Случай из практики-2 - Кира Измайлова

   -Ну что вы, конечно, - закивал Ротт. Кажется, ему было немного не по себе.

   -В таком случае, ответьте мне еще на несколько вопросов, - произнесла я.

   Ротт добросовестно отвечал, и если вопросы и показались ему странными, то он этого никак не показал.

   -Прекрасно, - сказала я, наконец. - Задаток оставьте. Пока этого довольно, но... Дальше будет видно.

   -Благодарю, госпожа Нарен... - Ротт поднялся и попятился к двери, кланяясь. - Всего доброго, госпожа Нарен...

   -Всего доброго, - ответила я, набивая трубку.

   Хм... любопытное может оказаться дельце. Если красотка Дита в самом деле не сбежала с каким-нибудь прохиндеем, что вполне вероятно, то какие остаются варианты? Пристукнули в подворотне из-за пары колец и браслета? Очень может быть, а что тела не нашли -- зима, под снегом много чего можно спрятать. Похитили? Есть охотники до красавиц, которым закон не писан, но... Кому она понадобилась, мать троих детей? На лице, положим, это не написано, но фигура-то наверняка уже не девичья... Хотя есть любители и на таких дам. А может, она угодила под лошадь и лежит сейчас в беспамятстве в какой-нибудь городской больнице или у сердобольного горожанина. Или...

   Как обычно, версий множество. Будем работать, усмехнулась я...

   Утром я, как и собиралась, отправилась в сыскное. Заглянула к Висласу, поинтересовалась делом Диты Ротт и, конечно, получила материалы. (Приятно работать напрямую с начальством!) Было их, признаться, совсем немного. К работе юные (в этом я не ошиблась) сыщики подошли не то чтобы спустя рукава, но и без особого рвения, остановившись на версии побега с любовником. Знакомых и родственников опросили, но поверхностно: задавали вопросы только по поводу дня исчезновения Диты, интересовались еще наличием посторонних мужчин в ее жизни, но тут никто ничего сказать не смог. Две подруги упомянули, что Дите многие оказывали знаки внимания, но был ли у нее любовник, они не знали. Может, не было, а может, женщина просто не желала делиться секретами с подругами, справедливо полагая, что в этом случае они могут и не удержаться от сплетен. Вот, собственно, и всё...

   Я в задумчивости побарабанила пальцами по столу. Знакомых у Диты было немало. Хоть кто-то что-то должен был заметить, причем спрашивать надо не только о памятном дне, но и о том, что происходило ранее. Может, что и вспомнят. Начну, пожалуй, с ближайших подруг, а там, глядишь, еще кто нарисуется!

   Но это могло обождать, меня же ждал визит в мастерскую господина Ротта. Впрочем, мастерская -- это слабо сказано. Господин Ротт держал лавку, торговавшую готовым платьем, здесь же костюм могли подогнать по фигуре. На втором и третьем этаже этого заведения располагались рабочие комнаты. Дело было поставлено на широкую ногу, я уже знала, что на Ротта работают и надомные мастера -- кто отделку мастерит, кто белье шьет...

   -Чего изволите? - подлетел ко мне смазливый малый, стоило мне войти в лавку и остановиться, оглядывая будто бы в растерянности ряды деревянных болванов, на которые натянуты были разнообразные платья и мужские костюмы. Удобная придумка: видно хотя бы примерно, как ляжет ткань на человеческой фигуре.

   -Покажи-ка мне, любезный, что-нибудь... - я прищелкнула пальцами, входя в роль Фелиции Нойрен. - Словом, я скажу, а ты уж сам сообрази. Я в этом деле, сам видишь, ни ухом, ни рылом, а вот... - Я скривилась. - Племянницу замуж выдаю, надо, чтоб все чинно и благопристойно, и непременно праздничное платье нужно! Так что давай-ка, подбери чего покрасивее!

