Горе-напарники (СИ) - "Walli Vell"

Тут глаза выхватили алтарь, а точнее символы, что старательно обновлял Синега свежей кровью. Теперь мне стало ясно, почему магия не помогала. Так он привязал жизнь Лины к алтарю. Символы впитывали ее в себя, что бы потом перенаправить в монету артефакт. И если нарушить целостность рисунка, можно прервать всю цепочку, но проблема была в следующем. Алтарь, так же, как и Федор, находился под куполом.

В голову пришла идея. Медленно, стараясь, чтобы меня не приметили, я поползла по стеночке, оставаясь в тени. Шаг за шагом, я пробралась к границе купола. Рассмотрела вблизи его структуру и не смогла сдержать разочарованный вздох. Купол был совершенным. Он не пропустит через себя к хозяину, ни человека, ни магию. А, что на счет ментального дара? Это же, не совсем магия…

Примерно представляя, что меня будет ожидать, (ничего хорошего, если честно), глубоко вдохнула в легкие воздух.

Как и ожидалось, стоило только исчезнуть последнему блоку на моем сознании, как меня захлестнули чужие эмоции. Даже при маленьком уровне дара, это было схоже со снежной лавиной. Меня разрывало изнутри от боли Лины, что тысячью иглами пронзали все тело. Страх Даниила сковывал конечности, вынуждая пригибать голову и сильно жмуриться.

И только эмоции Артура, помогли немного прийти в себя. Он словно морская гладь, размеренными волнами накатывал на воспаленный мозг. Успокаивал и усмирял. Не знаю, понял ли напарник, что я собиралась сделать, но от него шла сильная поддержка и тепло. И это придало мне сил.

Отрешившись от лишних эмоций, я мысленно потянулась к Синеге. Преодолев слабое сопротивление, я смогла миновать купол и в следующее мгновение чуть не задохнулась.

Его эмоции были черными, ненависть буквально ощущалась на кончиках пальцев. Это было похоже на погружение под воду. Только вместо чистой жидкости, над головой сомкнулся тягучий, вонючий, липкий деготь. Он проникал в уши, нос, заливал глаза, и казалось, нет ему ни конца, ни края.

Как можно жить с такой ненавистью к миру? Федор сумасшедший, полностью потерявший себя в темноте.

Задыхаясь, я проникала в его голову глубже. Мне было плохо. По подбородку потекла теплая струйка, но я упорно гребла руками вязкую субстанцию, продвигаясь вперед.

Не знаю, сколько прошло времени. Может минута, а может час или целая вечность, но я нашла то, что так упорно искала.

Маленький огонек, словно искорка или пламя свечи. Чужое сознание мигало и пульсировало, обжигая, не позволяя даже смотреть на него. А я собиралась его коснуться, сжать в руке и удерживать столько, сколько смогу. И дело это, не из самых легких и приятных.

Но, что уж там.… Погнали!

На выдохе, кинулась мысленно к огоньку, обволакивая его собой, беря в плен. В ответ он неистово затрепыхался, принялся жалить и кусать. Краем слуха услышала крик, словно через толщу воды. Запоздало поняла, что это мы с Синегой орем в унисон. Теперь мне вновь было больно.

Но не только мне одной. Сейчас мы с Федором были одним сознанием. Я его поработила и удерживала. Парень повалился на пол, прекратив читать заклинание. Удерживать купол и контролировать клонов тоже больше уже не мог. Сейчас он испытывал туже боль, что и я.

Артур, не мешкая разобрался с последними иллюзиями, и в один прыжок, оказался около Федора. Сам удар я не видела, но огонек резко погас, унося с собой тьму и боль.

Единым рывком, я вынырнула из чужого сознания, широко распахивая глаза и жадно глотая ртом воздух. Первое, о чем подумала, это о том, как вдруг стало вокруг тихо.

Ослаблено завалилась набок, стараясь сфокусировать взгляд, хоть на чем-то. Получалось плохо.

Сильные руки бережно схватили за плечи и приподняли мою страдальную тушку. Надо мной повисло обеспокоенное лицо Артура.

— Малыш… — позвал он, с тревогой заглядывая в глаза, — Ты как?

Малыш говорить был не способен. Сил еле-еле хватало, что бы дышать и изредка моргать глазами. Кое — как, подняла большой палец вверх.

