Некоторые девушки кусаются - Хлоя Нейл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все снова повернулись к Этану, и напряженность в зале заметно возросла, кандидаты тревожно переступали с ноги на ногу. Что-то должно было произойти.
Линдси наклонилась ко мне:
— Когда он произнесет твое имя, вызовет к себе, иди вперед. Его зов может тебя напугать, но это естественно. Так он призывает каждого из нас.
Вдруг без какого-то видимого сигнала первый в ряду кандидат — молодой мужчина лет двадцати пяти — устремился вперед. Стоявший рядом вампир взял его за локоть и проводил до ведущих на подиум ступеней, где юноша опустился на колени. Провожающий тотчас отступил в сторону. В зале стало совершенно тихо, и все взоры были обращены на мастера и кандидата. Этан наклонился вперед, что-то сказал юноше, и тот кивнул, а потом ответил.
Их диалог продолжался недолго, а потом вперед вышел Малик и протянул что-то Этану. В лучах свечей блеснул медальон на тонкой золотой цепочке, и вампир наклонил голову. Этан слегка нагнулся и застегнул цепочку на шее юноши. Затем он что-то прошептал, и парень поднялся.
— Джозеф, кандидат Дома Кадогана, я провозглашаю тебя полноправным членом Дома, со всеми правами и обязанностями, сопутствующими новообращенному вампиру.
Все окружающие энергично захлопали в ладоши, а Этан и Джозеф обнялись. С подиума спустилась Эмбер. Она взяла Джозефа за руку и отвела в сторону, откуда он смотрел на нас с видом финалиста конкурса красоты.
Тот же ритуал был выполнен при участии остальных стоявших передо мной десяти вампиров — преклонение коленей, диалог, объятия, аплодисменты. Уорнер, Эдриен, Майкл, Томас и Коннор по очереди вступали в ряды членов Дома Кадогана и присоединялись к Джозефу. За ними последовали и пять женщин — Пенни, Дженифер, Дакота, Мелани и Кристина. Не успела я оглянуться, как осталась перед Этаном одна, Линдси стояла сбоку и чуть сзади, все новички — прежние и сегодняшние — смотрели в мою сторону. Я ожидала вызова, ощущая, как в крови накапливается адреналин.
В бальном зале стало тихо. Я заставила себя поднять глаза и на мгновение встретила взгляд Этана. Затем он опустил голову.
И вот тогда я услышала тихий отзвук его голоса у себя в голове, словно шепот из глубины туннеля. И вдруг меня втянуло в этот туннель, я понеслась на звук и зажмурила глаза, стараясь унять неожиданно возникшее головокружение. Голос стал отчетливее, он произнес мое имя. Полное имя — первое, среднее и фамилию. Из его уст оно звучало совсем неплохо.
Но я уже не была той девочкой. Я давно ею не была, с тех пор как стала достаточно взрослой, чтобы осознать свою личность. И стала просто Мерит, не желая быть призраком кого-то еще.
Так я размышляла о своей личности, не открывая глаз, пока Этан сам не подошел ко мне. Я не слышала его шагов и не знала о его приближении, пока его пальцы стальными тисками не сжали мои руки.
Я открыла глаза. Этан смотрел на меня сверху вниз, ноздри у него гневно раздувались, а по краям радужной оболочки появился серебристый ободок. Я вдруг поняла, что в зале повисла мертвая тишина и все глаза обращены на меня. Я оглянулась на Линдси. В ее лице смешались ужас, изумление и благоговение. Я так и не поняла, что я натворила.
Мой взгляд снова вернулся к Этану. На его челюсти дернулась мышца, и он немного наклонил голову:
— Какую еще игру ты затеяла?
Я открыла рот, но не могла выдавить ни слова. Тогда я энергично тряхнула головой, стараясь дать ему понять, что на этот раз не хотела его подводить.
— Я не… — выдохнула я, отчаянно пытаясь ему все объяснить.
Этан моргнул, слегка ослабил хватку и пристально всмотрелся в мое лицо:
— Ты не вышла вперед, когда я тебя позвал.
— Ты не звал меня.
— Но ты слышала, как я произнес твое имя?
Я кивнула:
— Я тянул тебя вперед, как тянул и всех остальных. Но ты не пошла. — Внезапно он приоткрыл рот и широко раскрыл глаза, в его взгляде блеснуло понимание. — Ты не сопротивлялась мне?
Я тряхнула головой:
— Нет, конечно. Только не сегодня. Не во время церемонии. Я… не всегда бываю покладистой, но у меня достаточно сильный инстинкт самосохранения. Я не стала бы оскорблять тебя на глазах у твоих подданных. — Я позволила себе чуть-чуть улыбнуться. — Больше не позволю себе этого.
— Этан, — к нам шагнул Малик, — мы можем отпустить остальных?
Этан покачал головой. Он разжал пальцы, освобождая мои руки, и развернулся:
— Следуй за мной.
Я без колебаний шагнула следом, остановилась перед платформой. Я не стала опускаться на колени, не понимая, чего он от меня ждет. Малик встал рядом с Этаном, и, как только все снова повернулись в их сторону, глава Дома обратился к толпе:
— Друзья.
Единственное слово заставило вампиров замолчать и прекратило шепотки, которые поползли по залу: «Почему она не вышла вперед?», «Это опять какой-то мятеж?», «Накажет ли он ее на этот раз?».
— Мир в наше время очень хрупок, — произнес Этан. — Нам необходимы союзники. Нам необходима сила. Я позвал ее. Но ничего не произошло.
В зале снова загудели приглушенные голоса.
— Она преодолела зов, — продолжал Этан, повышая голос. — Она преодолела чары. В ней есть сила, друзья мои, которая будет очень полезна нашему Дому. Потому что она — одна из нас. Она вампир Дома Кадогана.
В третий раз я почувствовала, как по коже побежали мурашки.
Этан посмотрел на меня и слегка кивнул, и тогда я встала перед ним на колени. Он шагнул вперед и заглянул мне в глаза своими ярко сверкающими из-под длинных светлых ресниц чистыми изумрудами.
Вот оно. Пришло время окончательного решения — клясться ли в верности этим вампирам или отказаться.
Дому Кадогана.
Этану.
— Мерит, обращенная в Доме Кадогана, перед лицом своих братьев и сестер клянешься ли ты в верности и преданности Дому Кадогана, клянешься ли уважать и чтить его мастера? Клянешься ли ты быть искренней и честной по отношению ко всем его членам? Клянешься ли ты оберегать свободу своих братьев и сестер?
Я не отвела взгляда и одним-единственным словом приняла на себя вечный долг:
— Да.
— Клянешься ли ты, Мерит, без колебаний служить Дому Кадогана и его мастеру и никогда ни словом, ни делом, ни помыслом не причинять вреда Дому и мастеру? Клянешься ли защищать своих собратьев от любых врагов, живых или мертвых? Даешь ли ты клятву по доброй воле, обязуешься ли держать слово до конца своей жизни?
Я открыла рот, чтобы ответить, но Этан остановил меня, слегка приподняв бровь:
— Бессмертие — это очень и очень долго, Мерит, и клятва дается на веки веков. Подумай хорошенько, прежде чем отвечать.
— Я клянусь, — ответила я без колебаний, уже приняв решение, что к худу или к добру, но я стала вампиром Кадогана.