Странники - Андрей Круз

— Основной, — щелкнул я ногтем по указателю.

— Хорошо… второй пошел. — Она утопила большую кнопку с цифрой «2».

Еще один двигатель «геркулеса» заработал.

— Все, отсоединяй. Как будешь здесь, запускаю левый борт, уже от внутреннего питания.

Снова бегом обратно. Отключиться — дело двух секунд. Вот разве что сама тележка увесистая, закатить ее по рампе — пришлось постараться. Прихватил ее стропами к борту, дернул рукоятку закрытия рампы. Дождался сигнального огня, что все закрылось, и лишь потом направился в кокпит.

— Здесь.

— Третий пошел, — объявила Настя.

За третьим вскоре запустился четвертый. В общем, целый процесс, это не на «муни» летать и даже не на вертолете. В кресло я упал уже запыхавшимся. Настя между тем читала чек-лист, проверяя все, что следовало проверить.

— Закрылки на пятьдесят.

— Есть на пятьдесят, — объявил я важно.

— Мне спросить «штурман, приборы?» — уточнила Настя с иронией.

— А что приборы? — включил я в ответ дурака.

— Посерьезней, пожалуйста.

Настя сдвинула рукоятки газа, и тяжелый самолет покатил по рулежке на предстарт. Как дом едет, все очень солидно. Земля далеко внизу, сидишь как в рубке корабля. Самолет выровнялся по полосе, затем моторы взвыли, и самолет неожиданно быстро и резво начал разгоняться. Настя чуть потянула на себя штурвал, носовое колесо оторвалось от бетона и следом за ним задние колеса. Стрелка указателя высоты быстро поползла с нулевой отметки.

— Убрать шасси.

— Яволь, майн генераль! — Я сдвинул рычаг вверх, и три зеленых огонька разом погасли. По фюзеляжу прошла дрожь, что-то громко щелкнуло. Шасси ушло.

— Придурок. Закрылки вверх.

— Так точно!

Сдвинул рычаг в горизонтальное положение. Вот какой я полезный и незаменимый.

— Теперь не засиживайся, переведи питание на дополнительные баки.

Пришлось менять кресло, но и с этим справился. Что дальше? Так, сначала открываю клапаны дополнительных, затем отключаю основной и закрываю его.

Справился.

— Джи-пи-эс сдох, NAV[10] не работает давно, инерционка пашет, — объявила Настя состояние приборов. — Не должны промахнуться, по крайней мере сильно.

Да, джи-пи-эс — это все же роскошь. Теперь возвращаемся к истокам, то есть азимутам, счислениям и визуальным ориентирам.

Самолет набрал высоту, затем Настя разогнала его до максимальной, потом сбросила скорость.

— Скорость?

— Триста девяносто узлов.

— Легкий попутный, выходит. На погодном радаре что?

— Рябь. Любые радиоволны с помехами, похоже.

— Все же поглядывай, вдруг что-то разглядим.

— Я понял. В тепловом режиме вполне работает.

— Ну хоть так.

Под нами голубым зеркалом проплыл залив, снова сменился изумрудным ковром берега. Прошли мимо Фредериктона и Сент-Джона, где видели до этого мутные пятна. И каждый теперь утонул в громадах Тьмы, растущих с земли и уходящих бесконечно вверх. И видеть эту жуть с борта высоко летящего самолета было совершенно дико, зрелище просто не усваивалось сознанием. Жуть. Даже смотреть в ту сторону не хотелось и одновременно зрелище мучительно и назойливо притягивало взгляд, не отвернешься.

И вот Тьму погодный радар видел. Каждый ее вихрь был ярким оранжевым пятном на экране, притягивавшим рябь помех к себе. Или это не рябь, а сонмы призраков? Нет, вряд ли, многовато что-то.

Самолет шел на трех тысячах, если из футов перевести, уверенно и неколебимо. Шел сейчас на автопилоте, двигатели басовито гудели, внушая некую уверенность в том, что долетим куда надо. Просто невозможно не долететь на такой большой и крепкой машине, верно?

Потом почему-то вспомнилось, что в этой машине есть самый настоящий туалет. Не надо никаких бутылочек и прочих извращений. Хоть всю жизнь лети, если сможешь.

Про сам полет и рассказывать нечего. Семь часов в воздухе, с навигацией справились, но умышленно немного промахнулись — вышли к Форт-Мак-Мюррею, полностью утонувшему во Тьме. Тут уже не торнадо, тут ее целое озеро, километров на пятьдесят в поперечнике. Неужели все из-за банды «синдромников» и странника? Это они так испоганили место? Наверняка ведь. Мы для этого сюда и свернули, чтобы убедиться. Топлива еще много, можно позволить себе полетать.

К Колд-Лэйку пошли с постепенным снижением, хотелось посмотреть на землю. Но дальше было чисто, только Форт-Мак-Мюррей, и все, больше Тьмы в этом районе не было. К счастью, плотность населения здесь была никакая, не получились тут гекатомбы жертв, пробивающие ткань этого мира. Просто поля, леса, озера и фермы, все как положено.

Как заходить на аэродром Колд-Лэйк, мы уже наизусть помнили. Только с пяти миль заработала рация, сквозь помехи поймала аэродромного диспетчера, приведя его в состояние обалдения. Но разрешение на посадку он дал, не стал кобениться. С-130 опустился до сотни футов, с закрылками вниз и выпущенными шасси, затем пошел еще ниже, чуть тяжеловато, на мой взгляд, ударил шасси о полосу, покатил дальше. Газ назад, двигатели взревели в реверсе, самолет потерял скорость и скоро свернул с ВПП на рулежную. Мы вроде как вернулись. Теперь это интересно будет обсудить с местными властями. Просто очень интересно.

Ожидания наши не оправдались примерно совсем. Вопросы про «куда мы пропали» явно оставили на потом. Потому что анклав был в панике, и всем было глубоко плевать, куда мы летали и за каким чертом. Более того, домой нас даже не отпустили сразу, а едва мы выбрались из самолета — потащили на совещание.

Примерно о том, что случилось, догадались немногие. Теренс, например, которому я рассказывал больше. Но все равно — эфир замолчал, связь со всеми базами пропала разом, сменившись помехами, джи-пи-эс отключился, а еще ко всему немало людей просто пропало. Исчезли. Кто? А вот Митч, например. И Джеймс с Дуэйном, те самые, которые должны были лететь с нами на разведку мутного пятна. Вот так. И кто, говорите, сюда провалился вместе с девицей-сержантом? Девица тоже исчезла, к слову.

— От всех остались спутниковые телефоны, — известил меня Теренс. — Ты был прав, это было главным признаком агента.

К вечеру с баз прилетели самолеты с паникующим руководством, их как-то успокоили и отправили обратно, уже успокаивать личный состав. На базу в Грейт-Фоллз дали команду снимать все дальние посты — не от кого уже защищаться. Адаптанты, конечно, могут появиться, и еще появятся, но не сейчас, как мне кажется. И кто ими станет? Тоже вопрос.

Совещание собрал Уоррен, понятное дело, и шло оно с утра без перерывов. Люди прибегали, убегали, возвращались, все немного паниковали, но Уоррен держался. Но я от него ничего другого и не ожидал. Он и меня вытащил выступить перед всеми, кто собрался, а собрали все руководство анклава, всех служб, кого поймали.