Григорий Явлинский - Виктория Колобова

Когда Ю. Болдырев проходил через первое чистилище избирательной кампании еще при Горбачеве (он депутат от С.-Петербурга), в одном из выступлений он сказал: «Общество вправе выбрать в качестве своих представителей и людей по известной терминологии «не в белых перчатках». Это будет означать, что система только видоизменилась, но в демократическую так и не превратилась». Таким образом еще один, воспылавший любовью к демократии, оказался в ЭПИцентре.

Григорий Алексеевич отнесся к нему с пониманием: самому не раз приходилось катапультироваться из тех же самых структур власти, да и «белые перчатки» всегда были его личным опознавательным знаком. Его начали упрекать за то, что он хочет делать политику «в белых перчатках» еще где-то с 1990 года. На что он отвечал с чувством собственного достоинства: «Вся обида на меня у них (у власти. — Прим. авт.): почему не хочешь вместе с нами мараться? Не хочу! Не терплю туфты и грязи! «Ах ты, чистоплюй! Кому это надо?» Вам не надо, а мне надо, меня родители так воспитали»[140].

А потом подоспел и третий — В. Лукин, воспитанный родителями в том же духе. Вокруг них стала формироваться группа людей «в белых перчатках» и с горячими порывами души. К ним присоединился директор Института гуманитарно-политических исследований В. Игрунов, руководитель агентства Постфактум Г. Павловский и, конечно, сотрудники ЭПИцентра.

Тем временем неослабные усилия сыграли свою роль. Его рейтинг, как подтверждали опросы общественного мнения, был окрашен не только злобой, но и добрыми эмоциями. В начале августа 1993 года Григорий Алексеевич вышел на третье место, а в конце месяца оставил позади сцепившихся в борьбе за власть Ельцина и Руцкого.

21 сентября 1993 года в 20 часов по телевидению выступал Президент Российской Федерации Б. Ельцин. Он зачитал пресловутый указ № 1400: роспуск парламента, введение фактически президентского правления. Он обосновал свое решение тем, что эта мера вынужденная, предпринимаемая, чтобы устранить паралич власти. Помнится, в российской истории уже встречались подобные случаи преодоления кризиса власти. Правда, вопрос решался внутри одной фамилии и, конечно, без танков. Святополк избавился от своих братьев Бориса и Глеба, Екатерина — от своего мужа, убили и императора Павла… Борис Николаевич не только распустил парламент, но и назначил выборы в новый, а также пообещал, что в июне 1994 года пройдут президентские выборы. От последнего он вскоре отказался — передумал.

В Белом доме народные депутаты внимательно прослушали известие о своем роспуске и сразу же побежали на телевидение со своим контризвестием. Не успело население страны осмыслить первую новость, как услышало другую. Белый дом готовился к защите и призывал к своим стенам народ и прессу. Народ отреагировал вяло и недостойно. В вечерних сумерках у Белого дома собралась редкая толпа зевак, с любопытством поглядывая на окна. Скорее всего их привела не идея и не желание защитить демократию, а любопытство. Политическая драма с самого начала приобрела очертания развлекательного шоу. Со знаменитого балкона выступали Зюганов, Анпилов… В этот вечер все обошлось, но в последующие многим пришлось заплатить за любопытство своей жизнью. В августе 1991 года народ уже собирался у стен Белого дома, но тогда Ельцину удалось идентифицироваться с демократией. Сейчас демократический нимб тщетно пытались приклеить к голове то Руцкой, то Хасбулатов…

К этому времени А. Руцкой уже был изгнан со своего поста, а 16 сентября в его кабинете был отключен телефон. Но это не смущало Александра Владимировича. Сдаваться, а тем более самораспускаться он не собирался. Не остановила депутатов и вялая поддержка народа. Они стали вооружаться. Оборону Белого дома возглавил генерал Ачалов. В Белом доме отключили правительственную связь, электричество. Но депутаты горели энтузиазмом и светились надеждой на победу. В ночь с 21 на 22 сентября в 00 часов Руслан Имранович открывает экстренную чрезвычайную сессию Верховного Совета словами: «Александр Владимирович, прошу на Ваше место», имея в виду трон президента.

А дальше события развивались, как в кошмарном сне. Белый дом блокировала милиция. Внутри осады люди, поддерживающие парламент, жгли костры и пели песни, похожие на «Марсельезу». Среди защитников Белого дома оказались и не только любопытные. Были там боевики из Тирасполя, казаки, остатки рижского ОМОНа. В ночь с 23 на 24 сентября они совершили нападение на штаб объединенных вооруженных сил СНГ на Ленинградском проспекте. Начался кровавый отсчет.

Вечером 28 сентября, когда вооруженные формирования Белого дома пытались прорвать оцепление, были новые жертвы. И кульминация в ночь с 3 на 4 октября. Вооруженные формирования уже у стен «Останкино», мэрии… Десятки убитых, сотни раненых.

27 сентября в Белый дом пришел Григорий Алексеевич, чтобы переговорить с А. Руцким. Он тщетно пытался охладить воинствующий пыл Александра Владимировича и убедить его в необходимости мирных переговоров. Руцкой остался непреклонен. Он жаждал боя. Но то, что произошло в ночь с 3 на 4 октября, было похоже не на бой, а на бойню.

Многие до сих пор упрекают Г. Явлинского в том, что в эту ночь он выступал по телевидению: требовал навести порядок, обращаясь к президенту. То ли не надо было порядок наводить, то ли не к тому человеку обращался? Его позиция, мне кажется, как раз-таки понятна — он пытался погасить пожар, который мог перейти в пожар гражданской войны. Позицию президента понять труднее. Чего он ждал? Только безумный во время войны преисполняется миром. Или у него был какой-то расчет? Что же это за расчет, который сопровождается стонами умирающих? Как бы то ни было, а правительственные войска хоть и с запозданием, но появились. Старый парламент расстреляли. Кровь убитых еще не остыла, когда начались выборы в новый.

В октябре 1993 года наша страна была доведена до братоубийства. Спустя два года Генеральная прокуратура заявляет — в смерти наших сограждан были виноваты обе враждующие стороны. Мы согласны с этим. И все же считаем, что в этой трагедии виноват прежде всего тот, кто был сильнее.

На совести исполнительной власти намеренное придание парламенту образа врага, с которым может быть только один разговор — с позиции силы. На совести Президента отказ от политического диалога с парламентом.

Экономические реформы начались «под ответственность» президента Ельцина, который получил чрезвычайные полномочия и взял под свое покровительство деятельность команды Гайдара. Конфликт Президента с представительными органами власти был предрешен: в реформах 1992–1993 гг. осуществлялась попытка привести россиян к неосознанному ими «светлому будущему». При этом исполнительная власть за полтора года не сделала даже попытки разговора с гражданами о тяготах их жизни, не выказала сочувствия им или намека на понимание их бед. В пику «шоковому терапевту» — Президенту, парламент выбрал маску «реаниматора».