Избранная для бастарда - Екатерина Орлова

– Если ты забыла, старшая у нас дочь.

– Я не хочу, чтобы она становилась правительницей. Это не женское дело.

– Не женское, но ты уже пытаешься манипулировать законами, – хмыкает Карден. – А, значит, стремишься управлять государством вместе со мной, – добавляет он и зевает.

Я натягиваю на нас одеяло.

– Карден, я не пытаюсь забрать у тебя власть. Просто хочу защитить нашего ребенка.

– Ее безопасность – моя работа. А ты готовься родить мне сына, Селеста. Я обещал тебе защитить Тамайну, я выполню свое обещание.

Прижавшись к мужу, улыбаюсь, ощущая, как горячая ладонь Кардена слегка сжимает мою попку. Моя улыбка становится шире. Он устал за эти дни и уже почти спит, а все равно не упускает возможности пощупать мое тело, которое так любит.

– Я люблю тебя, Карден, – шепчу и целую его грудь.

– И я люблю тебя, Селеста, – бормочет он еле разборчиво.

Внутри меня вспыхивает и расцветает какой-то диковинный цветок. Карден лишь второй раз признается мне в любви. И каждый раз кажется мне особенным, волшебным. Как будто эти слова дают мне какую-то невероятную силу. Сражаться с врагами, защищать свое. И пусть я знаю, что у меня нет такой необходимости, как Тиальда Верховного правителя Дальних земель Пакрайда, я должна быть готова встать за спиной мужа и помогать ему защищать свои земли и семью.

Эпилог

Селеста

Восемнадцать лет спустя

– Она прекрасна, – произношу с улыбкой и перевожу взгляд на Кардена. Тот хмурится, глядя на то, как наша дочь общается с послом Ближних земель Пакрайда.

– Такое ощущение, что она настроена обогнать Будрина на пути к трону, – хмурится он. – Общается с послами чаще, чем наш старший сын.

– Не говори глу… – я прерываюсь на полуслове, когда вижу, как Тамайна, скривившись, обводит шокированным взглядом тронный зал, наполненный людьми. – О, боги, – выдыхаю и вскакиваю со своего места. Карден поднимается следом.

– Что случилось?

– Я могу ошибаться, но, кажется, Тамайна только что стала Тиальдой.

– Что? Это невозможно, – рычит Карден. – Она – дочь Верховного правителя.

Быстро спускаюсь с тронного постамента и, извинившись перед опешившим послом, беру дочь под локоть и отвожу в сторону.

– Тамайна, – зову ее, а она только беззвучно шевелит губами, глядя сквозь меня. – Тамайна, ответь, – прошу дрожащим голосом. – Тамайна, – снова зову и стираю платком бисеринки пота на ее лбу.

– О, боги, – выдыхает она шепотом. – Что это было, матушка?11779c

– А что? Что ты слышала?

– Я думала…

– Не здесь, – прерывает нас Карден и следует на выход.

Я хватаю дочь под локоть и иду за мужем, а за нами следом тянется вереница советников.

– Позовите Ораха и Кабриса! – рявкает Карден, и стоящие у дверей стражники разбегаются.

Мы молча поднимаемся в огромный кабинет Кардена. Он выгоняет слуг, оставляя в комнате только Фидона, Травана и нас с Тамайной. Берет дочь на руки и аккуратно – словно хрупкий цветок – несет к большому креслу правителя. Усаживает в него, а Траван подает кубок с водой. Тамайна жадно припадает к нему и выпивает все до последней капли, глядя на отца широко распахнутыми глазами.

– Папа, что это было? – тихо спрашивает она.

– Что ты услышала? – серьезно, но ласково спрашивает он.

– Мне показалось, что я оглохла. Все звуки разом исчезли. – Она переводит взгляд на меня. – Это… Мама, все так, как ты рассказывала.

Мои глаза наполняются слезами. Я пока еще не понимаю, это слезы радости или сочувствия дочери, но замужество Тамайны решило бы массу проблем. Да, теперь, после изменения законов, очередь наследования выгодна для нас. Будрин – первый наследник престола, но если бы Тамайна не стала Тиальдой, была бы высока вероятность того, что она попытается обойти брата. Как бы я ни питала надежды на любовь между моими детьми, власть застилает взор и делает нежные чувства незначительными по сравнению со стремлением к управлению государством.

Уверена, Тамайна была бы отличным правителем. Карден часто вовлекает ее в государственные дела, чтобы, когда она станет женой какого-нибудь правителя, могла править с ним наравне. Но наша дочь настолько воинственна и преисполнена собственной значимости, что я все больше опасаюсь, что она решит конкурировать с братом.

Наконец дверь кабинета открывается, и входят два старца, опираясь на свои посохи. Они останавливаются перед массивным деревянным столом. Бросают взгляд на Тамайну, потом кланяются Кардену. Я подхожу к дочери и беру ее прохладную ладонь в свои, пытаясь согреть. Все взгляды устремлены на вошедших магов.

– Говори, Орах, – гремит Карден, его голос тяжелым покрывалом накрывает всех присутствующих в кабинете.

– Повелитель, ваша дочь стала избранной для сына правителя Ближних земель, – отвечает скрипучим голосом маг и переводит взгляд водянисто-голубых глаз на нашу дочь. – Вы стали Тиальдой, госпожа.

– Но как? – севшим голосом произносит Тамайна. – Как такое могло случиться? Я не из расы вермайев! Я – дочь Верховного правителя! Я не могу быть рабыней какого-то… принца!

– Рабыней? – переспрашиваю и в ужасе пялюсь на дочь.

– Прости, мама, – бормочет она. – Но я… я ведь рождена от Верховного правителя. Я не могу… понимаешь… я была создана для другого…

Я вижу, как в ее глазах блестят слезы, но моя сильная, отважная девочка никогда не покажет свою слабость на людях. Она сдерживается, крепко сжав челюсти и до крови закусив дрожащую губу.

– Я не могу, – шепотом добавляет она.

– Орах, как так случилось? – Карден отвлекает присутствующих от дочери, которая находится на грани истерики, а я присаживаюсь на корточки и целую ее пальчики.

– Тамайна, это самая лучшая участь для тебя, – произношу успокаивающе. – Стать женой будущего Верховного правителя Ближних земель. Стать матерью его детям. Быть любимой женщиной. Теперь все иначе, ты видишь? Тебе не придется проходить через то, через что пришлось пройти мне. Ты, как дочь Верховного правителя, будешь доставлена в свой будущий замок со всеми почестями. Станешь плечом к плечу со своим мужем, чтобы править его землями. Это честь, моя дорогая, а не наказание.

– Я не хочу от вас уезжать, – тихо всхлипывает Тамайна. – Что, если он окажется жестоким или страшным? Или старым?

– А что, если он окажется прекрасным юношей, который будет любить тебя больше жизни?

– Мне страшно, мама.

И мне… Если бы только моя девочка знала, как страшно мне отдавать ее в руки чужого мужчины. Как страшно лишать ее опеки всемогущего отца. Забирать от братьев, которые по мере взросления становятся все сильнее и отважнее. Но я продолжаю надеяться, что моя дочь попадет в заботливые