Демонология Сангомара. Наследие вампиров - Евгения Штольц

Управитель снова поднял глаза к потолку в немой молитве о спокойствии и тишине и ответил:

— Нет пока, господин. Ищу.

Граф привстал с кресла, размялся и снова сел, сложил локти на стол и посмотрел на ожидающих близнецов.

— Садитесь. — И он властно указал на кушетки рядом с Него.

Брат и сестра подошли, отодвинули книги и послушно примостились на краю, касаясь плечами друг друга.

— Как я и рассказывал ранее, тридцать пять лет назад я привез вас из Далмона. Когда мы свиделись с Гиффардом, у нас произошел уговор. Скорее, даже сам старина Гиффард предложил передать свою жизнь тебе, Леонард, чтобы ты стал наследником его рода. Он хотел объединить роды Аверинов и Тастемара. Тебе тогда было три года, поэтому мы ничем не закрепляли наш уговор, все обсудили просто на словах. Было решено, что когда тебе исполнится семьдесят, что, кстати, на тридцать лет меньше того возраста, когда я сам стал старейшиной, то Гиффард явится к нам, мы оформим его завещание в двух экземплярах, закрепим печатями и приведем в исполнение. Бумаги нужны были для совета. После обряда я планировал направить одну копию в Йефасу для подтверждения.

Леонард утвердительно закивал, всем своим видом соглашаясь со сказанными отцом словами.

— Так вот, — продолжил граф. — Вы знаете, что случилось со стариной Гиффардом. Однако перед самой смертью, в тот момент, когда он уже занес руку, чтобы перерезать себе глотку и совершить обряд, он озвучил вслух другое завещание. Гиффард извинился, что не может выполнить наш уговор тем способом, которым мы условились, и признает Уильяма своим законным наследником — Аверином.

От этих слов Леонард побледнел и ухватился одной рукой за кушетку, а другой за руку сестры.

— Да, Лео, это не очень хорошая новость. Но и не плохая. Как посмотреть… Я подготовлю суд к тому, чтобы он встал на нашу сторону. Разошлю гонцов к тем старейшинам, которые наиболее лояльны к нашему роду, и попрошу поддержать мои притязания на дар Гиффарда. Но есть проблема куда серьезнее…

Филипп тяжело вздохнул, сложил ладони замком и подпер ими подбородок.

— Наш рыбак оказался не так прост. — Он внимательно посмотрел на детей. — Уже более пятнадцати лет он водит дружбу с водяной демоницей — кельпи. Эта демоница спасла его от отрядов у озера. Он не звал ее, но, как я понял, у них сильная душевная связь, и кельпи чувствует его везде и понимает, когда нужна помощь.

— Отец, это же невозможно, — перебил удивленный Леонард. Он криво усмехнулся. — Быть может, этот увалень обманул тебя и понарассказывал баек?

Граф гневно уставился на сына — тот понял, что зря открыл рот, и виновато потупился.

— Я, к своему счастью, научился за четыреста семьдесят восемь лет различать, когда мне лгут. Уильям говорил правду, хотя его рассказ действительно похож на выдумку. Но проблема в том, что эта кельпи очень опасна, неподконтрольна и сама себе на уме. Если Уильям поймет, что он для нас не гость, а пленник и что наша цель на суде — подтвердить право на дар Гиффарда, а после убить его и передать кровь тебе, Леонард, то… Предположу, что и кельпи об этом узнает.

— Но каким образом она узнает, что Уильяму угрожает опасность? — удивилась Йева. — Разве на старейшин действует какая-либо магия?

— Кельпи связала себя с душой рыбака до его обращения, — покачал седой головой Филипп.

— Получается, Уильям до сих пор с ней связан?

— Думаю, что да. И как я понял, эта связь односторонняя: кобылица всегда знает, где он и о чем думает. Так вот. Проблема, дети мои, в том, что если кельпи решит, что мы представляем для ее суженого опасность, то, боюсь, мы даже не сможем покинуть замок. А уж о том, чтобы отправиться с Уильямом на суд, и речи не может быть. Демоница выскочит из ближайшего водоема, коих тьма в нашем Солраге, и положит отряд любой силы. Что ей придет в голову — унести Уильяма подальше, убить нас или то и другое, — я не знаю.

Близнецы побледнели.

— Как же быть? — с мольбой в глазах спросил Леонард.

— Ничего не рассказывать ему о наших планах. Пусть считает себя нашим гостем, а нас — его покровителями. Особенно это касается тебя, дочь моя. Я перекладываю на тебя заботу о его пропитании и чистой одежде, потому что у Него и так много работы. Ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не говорите ему ни об обещании, ни о суде!

— А если он сам об этом начнет спрашивать? — робко спросила Йева.

— Начнет, конечно. Сейчас он очень нерешителен и боязлив, но со временем освоится и начнет все выяснять. Если спросит об обещании — скажи, что речь идет о переделе земель на востоке Солрага между Тастемара и Аверинами. Если начнет допытываться, то скажи, что это все будет решаться после суда и ты не знаешь подробностей. Не ври и не придумывай лишних деталей, а просто скажи, что не знаешь. Если спросит о суде, то можешь сообщить о правилах совета на Севере.

— Каких?

— Когда погибает старейшина, его наследник предстает перед судом, если нет подтвержденного завещания о передаче крови. Мы, как ближайшие друзья Гиффарда, берем на себя заботу о наследнике Гиффарда и обязуемся проводить его до места сбора совета, в Йефасу. Пусть так думает.

— А детали? Если будет уточнять? — поинтересовалась Йева.

— Никаких деталей! Ничего не знаешь, и точка. Ты обычный вампир, так что вопросы с советом и старейшинами тебя никоим образом не касаются. Это и нужно донести до Уильяма.

— Я… я постараюсь, отец.

— Постарайся. Уильям — неглупый парень. Да и внешне природа одарила его сполна. Думаю, отвращения при общении с ним ты испытывать не будешь. Однако он очень простодушен в силу возраста и воспитания, так что все должно получиться.

Их беседу прервал радостный возглас Него, нашедшего некоторые сведения. Он поднял над головой раскрытую на нужной странице книгу и повернул к Филиппу. Тот всмотрелся в иллюстрацию, выполненную точной рукой мастера, и подошел ближе, разглядывая детали костюма магов южного Нор’Эгуса.

— Архимаг? — поднял бровь граф.

В этот момент раздался стук в дверь. В кабинет вошла и поклонилась девушка, чуть старше Леонарда. Милая, с темными волосами, заплетенными в косу до лопаток, и с серыми, как пасмурное небо, глазами — Эметта, личная прислуга графской семьи.

— Господин, прибыли послы из Глеофа.

— Хорошо, Эметта. Сообщи уважаемому Брогмоту, чтобы он занялся ими, а меня сегодня беспокоить не следует.

Служанка присела в легком реверансе, увидела Леонарда, улыбнулась ему и вышла из кабинета. Леонард проводил ее долгим томным взглядом, затем обратился к графу:

— Отец, зачем