Подвиг живет вечно (сборник) - Иван Василевич

Карол Копалек и члены его группы не видели, да и по могли видеть истинных масштабов развернувшихся на территории Моравии сражений и стремительно развивающихся событий в Чехословакии, но понимали, что до возвращения в расположение штаба 4-го Украинского фронта остались считанные часы.

Вечером 6 мая Копалек доложил:

«Район нашего действия освобожден наступающими войсками Красной Армии».

На следующий день разведчики уехали в штаб фронта. Они даже не успели отблагодарить своих друзей, местных подпольщиков, без помощи которых было бы невозможно добиться успеха. Отважные антифашисты-интернационалисты — словаки Карол Копалек, Йозеф Яблонька, Михал Хован, венгр Альберт Пал и русская девушка Анна Болотова, — составлявшие небольшую интернациональную боевую группу, с честью выполнили поставленную перед ними задачу.

В городе текстильщиков Вичуге, что в Ивановской области, живет ветеран Великой Отечественной войны, коммунист Анна Васильевна Болотова. Несколько лет назад она была вынуждена оставить работу и выйти на пенсию: здоровье стало сдавать. Но и теперь, на заслуженном отдыхе, она всегда в хлопотах, всегда у нее полно дел. Такой уж беспокойный характер. Надо выбрать время навестить сына и внуков, живущих в Подмосковье. Они очень ждут Анну Васильевну. Любит она бывать в детском саду, где когда-то работала. С особым волнением готовится к встречам с учащимися средних школ, с комсомольцами-текстильщиками. Сейчас время переломное, ответственное: страна все силы мобилизовала на перестройку, демократизацию общества, радикальную экономическую реформу. И так важно воспитывать у молодых чувство ответственности за дело революционного обновления, за будущее Родины.

Время от времени с волнением и трепетом рассматривает Анна Васильевна старые фотографии, пожелтевшие, ветхие вырезки из газет, письма боевых друзей. Нет, никогда не забыть работу во вражеском тылу, тяжелые дни и ночи войны. Сколько пережито за годы военного лихолетья… Рассказывая о друзьях, Анна Васильевна всегда благодарит судьбу за то, что она помогла ей узнать великолепных, бесстрашных людей.

Бывший командир разведгруппы Карол Копалек после войны добился осуществления своей мечты — стал учителем средней школы. Все свои знания, горение души отдает он воспитанию подрастающего поколения Чехословакии. И кто знает, может быть, Копалек как народный учитель в значительной мере формировался на войне, в партизанском отряде, в разведгруппах. Из той поры, надо полагать, идут его многие нравственные принципы, которые он внушает сейчас молодому поколению.

Ян Кубашко посвятил жизнь сельскому хозяйству. Михал Хован — офицер. Служил в Чехословацкой армии. Венгр Альберт Пал, юрист по образованию, занимается любимым делом у себя на родине.

К сожалению, уже нет в живых Йозефа Яблоньки: он скончался в 1982 году. Видно, еще в годы войны поразила сердце неизлечимая болезнь.

Не так давно прояснилась судьба словацкого бригадного генерала в отставке Йозефа Брауна. Доктор философии Зденек Елипек, работающий в краеведческом музее в городе Колин, сообщил:

«Бригадный генерал Йозеф Браун… относится к наиболее интересным, но, к сожалению, и наиболее забытым участникам нашего антифашистского сопротивления.

Браун был одним из тех солдат, которые прошли по всем ступеням воинской карьеры. Он был ярким представителем офицерского корпуса, рассудительным, но в то же время решительным, неутомимым, точно выполнявшим свои обязанности. Был прирожденным командиром. К своим подчиненным относился строго, но справедливо. Несмотря на большие способности, был необычайно скромным человеком…»

Браун родился 2 марта 1884 года. После окончания учебы стал офицером, участвовал в первой мировой войне. После войны, отмечал доктор Елинек, был помощником командира учебного офицерского центра, командовал батальоном, преподавал в военной академии. С 1927 года в течение почти девяти лет являлся военным атташе в Румынии.

«В 1938 году генерал Йозеф Браун вышел в отставку и поселился в Трояновице под Радгостом… Но началась вторая мировая война, и Йозеф Браун, как солдат по призванию и сознательный патриот, взялся за организацию сопротивления… На нелегальных собраниях он говорил о необходимости борьбы против немецкого фашизма и пытался найти наилучшие формы антифашистского сопротивления.

