Тинкер - Уэн Спенсер

— Понимаю. Прости.

— Иди домой.

— Тинкер… Тинк… Пожалуйста…

Входная дверь отворилась, и вошел Масленка.

Глава 8

НОВОЕ САМООПРЕДЕЛЕНИЕ

Масленка вошел со словами:

— Тинкер? Ты здесь? — и обомлел, обнаружив в комнате сердитого Яростного Коня, возбужденного Натана и завернутую в полотенце Тинкер.

При виде Масленки нервы у Тинкер сдали, и она кинулась к нему, заливаясь слезами. Брат обнял ее, не задавая вопросов, а мужчины обменялись напряженными взглядами.

— Думаю, тебе пора уходить, — тихо сказал Масленка, и Натан вышел, не проронив ни слова.

Положа руку на эфес, Яростный Конь взирал на Масленку с явным подозрением.

— Нагару, — представился Масленка, идентифицировав себя как «сына сестры отца Тинкер». Он всегда был сильнее в эльфийском, чем она. Они с Яростным Конем пустились в дискуссию на высоком эльфийском и говорили так быстро, что она не успевала понять, о чем идет речь. В конце концов Яростный Конь поклонился и покинул чердак. После этого Тинкер путано и сбивчиво, пытаясь опустить то, о чем говорить ей не хотелось, рассказала Масленке о Ветроволке и Натане.

— Погляди на меня: меня всю трясет.

— Раз ты три дня ничего не ела, то, наверное, просто ослабла, а сама этого не замечаешь. Яростный Конь пошел добыть какой-нибудь пищи.

— Да? — Она встала. — И где он найдет еду посреди ночи?

— Понятия не имею. Но почему бы тебе не одеться, пока он не вернулся?

Она послушно отправилась в спальню. И поймала себя на том, что роется в комоде, подыскивая трусики попроще. Взяла первые попавшиеся и натянула их. Чистые джинсы, футболка, носки и ботинки. Потопала по комнате. Да, так уже лучше. «Почти я».

За это время Масленка успел убрать посуду и вытереть стол, а теперь занялся мытьем кастрюль и тарелок. Она взяла чистое полотенце и стала вытирать посуду.

— Как ты думаешь, сколько времени у него это займет?

По чердаку пробежал свет фар, извещая, что Пони вернулся.

— Немного, — сухо ответил Масленка.

Она ласково шлепнула его полотенцем и отправилась открывать дверь.

Вошел Пони, таща набитые до отвала плетеные корзины, от которых исходил аромат божественно благоухающей пищи. Легко поставив емкости на стол, Пони открыл крышку и достал расписной сосуд с супом-лапшой из какого-то ресторана-анклава.

— Не знала я, что анклавы дают еду на вынос. — Тинкер уселась на скамеечку для ног, оставив два потертых и разнородных стула мужчинам.

— Я уговорил их сделать исключение. — Пони поставил перед нею лапшу. — Будет лучше, если вы начнете с этого.

— Почему?

Лапша была длинная, как спагетти, но при этом толстая, с ее мизинец, и какая-то восковая. После случая с пивом Тинкер смотрела на суп с подозрением.

— На пустой желудок жирная еда тяжела. А вам нужно съесть как можно больше. А в этом супе почти нет жира.

Масленка раздобыл ложку, и она попробовала. Лапша из кэва-бобов, разведенная горячей водой. Просто, но очень вкусно. Только трудно эти лапшички до рта донести. Выглядят скромно, но на вкус просто здорово!

— Я сказал им, что с вами ваш нагару, так что они прислали столько еды, что хватит на всех. — Пони снял верхнюю корзинку, и обнаружился второй уровень: мясные пельмени, сваренные на пару.

— Маузуан! Чур, я тоже буду! — Масленка расставил тарелки и серебряные вилки, достал себе пива из холодильника и уселся на один из стульев.

Пони разгрузил корзины, но остался стоять.

— Почему ты не садишься? — спросил Масленка, распределяя маузуан по трем тарелкам.

— Я телохранитель Тинкер-долш. Я должен стоять.

— Сядь! — приказала Тинкер.

Пони секунду поколебался, но потом выдвинул стул и сел с несчастным видом.

— Это неправильно, — дулся он.

— Я сейчас слишком зла, чтобы об этом беспокоиться, — отрезала она.

Мудрый Масленка без лишних слов поставил перед Пони тарелку с маузуан.

Теперь, когда Пони оказался по ту сторону стола, Тинкер смогла, не отрываясь от еды, спокойно рассмотреть его. Красивый, как и все эльфы, он отличался от прочих представителей своей расы весьма крепким телосложением. Носил он темно-синюю кольчугу из чешуи виверна. Под кольчугой виднелась черная кожаная прокладка, защищающая тело от острых, нахлестывающихся друг на друга, самозатачивающихся чешуек. Кольчуга оставляла открытыми руки. Постоянные защитные заклятия, вытатуированные на руках Пони, напоминали кельтский орнамент. Неизвестно почему, скорее всего по причинам художественного свойства, заклятия были начертаны различными оттенками кобальта. Они двигались, когда Пони играл мускулами. В отличие от большинства известных ей эльфов, которые носили фунтами сверкающие драгоценности — от вычурных серег до колец, — единственным украшением Пони были темно-синие бусы, вплетенные в его черные волосы.

Раньше Тинкер не умела определять возраст эльфов, однако теперь она без труда поняла, что Пони очень молод. Она не могла сказать, что говорило об этом — его лицо или его манеры. Он был весь увешан оружием: рукоять меча торчала из-за плеча, кобура с пистолетом топорщилась на боку, а рукоятки ножей высовывались отовсюду. Пони ловил изучающий взгляд Тинкер, и выражение его лица менялось: открытая честность — некоторая неловкость — ужасное смущение — и то же самое, но в обратном порядке.

— А где Ветроволк? — спросил Масленка, пока Тинкер ела суп и изучала Пони.

— Послание пришло из Аум Ренау. — Пони посмотрел на обоих: поняли ли они?

Такое название — Аум Ренау — носил дворец на Эльфдоме, расположенный примерно на том же самом месте, где Палисады на Земле, то есть над рекой Гудзон, около Нью-Йорк-Сити.

— Душевная Амбра, наша Королева, попросила его приехать. Он не мог отклонить приглашение. Он должен был поехать. Он хотел оставить с вами Воробьиху. Она хорошо знает таньянантэ, — эльфийское слово, означающее «те многие человеческие языки», — и питсупавутэ. Однако королева потребовала, чтобы Воробьиха приехала вместе с Ветроволком.

— Так королева в Западных Землях? — спросил Масленка.

— Ее приезд — неожиданность для всех. Она не была здесь с момента подписания Договора. Дому хотел взять Тинкер-доми с собой, но не решился везти ее в такую даль, не получив ее согласия.

Да, это бы ее хорошенько взбесило, но зато уберегло бы от идиотизма Натана.

— Как Ветроволк изменил меня?

— Я… Я не знаю. Честно. — Пони напрягся, и Тинкер внезапно испытала симпатию к этому мощному смуглому эльфу. — Я всего лишь секаша и считаюсь еще молодым. Великие чародейства, вроде превращения, доступны только домана. Пока вы спали, Ветроволк взял анализы крови. По старому счету вы генетически принадлежите теперь к касте домана.