Завещание веков - Анри Лёвенбрюк

— Вот! — вскричал я и ударил кулаком по столу, чем сразу привлек к нам внимание других пользователей Интернета.

— Дубина! — яростно прошипел Франсуа.

Я схватил свой мобильник и стал поспешно набирать номер Софи.

— Алло? — ответила она.

— Мы нашли. Стюарт — отец Виктора, если ты понимаешь, о чем я.

— Я была уверена!

— Камень у «Бильдерберга», — произнес я по слогам, словно пытаясь убедить самого себя.

— Это означает, что оба элемента головоломки во вражеские руках, — вздохнула Софи.

— Зашифрованное послание Иисуса и Йорденский камень, позволяющий его расшифровать.

— Есть два варианта, — отозвалась Софи. — Либо одна организация владеет обоими элементами головоломки, и в этом случае нам ничего не светит.

— Либо каждая из организаций обладает только одним элементом. «Бильдерберг» имеет Камень, «Акта Фидеи» — текст.

— В этом случае ни одна из них ничего расшифровать не может, — заключила Софи.

— А мы болтаемся между ними, как дураки, — вздохнул я.

— Хорошо, дай мне подумать. Возможно, «Бильдерберг» владеет Камнем уже давно, если Виктор Дин отдал его в момент вступления в организацию.

— Да.

— Что касается текста, согласно нашей гипотезе, он был похищен у ассаев примерно три недели назад.

— Да, — повторил я.

— А типы из «Бильдерберга» взломали мой компьютер меньше чем неделю назад. Если бы у них был текст, зачем бы стали они взламывать мой компьютер? Они бы сами могли расшифровать послание Иисуса, причем очень давно!

— О'кей, — согласился я. — Мы имеем все основания предположить, что текст находится в руках «Акта Фидеи».

— Я тоже так думаю, — подтвердила Софи. — Каждая из организаций владеет только одним элементом.

— У нас же нет ни одного.

— Да, но это, быть может, не так уж важно. Я начинаю понимать, для чего нужна «Джоконда»… Скорее приезжай к нам, мы пытаемся разобрать заметки твоего отца.

— О'кей, я еду.

— Подожди! — сказала вдруг Софи. — Сначала постарайся связаться со Сфинксом и попроси его выяснить, могла ли «Акта Фидеи» украсть текст Иисуса. Пусть он разузнает о монастыре, уничтоженном в Иудейской пустыне.

— Договорились.

Она повесила трубку.

Я без проволочек запустил программу IRC. Связался с южноамериканским сервером. На нашей секретной линии появилось имя Сфинкса. Хакер был на месте.

— Хэлло. Это…

Мне нужно было придумать псевдоним. Очень быстро.

— Это Элис. Друг Хейгомейера.

Я подмигнул Франсуа. Он мало что понимал, но сразу догадался, что речь идет о нашей культовой книге. «Алиса в Стране чудес».

— Друг или подруга? Элис? Это ведь женское имя!

— Неужели? Элис Купер, по-вашему, женщина?

— Lol.

— Что это еще за Lol? — удивился Франсуа.

— Laugh out loud.[54] Он хочет сказать, что оценил шутку.

— Вы тот друг, что работает с ней?

— Да.

— Она мне о вас говорила… Я тащусь от «Сексуальной лихорадки»!

— Ладно. О моем инкогнито можно забыть.

— Не волнуйтесь, это стопроцентно надежная линия.

— Тогда я пришлю вам автограф.

Я решил, что не стоит пока говорить Сфинксу о моем намерении избавиться от «Сексуальной лихорадки». В другой раз, в другое время… Сейчас были вещи гораздо важнее.

— Ну, koidneuf?[55]

— Мы сильно продвинулись. Вы помните Виктора Л. Дина?

— Пирата из «Бильдерберга»?

— Да. Так вот, Йорденский камень у него.

— Круто!

— Согласен. Теперь нам нужно, чтобы вы произвели еще одно небольшое расследование, связанное с «Акта Фидеи».

— С превеликим удовольствием! Тем более что я уже вполне освоился на их сервере…

— Три недели назад был полностью разрушен монастырь в Иудейской пустыне, и все монахи убиты. Мы полагаем, что там был спрятан очень важный документ, который напавшие похитили. Мы хотели бы знать, имеет ли к этому отношение «Акта Фидеи», и если имеет, действительно ли она захватила этот документ… Ах да, монахи эти называли себя ассаями.

— О'кей. Для поиска информации это немного туманно, но я посмотрю, что можно сделать.

— Спасибо! Вы просто супер.

— Я знаю.