   Приказчик наметанным взглядом окинул мою фигуру, оценил рост и сложение, порысил куда-то между рядами наряженных болванов. Неужто в самом деле отыщет что-то подходящее? Ох, сомневаюсь!

   -Прошу сюда, госпожа! - парень развернул в мою сторону деревянную куклу. Надо думать, они пустотелые, иначе натаскаешься за день! - Вот, взгляните!

   Я окинула взглядом предложенное диво. Конечно, пошито по последней моде: вырез обнажает грудь едва не до пупа, складок на юбке столько, что среди них в прятки можно играть, а позади волочится шлейф изрядной длины. Всё это великолепие оказалось пронзительно-зеленого цвета с перламутровой отделкой, черными кружевами и фестончиками везде, где можно и где нельзя.

   -Ты что, смеешься надо мной, что ли? - нахмурилась я. Приказчик, не переставая улыбаться, отступил за болвана. - Ты мне что показываешь?! Это, по-твоему, нарядно, что ли? Я ж тебе человеческим языком сказала: племянницу замуж выдаю, она мне заместо дочки! И что, я в этой унылой тряпке должна на свадьбе показаться?!

   -Последняя мода... как раз по вашему возрасту... - пискнул приказчик, но, на его счастье, я проигнорировала последние слова.

   -Да оно мне еще и коротко будет! - припечатала тетушка Фелиция. - А ну, другое покажи! И побогаче чтобы, с золотом там, с перьями, на одной нейре давеча такое видела!

   -Боюсь, госпожа, на ваш рост готовых праздничных платьев не найдется, - с опаской произнес приказчик и зачастил, видя, что я снова нахмурилась: - Но все мастера господина Ротта к вашим услугам! Вы можете заказать платье прямо сейчас, какое вам будет угодно, любого цвета и фасона, с любой отделкой, всё будет исполнено в самые кратчайшие сроки, и обойдется не дороже, чем готовое платье, а главное, оно будет пошито именно для вас, и... - он запутался в длинной фразе и умолк, чтобы набрать воздуха.

   -Ладно, ладно, не трынди, я поняла, - хмыкнула я. - Веди, где там ваши мастера...

   Следующие полчаса я искренне наслаждалась спектаклем. Мастера наперебой (очевидно, почуяв денежную клиентку) предлагали мне отрезы ткани, подсовывали рисунки со всевозможными фасонами нарядов, рассыпали передо мной горы бисера, разворачивали ленты и кружева... Увы, Фелиция Нойрен оставалась безразлична ко всей этой роскоши, ей требовалось "побогаче, и чтоб вот тут непременно вышивка золотом, а сзади бант побольше, а кружева тоже золоченые..."

   -Зря время теряю! - заявила я, наконец, в сердцах.

   К этому моменту я уже успела выслушать историю мастерской Ротта. История самая обычная: Ротт родился и вырос в Арастене, в семье портного. Отец его талантом и, как следствие, большим достатком похвастаться не мог, перебивались кое-как. А вот Лейс Ротт в самом юном возрасте понял, что до скончания века шить одни и те же унылые сорочки и скучные платья не желает. Ушел из отчего дома, устроился подмастерьем к широко известному тогда дамскому портному. Тот, надо отдать ему должное, разглядел в тщедушном пареньке будущего мастера и учил его на совесть. К двадцати годам Ротт уже стал полноправным партнером в той мастерской. В двадцать пять он покинул партнера и открыл собственное дело, тридцатилетие отпраздновал тем, что придуманные им фасоны мгновенно становились криком моды... Словом, упорный труд сделал из полунищего парнишки с рабочей окраины процветающего мастера. В тридцать пять он женился на молоденькой красавице Дите (это я узнала от него самого еще вчера) и жил припеваючи, хоть и трудился, конечно, от зари до зари. Так оно и шло до сих пор (я угадала, ему было всего сорок два), и, похоже, Ротт собирался расширять свое предприятие. Ничего странного, в сущности.