пелорат. — Вы же совершаете маленькие Прыжочки?