Рим. Прогулки по Вечному городу - Генри Мортон

Нерон конфисковал имущество Латерана, но со временем его вернули семье. В конце концов оно стало частью приданого Фаусты, жены Константина Великого, и как только Константин дал свободу Церкви, он принес в дар папе Дворец Латерана. Таким образом, он установил одну из самых невероятных в мире ассоциаций: именам любовника Мессалины и святого Иоанна Крестителя отныне суждено было соединиться в названии храма — Латеранского собора Святого Иоанна — матери христианских церквей.

Слава и великолепие собора Святого Петра и Ватикана затмили более раннее пристанище папства, и сейчас уже трудно себе представить, что на протяжении тысячи лет слово «Латеран» вызывало в сознании европейца те же ассоциации, какие сегодня вызывает слово «Ватикан». В конце Виа Мерулана — большая церковь на холме, рядом с ней дворец, пролет зубчатой стены Аврелиана и вид на Альбанские холмы, который, вероятно, был великолепен, пока не пришел современный строитель. И насколько удачнее расположен Латеранский собор, чем собор Святого Петра. Люди украсили место собором Святого Петра. Там же, где стоял Латеран, и без него было прекрасно.

Разрушение старого патриаршества и древней церкви Святого Иоанна — одна из трагедий Рима. Хоть и немного осталось от первоначального замысла после пожара, землетрясения и мятежа, но все же сохранение церкви было бы настоящим чудом Средневековья. Но Сикст V был старый человек, не склонный к сентиментам, и к тому же спешил: в процессе одной из своих великих строительных реформ он смел с лица земли множество византийских и средневековых зданий. Мы имеем слабое представление о том, каким мог быть баптистерий с его поющими дверями (самый жуткий звук в Риме) и темная, маленькая папская часовня на вершине Санта Скала.

Как собор Святого Петра, все церкви эпохи Константина, языческие храмы, Латеранский собор Святого Иоанна обращен фасадом к восходящему солнцу. Гигантские статуи на крыше — Спасителя, святого Иоанна Крестителя и столпов Церкви, белеющие на фоне неба ранним летним утром, — так же запоминаются, как купол собора Святого Петра. Когда подходишь к зданию, взгляд притягивают две высокие бронзовые двери, зеленоватые, как будто тронутые патиной. Это благородные и героические двери, они могли бы качаться на своих медных петлях во дворце Приама. В них есть такое внушающее почтение величие, что я не удивился, когда услыхал, что они — из дома Сената. Тут есть над чем подумать. Они простояли на Форуме все время дебатов V века между христианами и язычниками и открылись — может быть, печально открылись, когда изгнали золотую статуи Победы из Тарента. Их, несомненно, заперли и закрыли на засовы, когда готы Алариха ворвались на Форум (я осмотрел позеленевшую бронзу в поисках следов молотов и топоров), и они все еще были там, когда в Рим пришли вандалы. Я помню еще две пары дверей в Риме: двери Пантеона и двери храма Ромула на Форуме. Это одни из самых говорящих и впечатляющих реликвий. Наверно, таких насчитывалось немало, так же как и прекрасных бронзовых статуй, но бронзу можно переплавить в монету, поэтому все исчезло, кроме этих трех пар дверей, статуи Марка Аврелия и еще нескольких сохранившихся в музеях статуй.

Латеранский собор Святого Иоанна разочаровывает, несмотря на грандиозность, сияющие цветные плиты, пурпурную с золотом крышу, папский алтарь, сверкающий, как шкатулка с драгоценностями (там, за позолоченной решеткой, хранятся головы святого Петра и святого Павла). Он разочаровывает, потому что мы знаем его историю и понимаем, что этот огромный барочный храм не имеет с древними святыми ничего общего. С какой радостью мы бы отдали все это великолепие за один взгляд на старую церковь и патриархию.

Не было в истории более растерянного папы, чем Мильтиад, о котором известно очень мало: пребывал у власти всего лишь с 311 по 314 год и получил в дар от Константина дворец Латерана. Какая это была потрясающая метаморфоза! Христиане прошли через худшие преследования, какие знала Церковь. На их глазах убивали или отправляли в ссылку папу за папой. Священные книги сжигались, священников сажали в тюрьмы, имущество христиан конфисковывали. И вдруг царство террора закончилось победой Константина, молодого человека двадцати четырех лет, провозглашенного августом за восемь лет до того британскими легионами в Йорке. Сколько мучеников, должно быть, решили, что голоса убиенных Диоклетианом услышаны на небесах!

Базилика Латерана была первой большой христианской церковью, а ее мозаичный Спаситель — первым изображением Христа, которое стало возможным в публичном месте. Константин наполнил церковь золотом и серебром, а спустя несколько лет построил собор Святого Петра, собор Святого Павла «за стенами», храм Гроба Господня в Иерусалиме и другие церкви в местах главных христианских святынь.

Это именно из дворца Латерана с пышностью и помпой выехал Лев I, чтобы выдворить Аттилу из Рима. Святой Григорий Великий жил здесь, когда послал святого Августина обращать англичан. Все папы Средних веков жили в патриархии, пока папство насильственно не было переведено в Авиньон в 1303 году.

Когда Григорий XI вернулся в Рим в 1377 году, он увидел разрушенный город с населением около семнадцати тысяч, влачащим жалкое существование. Адам Уск из своего дома неподалеку от Ватикана видел, как волки и собаки дрались друг с другом рядом с собором Святого Петра. В Латеранском дворце жить было невозможно, и папа поселился в Ватикане.

Известно, что двадцать восемь средневековых пап похоронено в Латеране, хотя не многие гробницы сохранились. Тем не менее одну я видел, это была могила первого француза, занявшего престол Святого Петра, Сильвестра II, который был у власти с 999 по 1003 год. Современники считали его колдуном, продавшим душу дьяволу, — такое впечатление, даже в небольших дозах, производили ученость и просвещение на средневековое сознание. Сильвестр учился в Испании, у кордовских арабов и евреев, он ввел в Италии арабские цифры и владел двумя сатанинскими изобретениями: паровым органом и механическими часами. Римляне, которые видели, как понтифик наблюдает небо по ночам с башни Латерана или чертит каббалистические знаки на пергаменте, шептали, что в нем есть что-то сверхъестественное, а монахи, эти новеллисты Средних веков, столетиями слагали о нем легенды. Рим, предстающий читателю в этих сочинениях, — странный город, расширенный средневековой фантазией до сказочных границ, город таинственных развалин, где статуи охраняют полные золота склепы.

Такой была и статуя, упоминаемая Уильямом Мальмсберийским. Она стояла с вытянутой рукой и указующим перстом, изображала, возможно, императора или оратора, а на голове у нее были написаны слова «Бей сюда». Невежественные люди били по статуе молотками, надеясь обнаружить внутри золото. Папа же, со своими познаниями, отметил, где была тень указующего пальца днем, и ночью вернулся со светильником и в сопровождении слуги.