Весна незнаемая. Книга 2: Перекресток зимы и лета - Елизавета Дворецкая

– Здорова ли ты, Дарована Скородумовна? – учтиво спросил ее Боримир, и она услышала в его ровном голосе неприятный намек.

Да, она и точно вела себя неучтиво, не проявляя при виде жениха никакой радости и даже не сказав ему ни слова, но что она могла поделать? Она хотела ответить, но волнение так жестоко сдавило ей горло, что она только кивнула.

Князья беседовали: о дороге, о вечной зиме. Не поднимая глаз, Дарована прислушивалась к голосу Боримира и все ждала, когда же он заговорит о главном. Она ждала этого мгновения с ужасом, но была тверда в своем внутреннем решении: если она сейчас уступит слабости и изменит Громобою ради княжеской чести, этим она погубит и себя, и будущую весну.

– Старшая волхва Огненного Сокола, сестра моего отца, умерла вскоре после новогодья, – слышала Дарована голос Боримира и чувствовала, что при этом он многозначительно поглядывает на нее. – Боги призвали ее к себе, и племя рарогов требует, чтобы их князь дал им новую волхву.

Князь Скородум продолжал смотреть на своего гостя с тем же выражением доброжелательного любопытства. Сейчас он прикидывался «старым Скудоумом», который ничего не мог взять в толк, пока ему хорошенько не разъяснят.

– По древним обычаям рарогов старшей волхвой племени становится старшая из женщин в княжеской семье, – многозначительно и настойчиво продолжал князь Боримир. Он когда-то уже рассказывал все это и теперь сразу понял, что означает мнимая непонятливость Скородума. – До сих пор княжна Огнемира, сестра моего отца, достойно служила богам. Сейчас она ушла в Золотой Лес, и в нашем роду нет другой женщины, достойной занять ее место. Гора Огненного Сокола ждет мою будущую жену. Пришло время исполнить наш уговор, князь Скородум. Твоя дочь, обещанная мне в жены, нужна моему племени, и я приехал, чтобы забрать ее.

Князь Скородум помолчал, дергая свой ус и сохраняя на лице легкую доброжелательную улыбку. Не так-то легко было возражать на столь настойчивые и, что ни говори, обоснованные требования.

– У нас тут поговаривают, что сейчас не самое лучшее время для свадеб, – наконец ответил князь Скородум все с тем же простодушным видом. – Если кто и женился за время этой зимы, из этого не выходило ничего хорошего. Молодые жены умирают. Из тех детей, что родились зимой, выжил едва один из десяти. Зимерзла, Морена и Вела пожирают их. Я не хочу, чтобы они пожрали мою дочь. Замужество – огненная река для всякой девицы, переходят ее с опаской. А сейчас уберегаться трудно. Слишком много нечисти выбралось на волю. Если ты, князь Боримир, послушаешь совета такого старика, как я, то со свадьбой торопиться не стоит. Слишком плохое время для свадьбы.

Князь Боримир с должным почтением выслушал эту речь до конца, хотя по лицу его с самого начала было видно, что он не намерен соглашаться ни с одним словом.

– Сейчас тяжелое время, ты, конечно, прав, князь Скородум! – ответил он. – Но именно поэтому племени рарогов нужна защита. Ему нужна княгиня, которая будет молить богов за племя. Боги послали меня искать княгиню Огнегора в твоем роду, и ты обещал мне руку твоей дочери. Сейчас, когда она нужна Огнегору, самое время исполнить наш уговор. Война – опасное время для воинов, но это ведь не значит, что мужчин надо беречь от битв?

– Но моя дочь уже едва не пала в этой битве! – вырвалось у Скородума. Даже сейчас он не мог спокойно вспоминать прошедшее и тревожно дернул себя за ус. – Я еще не все рассказал тебе о наших делах, князь Боримир. Боги требовали жертву… и этой жертвой должна была стать моя дочь! Она готова была войти в священное озеро. К счастью, нашелся человек, который вызвался отбить ее у богов. Он бился с бойцом святилища и победил его. Теперь я не вправе распоряжаться рукой моей дочери. Сами боги отдали ее победителю. Она принадлежит другому.

– Ты был не вправе обещать ее другому, когда она уже была обещана мне! – в негодовании крикнул Боримир. – Ты обещал ее мне, и никто другой не имеет на нее права!

– Наша судьба в руках богов. Тебя не было здесь, чтобы отстоять твои права. Если бы боги не послали ей другого защитника, сейчас тебе пришлось бы просить ее обратно у Храм-Озера. А боги никогда еще не возвращали того, что было отдано им.

– Если ее требовали боги, то отбивать ее у богов было моим правом! Только моим! Ты должен был послать за мной! Боги могли бы подождать! Я сам должен был биться с бойцом святилища! Я сам сумею постоять за то, что принадлежит мне! Клянусь Огненным Соколом!

– Но ты не приехал за ней вовремя, князь Боримир! – торопливо вмешалась княгиня Добровзора. Она старалась сохранять на лице приветливое выражение, но ее белые пальцы заметно дрожали. – Ведь у нас был уговор, что ты приедешь за ней к Медвежьему велику дню. Ты не приехал, и мы подумали, что у тебя слишком много забот в твоей земле, и ты не…

– А где этот Медвежий велик день? – гневно крикнул Боримир. На этот раз у него не хватило терпения дождаться, пока княгиня кончит говорить. – Медвежий велик день не пришел!

– А наш уговор был сделан о Медвежьем дне! – подхватил князь Скородум. – И пока его нет, мы не можем говорить о свадьбе. Если ты, князь Боримир, сумеешь сделать так, что Медвежий велик день наконец наступит, тогда… Тогда ты сможешь потребовать того же, чего потребовал победитель. То есть руки моей дочери.

Боримир помолчал. Его глаза гневно блестели, тонкие ноздри раздувались, а лицо от гнева было бледным, как березовая кора.

– Кто он? – наконец выговорил Боримир и режущим взглядом обвел ряды мужчин за столами. – Кто этот наглец, посмевший отнять у меня мою невесту? Я хочу его видеть!

– Это нелегко будет сделать, – Скородум задумчиво покачал головой, намекая, что тут есть некое затруднение. – Он ушел в Храм-Озеро.

– Что? – Боримир посмотрел на него, не понимая.

– Он ушел в Храм-Озеро, – повторил князь Скородум. – Боги обратили его в огненного коня и призвали к себе. Он сам вошел в храм на Стрибожьей горе и достал кольцо Небесного Огня. Так сказали волхвы.

Князь Боримир помолчал, но совсем недолго.

– Это все равно, – вскоре обронил он. – Ни один князь из рода Огненного Сокола не отступал от своих законных прав, – непреклонно продолжал Боримир, в упор глядя на хозяина, его зеленые глаза смотрели с твердым, неприязненным отчуждением. – И я счел бы опозоренным и себя, и весь мой род и племя, если отступился бы от невесты, которая обещана мне.

«Ох, как говорит красиво!» – вздохнул про себя воевода Смелобор и бровями сделал знак ближайшим кметям: видали, мол?

– А ты, князь, попробуй его догнать! – с простодушным видом предложил он гостю вслух. В душе он был даже доволен, что надменный рарог останется несолоно хлебавши. – Ну, в озере. Там и разберетесь, чья невеста.