Утешение - Коринн Майклс

Я успокаиваю дыхание и беру себя в руки.

— Рассчитываю на это.

Он собирается помучить меня, но самым лучшим способом.

Час спустя мы собираем те несколько вещей, которые взяли с собой на пляж, и возвращаемся домой. Я кормлю Арабеллу и готовлю ее к дневному сну. Она устала, но после такого «полезного» завтрака уговорить ее пообедать было совсем не весело. Но вот все сделано, и я уложила ее. И что теперь?

Нужно ли мне пойти и поискать его? Я имею в виду его намеки на то, чем мы займемся. Но я чувствую себя неловко, потому что не уверена, нормально ли это. Ощущаю себя озабоченным подростком, снова и снова думая о сексе. У меня никогда не было взрослых отношений, где нужно ходить на свидания.

— Пытаешься избегать меня? — говорит Лиам, а у меня душа уходит в пятки.

— Что с вами всеми такое? Вас каждого тренируют пугать людей до смерти? Черт, — я стараюсь успокоить сердцебиение.

С его смерти прошел год… прошел уже год.

Год.

Сегодня.

И я этого даже не заметила. Сегодня ровно год с тех пор, как умер Аарон.

Смотрю на Лиама, а на глаза наворачиваются слезы. Я в отпуске с мужчиной — занимаюсь любовью, веселюсь, и даже не вспомнила, что сегодня годовщина смерти моего мужа.

— Я не хотел напугать тебя. Ты в порядке? — спрашивает Лиам обеспокоенно.

— Лиам, — говорю я, положив свою руку на его. — Я не знаю… Я имею в виду... сегодня год. Сегодня ровно год с тех пор, как он умер, — я поднимаю глаза в отчаянии. Я ужасный человек. Я даже не вспомнила. Я не думала об этом. Да, он сделал мне больно, но все же. Разве я не должна быть в Пенсильвании?

Меня внезапно начало тошнить.

Лиам стоит, не произнося ни слова. Чувство вины перед двумя мужчинами накатывает на меня. Я здесь, на отдыхе со своим парнем, и оплакиваю своего мертвого мужа. День назад мы впервые занимались сексом. Боже мой. Я потеряю его.

— Мне нужна минутка, — говорю я и сбегаю вниз по лестнице.

Нет ответов, которые освободят меня от этих мыслей. Все неправильно и, в то же время, правильно. Я смирилась с ситуацией с Аароном и сделала свой выбор в пользу Лиама. Но сейчас оба моих мира сталкиваются, и мне трудно найти правильное решение.

Я прорываюсь через дверь на пляж и падаю на колени. Меня больше расстроило, что я забыла. Я не знаю, как правильно переживать траур. Но не должна ли я была вспомнить?

Я думаю о записке с извинениями, которую нашла. Может быть, он сожалел об измене. Может быть, ему было жаль, что он на мне женился и был несчастлив. Хотя я так не думаю. Конечно, у нас были и тяжелые времена — у всех браков есть такие — но у нас было много и счастливых моментов. Мы смеялись, любили, и у нас была семья. Я сейчас здесь, на пляже, чтобы простить его и простить себя. Если вспомнить его письмо, он хотел, чтобы я была свободна и снова полюбила. Я тоже этого хочу.

И у меня это есть.

Я смотрю в сторону океана и вижу трех диких лошадей, бегущих рысью вдоль воды. Я никогда раньше их не видела на пляже. Такие величественные. На мгновение они замедляются.

Темно-коричневая лошадь, кажется, вожак, так как всех ведет. Светлая лошадь скачет между двумя темными. Третья лошадь выбивается вперед, она почти черного цвета, самая крупная из трех. Она проносится вперед, и светлая лошадь оживляется.

Я сижу и смотрю на них. Не могу не сочувствовать светлой лошади. Я решаю, что это кобыла. Два самца соперничают, чтобы вести ее вперед. Но она дикая и не хочет быть ведомой. Опять же, я представляю себе все это. Она хочет любить, но чувствует, словно разрывается между двух коней. Но затем темно-коричневая лошадь покидает их.

— Ты тоже прости меня, Аарон. Ты оставил меня.

Две лошади бегут в противоположном направлении. И я чувствую, словно он каким-то образом ответил мне.

Я встаю, счищаю песок с ног и решаю найти Лиама. Он заслуживает объяснений. Когда оборачиваюсь, замечаю его. Он стоит в нескольких метрах от меня. Его руки опущены, в глазах грусть.

— Лиам, — говорю я с мольбой в голосе.

Он поднимает руку, а затем сжимает пальцами переносицу.

— Я тоже этого не осознавал. И ни черта не вспомнил, — он делает шаг вперед.

— Прости, что так сбежала. Это не твоя вина. Я почувствовала себя ужасным человеком. Вот она я: счастливая и влюбленная. Засыпаю в твоих объятиях и хочу оказаться там снова. Это уже само по себе ошеломляет. И потом, когда я поняла, что сегодня за день, то почувствовала укол вины. Но я выбираю тебя, Лиам. Я хочу оказаться в твоих объятиях. Я хочу быть здесь, с тобой. Мое сердце принадлежит тебе.

Его глаза встречаются с моими, и он притягивает меня к себе. Ни один из нас ничего не говорит, а я спрашиваю себя, видел ли он лошадей. Аналогия между этими тремя лошадьми и нами говорит красноречивее всяких слов. Один из них всегда должен уйти. Им пришлось сделать выбор, кто должен вести, и за кем она должна следовать. Но мне не приходится выбирать, потому что один ушел, оставив мне четкий путь.

Я клянусь себе наслаждаться остальной частью нашей поездки. Позволить себе отдохнуть от жизни, которая ждет меня по приезду домой. Лиам — тот, с кем я хочу провести время. Он тот, кого я люблю. Я с нетерпением жду его звонков, приездов. И он дает мне все, что нужно. Мы с Лиамом, может, и были друзьями, но я не могу не задаться вопросом: должно ли это было так закончиться?

— Доброе утро, соня, — я чувствую горячее дыхание Лиама прямо у моего уха. Сворачиваюсь в клубок и отчаянно хочу еще поспать.

— Там все еще темно, — бормочу я. Приоткрываю глаз, и мне хочется врезать ему за то, что разбудил меня. Прошлой ночью мы все вместе провели время в гостиной, играя с Арабеллой. А потом он держал меня в своих объятиях несколько часов.

Мы не говорим о том, что было вчера. Я думаю, что каждому из нас нужно обдумать все самостоятельно. Этот год изменил для меня многое. Я многое узнала о любви, горе, и о том, что нет никаких конкретных ответов на вопросы, которые ставит перед нами жизнь. Любовь может ранить и исцелять. Аарон ранил меня глубже, чем я представляла себе возможным. Но Лиам показал мне, что это нормально — прощать. Горе съедало меня, формируя сгустки вины и гнева так глубоко, что я думала, не смогу найти выход. Но я нашла. Бывают моменты, когда я все еще злюсь, но не позволю этому определять меня. Каждый день я должна выбирать жизнь, которой хочу жить.

— Я собираюсь на пробежку. Но подумал, может, мы могли бы позаниматься вместе, — его голос проникает глубоко внутрь меня.

Боже, его голос такой сексуальный.

— Что у тебя на уме?

Его губы скользят по моему уху, и он откидывает назад мои волосы, обнажая шею. Нежно кусает кожу, и я стону. Его язык медленно скользит по укушенному месту.