Вдруг вновь послышался какой-то шум и гул голосов. Я нервно дрогнула, и постаралась встать. Пусть, сил не было, и на магическую атаку я была не способна, но хотя бы укусить противника за пятку, все же смогу. Просто подняться выше мне не светит.

Но мой воинственный настрой быстро пресек Артур. Обхватив меня покрепче, прижал к себе, качая, как ребенка.

— Тише, валькирия моя, — с легкой смешинкой прошептал мне на ухо, гладя по волосам, — Это подмога пришла. Как всегда вовремя.

Хихикнула, оценив сарказм и иронию. Под действием не хитрых ласк, смогла, наконец, расслабиться. Чуть повернув голову, так, что бы было видно серые глаза, собрала последние силы, что бы задать волнующий меня все больше вопрос.

— Теперь-то в обморок можно?

Артур засмеялся, содрогаясь плечами, из-за чего и меня мотыляло, вытряхая последний дух.

— Так, это ты пыталась потерять сознание, когда я пришел?

Отметила про себя, как ему идет улыбка. Рассматривая его лицо, кивнула головой. Артур резко перестал смеяться, и, не говоря ни слова, прильнул к моим губам. Порывисто, и даже как-то отчаянно поцеловав, сжал мое тело так крепко, что косточки захрустели.

— Можно в обморок, — наконец разрешил он не без иронии, — Остальное я возьму на себя. А ты набирайся сил, потому что потом нас ждет очень… очень, при очень серьезный разговор. И возможно, который закончится для тебя поркой. Так что, тебе они, как никогда понадобятся.

На такое заявление я только наглым образом фыркнула.

— Напугал кота сметаной, — прошептала в мужскую грудь, довольно втягивая приятный запах дорого парфюма.

На этом, бедное сознание решило, что с него хватит. И сделало то, о чем я только говорила и думала в последнее время.

Прекрасная барышня отчалила в обморок.

35 глава

События следующих нескольких дней упорно смешивались, и ни в какую, не хотели всплывать в памяти по порядку. Отключившись в руках своего напарника, я пропустила момент, когда злодеи получили по заслугам. И это было, знаете ли, обидно.

Я тут с последними силами прощаюсь, мир спасаю, а все веселье без меня прошло. Но, я, конечно, свою долю зрелищ все равно получу. Впереди судебные заседания, перед которыми незадачливым пасторам Культа Просвещённых, заблокируют их магию. Да, чем бы дитя не баловалось, лишь бы не планировало захвата мира. Мудрое решение, но чертовски не своевременное.

Но обо всем по порядку.

Стоило мне кемарнуть на удобной груди блондинчика, как тот, тут же сбагрил меня в больничку. Что уж и говорить, пробуждение было, мало того тяжелое, так еще и не приятное. Белые стены давили, а медсестра, которая уже при виде меня даже не здоровалась, мы и так, слишком близко знакомы, делала свои уколы. Причем очень больные, но я уверена, если бы она захотела, то могла бы и нежнее колоть мои мягкие ткани. Кажется, я ей не нравлюсь, но почему, понять не могу. Может это из-за моей критики ее профессиональных качеств, но я не уверена. Как то Артур сказал, что на правду не обижаются, а она обиделась. Или это правило распространяется только на двухметровых столичных красавчиков? Все может быть.

В итоге, после очередного злорадного «чпонь», и моего обиженного «Ай», решила я из этой богадельни линять. Только собралась, пустила скупую слезу обещая скучать, как дверь в палату распахнулась, являя моему взору встревоженных родителей.

— Золь!!! Дочь!!!

Мама кинулась ко мне с медвежьими объятьями, вновь повалив меня на койку. Сумка с вещами, не заметно, была закинута под мое ложе, и я сначала порадовалась, что её не заметили. Только много позже я поняла, что это была жестокая диверсия против меня. Но на данный момент, ни о чем не подозревая, смирено улеглась под одеялко обратно, под жалостливые взгляды родителей.

Мама что-то щебетала, периодически смахивая свои слезы и выкладывая на тумбочку витамины в виде оранжевых апельсинов. И их было так много, килограмма пять, не меньше, что от одного только вида, на страдальных мягких тканях полез диатез. Отец молча стоял у окна, хмуря брови и пристально смотря перед собой. Вид имел устрашающий и болезный. Я даже хотела позвать кого-нибудь из персонала, но тут, словно прочитав мои мысли, пришла моя «подруженька подколодная».