Драконье горе - Евгений Малинин

Я лежал, не в силах даже пошевелиться от усталости. Даже не усталости, а полной опустошенности. Лежал и ждал, когда снова смогу уснуть… Горечь под языком прошла, что давало мне повод несколько успокоиться, но сердце продолжало колотиться, словно мой разум все еще вел страшную, беспощадную борьбу, в которой тело не могло принять участия!

Прошло несколько минут, мне показалось, что за окном начало светлеть, но именно в этот момент я снова заснул. Теперь уже никаких сновидений не было, как не было никаких звуков, никакого света…

Проснулся я очень поздно и сразу же увидел у своей постели сидящего на ковре Фоку. Маленький каргуш молча смотрел мне в лицо, в его лапах поблескивал узкий клинок кинжала, а на его остренькой мордочке было написано невиданное, просто-таки невозможное уважение!

Я с огромным удовольствием хорошо отдохнувшего человека потянулся и, приподнявшись на локте, поинтересовался:

– Что нового на свете?…

Фока почесал свой оранжевый хохол и пропищал:

– Да вот главный советник принца захворал… Похоже, переутомление…

– Бывает, – беззаботно отозвался я. – А Кроха где?…

– Завтрак тебе готовит… Она сказала, что сегодня тебе понадобится особо плотный завтрак…

– К-хм, – раздумчиво кашлянул я. – Ну что ж, она, пожалуй, права!

– Тогда вставай и одевайся… – как-то не слишком уверенно предложил Фока, словно сомневался в моей способности самостоятельно подняться с кровати.

Я скинул одеяло, быстро спустил ноги на пол, и в этот момент моя голова действительно слегка закружилась.

– Да ты не торопись так!… – послышался озабоченный писк каргуша. – Потихоньку… Можно даже завтрак тебе в постель подать!…

– Ну вот еще, – недовольно пробормотал я, слегка потряхивая головой, чтобы прогнать туман. – Что я – инвалид, что ли, какой?…

Тем не менее я гораздо осторожнее поднялся на ноги и направился в ванную комнату, стараясь не делать резких движений.

Когда я уже раскладывал по плечам и разглаживал кружевной воротник камзола, в спальню заглянул серьезный Топс и поинтересовался:

– Ну как, все в порядке?…

– В порядке, – кивнул в ответ Фока. – Щас выйдет!…

– К завтраку все приготовлено… – доложил Топс и тихо прикрыл за собой дверь.

Уже через минуту мы входили в столовую, причем Фока умудрился открыть передо мной дверь, чем привел меня в полное замешательство – все его поведение никак не соответствовало сложившимся у меня представлениям о гордом каргуше «из рода ярко-красных каргушей».

Стол действительно был накрыт к завтраку, но… Того количества блюд, которое было выставлено на нем, вполне могло хватить на дружеское застолье для трех-четырех странствующих рыцарей, а сэра Вигурда между тем за столом не было.

Я уселся на свое место, с некоторой оторопью рассматривая свой завтрак, и мне под нос немедленно подсунули здоровенную тарелку с дымящейся разварной рыбой, присыпанной какими-то специями.

– Это именно то, что тебе сейчас необходимо, сэр Владимир, – раздался у меня над ухом мелодичный голосок Крохи. – Тебя и впереди ожидают значительные умственные напряжения…

И тут меня словно мягко стукнули по затылку! Я мгновенно вспомнил, что произошло ночью в моей спальне, и удивленно оглянулся. Кроха смотрела мне прямо в глаза, на ее губах играла довольная улыбка, и по ее виду я понял, что она все прекрасно знает. Правда, говорить о своей осведомленности она не стала, а вместо этого обернулась и громко произнесла:

– Гротта, соус к рыбе не слишком остыл?! Уже три минуты прошло, как мы сняли его с огня!…

– Нет, нет… – послышался из-за двери голос нашей служанки-хозяйки. – Этот соус вполне выдерживает до десяти минут, прежде чем начинает терять свой вкус…

– Ты слышал?… – обернулась ко мне Кроха. – Ешь быстрее, а то не почувствуешь настоящего вкуса!…

И она снова улыбнулась.

Я посмотрел на подсунутое мне блюдо и вдруг понял, насколько я голоден! Схватив длиннозубую вилку и взяв из корзинки кусок ноздреватой лепешки, я принялся за рыбу.

Могу твердо сказать, что ни до этого, ни после я не ел ничего вкуснее. Горячая, пряная рыба и холодное белое, чуть кисловатое вино создавали такой неповторимый вкусовой контраст, что я даже… растерялся, когда рыба вдруг закончилась! Впрочем, долго горевать мне не дали, Кроха немедленно поставила передо мной новую тарелку с незнакомым мне салатом. С первой ложки я понял, что вкушаю крабы с какими-то незнакомыми мне добавками под совершенно восхитительным соусом. А крабы я всегда обожал!

Этот лукуллов пир продолжался довольно долго, но все прекрасное рано или поздно заканчивается, так и теперь, когда пиршество, казалось, было в самом разгаре, я вдруг почувствовал, что больше не смогу съесть ни ложки, ни крошки.

Я положил вилку и нож на скатерть, отвалился от стола и на вопросительный взгляд моей очаровательной официантки провел по горлу ребром ладони:

– Все, я больше не могу… К тому же мне необходимо подумать о вечере, иначе на императорском балу мне придется тяжело!…

– Ну, бал!… Подумаешь!… – тут же запищал Фока. – До бала мы еще пообедаем!…

Я с улыбкой покачал головой и встал из-за стола, и в этот момент в столовую заглянула испуганная Гротта. Быстро взглянув на Кроху, она перевела взгляд на меня и прошептала:

– Сэр Владимир, к тебе пришел отец Симот… Он говорит, что ты сам приглашал его для разговора…

«Вот как раз монаха мне после такого завтрака и не хватало! – горько подумал я. – Но не отсылать же его назад, тем более что я действительно сам просил его о встрече…»

Посему я вздохнул и попросил:

– Проведи его, пожалуйста, в кабинет… Я думаю, там нам будет удобно…

Гротта быстро скрылась за дверью, а я повернулся к Крохе:

– Чуть не забыл тебя поблагодарить за твой подарок… Если бы не он, я мог бы… проспать самое интересное.

Ее глаза вспыхнули удовольствием, но ответила она скромно:

– Рада быть полезной…

– Не надо так… – очень серьезно произнес я. – Не надо… так… официально… Я… ты… мне… понимаешь, очень дорога… Очень. Я… я потом тебе все… объясню…

Быстро развернувшись, я чуть ли не бегом бросился в свой кабинет.

Когда я вошел, отец Симот медленно прохаживался по ковру, имея при этом весьма задумчивый, я бы даже сказал, углубленный вид. Повернувшись на звук закрывающейся двери, он по-отечески мне улыбнулся и произнес своим мягким басом:

– Ты хотел поговорить, сэр Рыцарь, чем же может тебе помочь смиренный служитель Демиурга?…

Я посмотрел в его прищуренные глаза и молча предложил ему одно из кресел, стоящих у небольшого столика.