— Вы ведь так и не объяснили, почему все это делаете для нас…

— Да нет, я об этом говорил… Философия хакеров.

— Угу. Пусть так, но изначально почему?

— Мы уже созрели до интимных признаний?

— Да ладно! Вы обо мне знаете гораздо больше.

— Я делаю это, потому что… В общем, это семейная история.

— Конечно! У всех есть семейные истории!

— Угу. Про мою вы бы сказали, что она в духе Золя. Моего дедушку-еврея расстреляли во время войны, матери я не знаю, отец — бывший троцкист, сидит в тюряге. Что скажете?

— О'кей, мне хватит, сдаюсь… Но в тюрягу-то он угодил не за троцкизм?

— Нет! Хотя это ему отнюдь не помогло… В любом случае мне надо было взять реванш. Я срываю зло на Интернете.

— Ладно, усек.

— Хорошо, я выйду на связь, когда будет что-то новенькое…

— По рукам!

— Что это за тип? — спросил совершенно ошарашенный Франсуа.

— Я сам толком не знаю. Мы его никогда не видели. Скорее всего, парнишка. Познакомились в сети. Он нам здорово помог. Я тебе потом расскажу!

— С твоими темпами ты быстрее книгу напишешь!

— Не беспокойся, я думаю, что Софи сделает вполне осмысленный документальный фильм.

Я выключил компьютер, и мы направились к дверям интернет-кафе. Когда мы вышли на улицу, зазвонил мой мобильник. Я ответил. Это оказался священник из Горда, который сообщил мне новости о часовщике. Тот должен был прибыть на Лионский вокзал чуть позже полудня. Быстро же он собрался.

Я бросил смущенный взгляд на Франсуа.

— Что? — недовольно буркнул он. — Ты хочешь, чтобы я еще и часовщика твоего встретил?

Я опасливо кивнул.

— Чего только я для тебя не сделаю! Ладно, я его встречу и отвезу в Со.

— Возьми с собой Баджи, — сказал я, — мне так будет спокойнее.

— Об этом и речи быть не может! Баджи останется с тобой. Тебя нельзя оставлять без прикрытия.

Я знал, что спорить бесполезно.

— Вы будете держать меня в курсе? — настойчиво спросил он.

— Да.

— Не беспокойся, я сделаю все, чтобы часовщик мог нормально работать.

Он сел в «Шафран», а мы с Баджи направились к стоянке такси. Ситуация развивалась стремительно.

Мы приехали к Жаклин Делаэ около полудня. Обе подруги сидели на полу, посреди феноменального бардака этой квартиры в седьмом округе. По правде говоря, здесь было еще хуже, чем в Лондоне, поскольку Жаклин тут давно не жила, и на правах хозяйки выступала пыль.

Они отодвинули стол в угол, положили картины рядом с собой и, сидя по-турецки в центре комнаты среди груды книг и рукописей, работали над заметками моего отца.

Нас впустила Жаклин, которая, к моему удивлению, пылко меня обняла и в крайнем возбуждении потащила в гостиную, оставив Баджи стоять в дверях, как последнего дурака. Телохранитель, проскользнув в комнату, деликатно устроился на диване и взял в руки иллюстрированный журнал.

— Ты сейчас увидишь, лапочка, что мы раскопали! — воскликнула математичка, жестом показав, чтобы я садился рядом с Софи.

Значит, и она перешла со мной на «ты», да еще стала называть «лапочкой»! Я не мог опомниться от удивления. Но предпочел не думать, о чем могли говорить две подруги до нашего прихода, и разместился на полу, высвободив себе местечко в этом кавардаке. Конечно же мне не терпелось узнать об их открытиях.

— Это потрясающе! — подтвердила Софи, которая даже не взглянула на меня, почти уткнувшись носом в какую-то огромную книгу.

— Ну так рассказывайте! — взмолился я.

— О'кей. Предупреждаю, это расползается в разные стороны, мы пока еще не свели воедино все концы…

— Сам увидишь, с ума сойти! — вставила Софи.

Обе были совершенно невыносимы, и я подозревал, что они сговорились вывести меня из себя…

— Так расскажите же!

— О'кей. С тысяча триста девятого года, прежде чем перебраться на Мальту, госпитальеры обосновались на Родосе, после того как захватили остров у Византии. Ты следишь за ходом моих рассуждений?

— Еще бы!

— Орден получил во владение остров стратегического значения как с военной, так и с коммерческой точки зрения. Пользуясь этой благоприятнейшей конъюнктурой, банкиры из Флоренции, Монпелье и Нарбонна устремились на остров с целью взять под контроль рынок пряностей и тканей.