Русская эпиграмма второй половины XVII - начала XX в. - Антология

1024. К ВОРОТАМ ЕКАТЕРИНГОФА

Хвостовым некогда воспетая дыра,Провозглашаешь ты природы русской скупость,           Самодержавие Петра           И Милорадовича глупость!

Е. А. Баратынский

1025. «Дамон! ты начал — продолжай…»

                 Дамон! ты начал — продолжай,                 Кропай экспромты на досуге;Возьмись за гений свой: пиши, черти, марай,У пола нежного в бессменной будь услуге,Наполни вздохами растерзанную грудь,Ни вкусу не давай, ни разуму потачки —И в награждение любимцем куклы будь                  Или соперником собачки.

1026. <НА Д. И. ХВОСТОВА>

Поэт Писцов в стихах тяжеловат,Но я люблю незлобного собрата:Ей-ей! не он пред светом виноват,А перед ним природа виновата.

1027. «Так, он ленивец, он негодник…»

               Так, он ленивец, он негодник,Он только что поэт, он человек пустой;А ты, ты ябедник, шпион, торгаш и сводник…              О! человек ты деловой.

1028. «В своих стихах он скукой дышит…»

В своих стихах он скукой дышит,Жужжаньем их наводит сон.Не говорю, зачем он пишет,Но для чего читает он?

1029. <НА Б. М. ФЕДОРОВА>

Везде бранит поэт КлеонМою хорошенькую Музу;Всё обернуть умеет онВ бесславье нашему союзу.Морочит добрых он людей,А слыть красоточке моейУ них негодницей обидно.Поэт Клеон смешной злодей;Ему же после будет стыдно.

1030. <НА А. А. ШИШКОВА>

Свои стишки Тощев-пиитПокроем Пушкина кроит,Но славы громкой не получит.И я котенка вижу в нем,Который, право, непутемНа голос лебедя мяучит.

1031. <НА А. А. АРАКЧЕЕВА>

        Отчизны враг, слуга царя,        К бичу народов — самовластью —Какой-то адскою любовию горя,       Он не знаком с другою страстью.Скрываясь от очей, злодействует впотьмах,        Чтобы злодействовать свободней,Не нужно имени: у всех оно в устах,Как имя страшное владыки преисподней.

1032. <НА П. А. ВЯЗЕМСКОГО>

Войной журнальною бесчестит без причины                            Он дарования свои.Не так ли славный вождь и друг Екатерины —Орлов — еще любил кулачные бои?

1033–1034. <НА М. Т. КАЧЕНОВСКОГО>

Ты ропщешь, важный журналист,На наше модное маранье:«Всё та же песня: ветра свист,Листов древесных увяданье…»Понятно нам твое страданье:И без того освистан ты,И так, подвалов достоянье,Родясь, гниют твои листы.

Хвала, мастітый наш Зоіл.Когда-то Дмітріев бесілТебя счастлівымі струнами;Бесіл Жуковскій вслед за нім,Вот бесіт Пушкін: как любімТы дальновіднымі судьбамі!Трі поколенія певцовТебя красой своіх венцовВ негодованье пріводілі,Пекісь о здравіі своем,Чтобы, подобно первым трем,Другіе трі тебя бесілі.

1035. «И ты поэт, и он поэт…»

              И ты поэт, и он поэт;Но меж тобой и им различие находят:             Твои стихи в печать выходят,              Его стихи — выходят в свет.

1036. <НА В. Л. ПУШКИНА>

Откуда взял Василий непотешныйПотешного Буянова? ХитрецК лукавому прибег с мольбою грешной.«Я твой, — сказал, — но будь родной отец,Но помоги». Плодятся без усилья,Горят, кипят задорные стихи,И складные страницы у ВасильяЯвляются в тетрадях чепухи.

1037. «Не трогайте парнасского пера…»

Не трогайте парнасского пера,Не трогайте, пригожие вострушки!Красавицам не много в нем добра,И им Амур другие дал игрушки.Любовь ли вам оставить в забытьиДля жалких рифм? Над рифмами смеются,Уносят их летийские струи —На пальчиках чернила остаются.

1038. «Хотите ль знать все таинства любви?..»

Хотите ль знать все таинства любви?Послушайте девицу пожилую:Какой огонь она родит в крови!Какую власть дарует поцелую!Какой язык пылающим очам!Как миг один рассудок побеждает,—По пальцам всё она расскажет вам.«Ужели всё она по пальцам знает?»

1039–1042. <НА Ф. В. БУЛГАРИНА>

В своих листах душонкой ты кривишь,Уродуешь и мненья и сказанья,Приятельски дурачеству кадишь,Завистливо поносишь дарованья;Дурной твой нрав дурной приносит плод.«Срамец! срамец! — все шепчут? — Вот                                                                   известье!»— «Эх, не тужи! Уж это мой расчет:Подписчики мне платят за бесчестье».

«Что ни болтай, а я великий муж!Был воином, носил недаром шпагу;Как секретарь, судебную бумагуВам начерню, перебелю; к тому жЯ знаю свет, — держусь Христа и беса,С ханжой ханжа, с повесою повеса;В одном лице могу все лица яПредставить вам!» — «Хотя под старость века,Фаддей, мой друг, Фаддей, душа моя,Представь лицо честно́го человека».

Он точно, он бесспорноФиглярин-журналист,Марающий задорноСвой оглашенный лист.А это что за дура?Ведь Истина, ей-ей.Давно ль его кону́раЗнакома стала ей?На чепуху и вракиЧутьем наведена,Занятиям маракиМешать пришла она.

Поверьте мне, Фиглярин-моралистНам говорит преумиленным слогом:«Не должно красть: кто на руку нечист,Перед людьми грешит и перед богом;Не надобно в суде кривить душой,Нехорошо живиться клеветой,Временщику подслуживаться низко:Честь, братцы, честь дороже нам всего!»Ну что ж? Бог с ним! Всё это к правде близко,А может быть, и ново для него.

1043. «Окогченная летунья…»

Окогченная летуньяЭпиграмма-хохотунья,Эпиграмма-егозаТрется, вьется средь народаИ завидит лишь урода —Разом вцепится в глаза.

1044. <НА В. И. ПАНАЕВА>

Идиллик новый на искусПредставлен был пред Аполлона.«Как пишет он? — спросил у музБог беспристрастный Геликона.—Никак негодный он поэт?»— «Нельзя сказать». — «С талантом?» —                                                               «Нет;Ошибок важных, правда, мало;Да пишет он довольно вяло».— «Я понял вас; в суде моемНе озабочусь я нисколько;Вперед ни слова мне о нем.Из списков выключить — и только».

1045. «Как сладить с глупостью глупца?..»