Развязанный после убийства германского гауляйтера Гейдриха террор прервал на время работу антифашистской группы, но с лета 1944 года она была возобновлена… Генерал Браун имел псевдоним доктор Оравский…»

Из письма доктора Елинека стало известно, что в конце 1944 года нацисты, начав широкомасштабную карательную операцию против чехословацких партизан, напали на след генерала. 22 марта 1945 года он был схвачен. Йозефа Брауна сначала содержали в тюрьме в городе Била, но после нескольких допросов перевезли в Остраву. Ни генерал Браун, ни ближайшие его друзья не были сломлены. Йозефа Брауна позднее перевели в Брно. Потом направили в пересыльный лагерь в Мирошов. Несмотря на болезнь, Браун установил связь с мирошовским революционным подпольем. Ему удалось бежать. После освобождения Чехословакии от немецко-фашистских оккупантов Йозеф Браун вернулся в Трояновице. 31 октября 1945 года он скончался.

В Моравско-Силезских Бескидах, на месте приземления в марте 1945 года возглавляемой Копалеком десантной группы, благодарные жители Моравии соорудили из камней памятный знак. Он напоминает людям, что в годы второй мировой войны при освобождении Чехословакии от немецко-фашистских захватчиков подвиги бойцов интернациональной разведгруппы приближали победу над фашизмом. Их подвигу жить вечно.

Александр Сгибнев

ЕЕ ЗВАЛИ ТАНКА

Две девушки, две недавние университетские подруги: одна — в неотступной ярости, другая — в беззащитной подавленности — стояли друг против друга.

— Я проклинаю, Кристина, твое отступничество.

Глаза говорившей все более темнели, наливаясь гневом.

— Проклинаю нашу с тобой дружбу, проклинаю любовь к тебе — я ведь так тебя любила! А ты едешь в Берлин и будешь учиться. У кого? У фашистов! Это отвратительно…

Одной из них, Кристины, давно уже нет на свете. С другой, по-прежнему черноволосой, хоть и вошедшей в звание бабушки, оставшейся до удивления молодой в чувствах, в душевной приподнятости, мы сидим в ее маленьком институтском кабинете. Она то и дело сокрушенно опускает голову и плачет, тихо, безутешно.

— Если бы я знала тогда. Если бы знала… Больше всего меня угнетает, что она перед казнью, в последний жизненный миг свой могла вспомнить именно эту нашу тяжкую размолвку, мои несправедливо жестокие слова…

Потом, дома, она покажет детскую, где выросли ее сыновья, все трое: на стене, в обрамлении цветов-бессмертников, портреты Георгия Димитрова, Владимира Ильича Ленина, Николая Вапцарова, Владимира Заимова, наших фронтовых героев — Виктора Талалихина, Александра Матросова, Зои Космодемьянской, Олега Кошевого и ее подруги — Кристины Яневой.

Дети видели эти портреты со дня своего рождения, они сопровождали их возмужание и встречают сейчас, когда, ведомые любовью, они время от времени наведываются в родительское гнездо. Вновь и вновь вглядываются сыновья в фотографию Кристины Яневой, для них сызмальства — тети Кристины.

— Прошу вас, если будете писать, не указывайте моей фамилии, — говорит на прощанье хозяйка. — Мне и без того нестерпимо стыдно перед мужем и детьми, перед теми, с кем дружила в те далекие трудные годы. И в первую очередь перед ней, перед моей вечной сестрой.

Многие-многие годы возвращалась к ней Кристина. И вот вернулась. И разве к ней одной? К друзьям, в памяти которых живет свято. К Болгарии, чьей верной дочерью была и оставалась всегда. И к России.

Вскоре после победы над фашизмом пронесся слух: Янева-то была, оказывается, разведчицей. Потом, стараниями историков-исследователей, появлялись уточнения: как разрабатывалась легенда, как удалось перехитрить германское посольство в Болгарии, чтобы послать Кристину Яневу на стажировку в Берлинский университет. Вот почему — понимаете? — свернула она свою общественную работу, перестала бывать на публичных свободных диспутах, будораживших молодежь, избегала даже мимолетных встреч с теми, без кого еще вчера не могла прожить и часа…

«А мы-то!» — горестно казнят себя сверстники Яневой. Но в чем их вина? Они же действительно не ведали ничего! Уж на что дотошны гестаповцы, коими была наводнена в ту пору София, и те ни о чем не догадывались. Видимо, подпали под гипноз, поскольку рекомендательное письмо-после нескольких бесед — вручал ей лично посол фон Бекерле, преуспевающий дипломат.