Две воительницы - Личия Троиси

У Лонерина внезапно закружилась голова. Как же он не связал один с другим эти факты? Если перед ним — этот человек, значит, с другой стороны оползня находится Рекла. Дубэ в опасности… и должна скорее уйти оттуда. В этот момент убийца пошел на него, нанося удары ножом, который только что вынул. Лонерин успешно отбивал эти атаки, но при каждом движении делал шаг назад.

Потом был неожиданный удар, который Лонерин едва успел увидеть краем глаза, — черная молния, нацеленная на его бок. Слова заклинания мгновенно сорвались у него с губ. И Филла взвыл от боли. Лонерин оттеснил его на безопасное расстояние.

Он сделал это! Молодой маг не мог поверить в то, что случилось. Он сделал это не раздумывая, как будто ничего не может быть естественней.

«Я произнес запрещенную формулу».

Он ошеломленно смотрел на человека с искривившимся от боли лицом, стоящего перед ним на одном колене, вытянув перед собой правую руку, которая раньше управляла кинжалом. Она обуглилась, и раненый скрипел зубами, чтобы не закричать.

Лонерин не почувствовал ужас перед самим собой, он только поразился тому, как легко он поступил вопреки одному из самых главных предупреждений своего учителя Фольвара.

«Ты можешь думать, что иногда запрещенные формулы — самый короткий путь и даже — единственный путь, но все они — обманны. В обмен на такую магию ты всегда отдаешь часть своей души».

Но Лонерин был доволен. Он наконец ранил победителя, он такой же сильный, как они. Как будто все эти годы он учился и умерщвлял свою плоть, в стремлении стать лучшим магом, лишь для того, чтобы прийти к этой минуте высшего освобождения.

На искаженном страданием лице убийцы появилась злобная улыбка.

Лонерин инстинктивно среагировал на нее — закричал и бросился в бой. Его противник даже теперь, раненный, двигался с опасной быстротой и несколькими прыжками снова загнал его в угол. Тогда маг во второй раз произнес слова заклинания. Филла покатился по земле, докатился почти до пропасти, но последним усилием сумел остановиться прежде, чем стало поздно, и устало поднялся, опираясь всей тяжестью своего тела на одну ногу. Лонерин воспользовался этим, чтобы выкрикнуть еще одно заклинание. Рука убийцы быстро стала твердеть и бледнеть и скоро до локтя стала каменной. Губы Лонерина начали раскрываться для торжествующей улыбки, но тут он понял, что ошибся. Конечно, враг не мог пользоваться раненой рукой, но теперь, когда она стала каменной, она не чувствовала боли.

Убийца дико рассмеялся.

— Спасибо за подарок!

Его бросок был неслыханно сильным. Лонерин, отступая перед этим контрударом, шагнул назад, споткнулся и упал, ударившись спиной о камень. Противник нанес удар, маг едва успел повернуть голову, и лезвие на целый локоть вошло в камень рядом с ним. Далеко от них, в долине раздался рев. Враг пальцами сжал горло Лонерина и, сдавив его железной хваткой, приподнял мага над землей.

— Пора кончать, — прошептал он прямо в лицо Лонерину.

Лонерин чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Он не привык сражаться, борьба с кинжалом в руке и две запрещенные формулы отняли у него все силы. Но надо было спасаться. Пришло время продать душу, сейчас он не мог остановиться.

Он медленно дотянулся ладонью до своего плеча и коснулся раны на нем. Она была только чуть больше обычного пореза, но этого хватило, чтобы подушечки пальцев намокли и покраснели. Потом он поднял ладонь, брызнул кровью в лицо победителя и одновременно слабым голосом произнес нужную формулу. Капли превратились в длинные узкие нити вроде шнуров, которые обвились вокруг убийцы, удушая его, и заставили его разжать руку. Освободившийся Лонерин соскользнул на землю, опираясь о каменную стену и царапая себе кожу об нее. Он был полумертв от удушья и, пытаясь дышать, кашлял раз за разом. Маг дал себе несколько секунд на восстановление сил, а потом поднялся на ноги, полный неуправляемого гнева.

Убийца лежал на земле со связанными руками, пытался освободиться и кричал: «Проклятый!»

Лонерин подумал: какая прекрасная картина! Он победил одного из убийц своей матери, и теперь этот враг бьется, как насекомое в паутине.

«Он мой, и я могу сделать с ним что хочу. Он пытался убить меня, но я его одолел. Теперь я могу прикончить его, у меня есть для этого причины, никто не сможет упрекнуть меня за это».

Он взял кинжал дрожащей от волнения рукой. Ладонь была липкой от крови, но это было не важно. Убийца плюнул в него и попытался что-то сказать, но Лонерин поставил ему ногу на грудь, сильно надавил и приказал:

— Молчать!

Он никогда никого не убивал, но в этот момент чувствовал сильнейшую жажду сделать это здесь и сейчас, без всякого раскаяния. Всю свою жизнь он подавлял в себе ненависть к Гильдии. Чтобы победить ее, он решил использовать вместо оружия магию, для этого следовал наставлениям Фольвара, и они позволили ему восстановить контроль над собой. И вот теперь он снова во власти ненависти и жгучего желания истребить секту, убившую его мать.

«Я имею право совершить правосудие. Я имею право отомстить за страдание. Я не смог спасти свою мать, но у меня есть еще время спасти Дубэ. Я должен это сделать!»

Лонерин поднял кинжал. Враг у него под ногами не проявил страха, скорее у него был взгляд человека, который наконец будет свободен. Но Лонерин не решился нанести удар: что-то запрещало ему это сделать.

— Что такое? Не получается? — улыбнулся Филла.

«Делай это, сейчас же, быстро!»

Лезвие блестело в воздухе на середине своего пути, маг дрожал всем телом.

«Делай!»

Он закричал и вонзил клинок в землю всего на волосок от головы врага.

— Ты не сделаешь со мной это! Не заставишь меня стать тем, против чего я боролся всю жизнь!

Лонерин выкрикнул это с такой силой, что у него заболело горло. Потом повалился на землю и закрыл лицо руками. Он был в отчаянии. Но он не убьет этого человека. У него огромное желание сделать это, но он не убьет. Он не может этого, иначе окажется, что все эти годы прошли напрасно.

Он услышал рядом смех врага — горький, полный отчаяния смех.

— Трус, — пробормотал враг.

Лонерин не поднимал взгляд от земли.

— Ты не можешь понять. Это как раз и есть глубинная разница между мной и тобой. Ты не можешь и никогда не сможешь это понять, — проворчал он.

— Это ты не можешь понять, — возразил тот, глядя в небо над ними.

Лонерин повернулся и недоверчиво взглянул на него. Потом нечеловеческий вопль заставил вздрогнуть обоих.

18

ПОТОНУВШИЕ ВОСПОМИНАНИЯ

Идо проснулся рано. Сан лежал в постели рядом с ним и безмятежно спал.