Ассоциация - Бентли Литтл

Он писал очередную главу от лица монстра. Пальцы летали по клавишам, не поспевая за мыслью, как вдруг тишину офиса нарушил звон разбитого стекла. В окно рядом с компьютером влетел бейсбольный мячик, веером посыпались осколки. Барри машинально пригнулся. Может, просто дети нечаянно отбили мяч не в ту сторону, однако в глубине души Барри в этом сомневался. Подождав немного, он выскочил на крыльцо и увидел человека, убегающего в сторону кафе.

Что это – просто предупреждение или начало систематической травли? Оба варианта казались малопривлекательными. Перед уходом Барри скопировал рабочие файлы на дискету, которую забрал с собой.

Было около полуночи. Они лежали в постели и молчали под тихое бормотание телевизора.

– Может, нам уехать? – вполголоса спросила Морин.

– Нет, – ответил Барри, чувствуя крепнущую решимость. – Не доставлю этим уродам такого удовольствия.

Морин протянула, пародируя техасский акцент:

– Никто не выгонит нас из города до заката!

– Вот именно.

– По принципу «пусть нам будет хуже»? Ни одна фирма в Корбане не станет со мной работать. Я не преувеличиваю.

– И не надо. Ну их, придурков. Я на двоих прекрасно заработаю.

– Я не хочу бросать профессию из-за того, что ты уперся и непонятно с кем решил мериться пиписьками!

– А как насчет калифорнийских клиентов?

– Несколько еще остались, – признала Морин. – Но не в этом дело! Если вернуться в Калифорнию, я бы втрое больше набрала.

– У тебя есть электронная бухгалтерская империя.

– С этим тоже проще будет в Калифорнии.

– Не хочется удирать, поджав хвост. И потом, обидно, что нас обвиняют, когда мы ни сном ни духом.

– Вот и огребаем с обеих сторон – и от ассоциации, и от ее противников. Не понимаю, зачем дальше мучиться.

– Потому что мы любим наш дом. Потому что нам здесь нравится. Все те же причины, по которым мы решили здесь поселиться. Ничего не изменилось. Подумаешь, стало меньше друзей…

Морин вздохнула.

– Купили бы мы участок не здесь, а в городе…

– В городе мы бы не купили. Правду сказал Рэй: мы живем здесь, потому что нас привлекают красивые виды, асфальтированные дорожки и хорошие дома. Нам хочется жить в сельской местности, только в ее улучшенном варианте, как в кино. Вот и расплачиваемся теперь… Скажи честно, понравилось бы тебе жить в трейлере или в какой-нибудь развалюхе на окраине Корбана?

– Можно построить собственный дом.

– Ага, в окружении работяг, которые колотят своих жен. И с завистью смотреть издали на Бонита-Висту…

– Значит, тут классовый вопрос?

– Ну да, – отозвался Барри. – Выходит, так. Об этом сейчас не принято говорить, все старательно делают вид, что классовых различий не существует, но они есть. Мы с тобой – образованные, обеспеченные люди, а из местных большинство хорошо если среднюю школу закончили, за пределы штата никогда не выезжали. Нам с ними не ужиться.

Барри вспомнил, как пригласил к себе приятелей из кафе, и ему вдруг стало страшно: он рассуждает о них совсем как эти, из ассоциации.

– Нам и здесь ни с кем не ужиться, – сказала Морин.

Барри изобразил сладенькую улыбочку и захлопал ресницами.

– Разве нам друг друга мало?

Морин ответила не сразу.

– Я не буду вечно терпеть. Ты можешь писать книги где угодно: хоть здесь, хоть в Калифорнии, хоть в Нью-Йорке. А я – бухгалтер, я работаю с людьми. Посмотрим, как пойдет работа по интернету, но я ничего не обещаю. Если почувствую, что больше не могу тут оставаться, мы сейчас же уедем.

На самом деле Морин была не права – он не мог писать где угодно. В Бонита-Висте ему запрещали работать, а из музея чайников, по всей вероятности, его скоро попросят. Действительно, получается «пусть нам будет хуже», но если уж цитировать расхожие присказки – надо решать проблемы по мере их поступления.

Больше они не разговаривали. Морин пристроила поудобней подушку, закинула руку на пояс Барри, поерзала, тесней прижимаясь к нему, и они уснули под тихое, уютное журчание телевизора.

– Барри!

Он сонно приоткрыл глаза.

– Барри!

Испуганные нотки в голосе Морин мигом прогнали дрему. Барри сел на постели, окончательно проснувшись. В щель между занавесками ярко светило солнце. Глянул на будильник: уже девять. Он проспал почти двенадцать часов.

Морин стояла возле кровати, протягивая ему свежий номер «Корбан уикли стандарт». Руки у нее тряслись. В утренней тишине шелест газеты казался удивительно громким.

Барри с невольным страхом прочел заголовок:

БОНИТА-ВИСТУ ОБВИНЯЮТ В ОТРАВЛЕНИИ РЕБЕНКА

– Здесь написано, что сегодня вечером будет митинг. Жители Корбана, родители, соберутся в восемь у ворот в знак протеста.

Барри прочел статью от начала до конца. Митинг организовал Клод Ричардс – отец Уэстона. Горожане хотели припугнуть и заставить сознаться виновников – тех, кто отдал приказ подложить яд в миски дворовых собак, и тех, кто этот приказ выполнил.

Для этого Ричардс собирался надавить на ассоциацию и на всех жителей поселка, а горожане, чьи высказывания приводились в статье, да и сами журналисты единодушно его поддерживали.

Как ни странно, в газете не было комментариев шерифа. Чью сторону возьмет Хитмэн? Пусть он подкуплен ассоциацией, все-таки нельзя же смотреть сквозь пальцы на убийство! Тем более ребенка, тем более – в маленьком городке. Если он, конечно, хочет остаться шерифом.

– Не нравится мне этот «митинг», – заметил Барри, отдавая Морин газету.

– Мне тоже. Представляю: явится орава пьяных молодчиков, да еще с дробовиками. Взвинтят себя разговорами и начнут палить почем зря.

– Ничего нет страшнее толпы, – согласился Барри.

– Что же делать?

– А что мы можем сделать?

Морин присела на край кровати.

– А не прокатиться ли куда-нибудь на пару дней? В здешних краях уйма заповедников, а мы ни в одном до сих пор не были. Остановимся в Сидар-Сити, съездим в Брайс, или Зайон, или Сидар-Брейкс…

– Я смотрю, ты все продумала!

– Полистала путеводитель, – созналась Морин, сжав руку мужа. – Не хочу быть здесь этой ночью. У меня плохое предчувствие.

Барри наклонился и легонько поцеловал ее.

– Я не шучу! Здесь опасно.

– Кто опасней, те или эти?

– Не знаю. Да какая разница? Я просто хочу быть подальше отсюда, когда это случится.

Барри вздохнул.

– Да ничего не случится…

– Как ты можешь!

– У нас ворота и вооруженная охрана. И потом, даже Хитмэн такое не проигнорирует. Шериф проследит, чтобы ситуация не вышла из-под контроля.